Узы крови (СИ)

Ульрика нахмурилась.

– Не досталась, и все тут, – отчеканила она.

– Странно, правда? – не унимался Даниэль. – В каждом поколении Морроу было по два отпрыска, и один из них обязательно получал этот талант. И тут вдруг Блейз один – и совершенно бездарен. Мне вот интересно: у нашего сына генетические проблемы, или я чего-то не знаю?

Блейз насторожился. Даниэль был немного пьян, и язык у него развязался. Ульрика тоже уставилась на мужа.

– Как там зовут эту грязнокровку, которая чуть не поджарила задницу младшему Нотту? – отец махнул рукой в сторону Блейза.

– Гермиона Грейнджер, – быстро ответил Блейз.

– Что ты хочешь сказать? – процедила Ульрика сквозь зубы.

– Ну, твоя сестра ведь была помолвлена со Снейпом, – усмехнулся Даниэль.

Сердце у Блейза так и подпрыгнуло.

– Кто знает, может она не считала необходимым хранить чистоту до самого супружеского ложа, – с гадкой ухмылкой добавил отец.

Ульрика со звоном швырнула на тарелку столовые приборы. Серебро тонко жалостливо звякнуло.

– С меня довольно на сегодня! – она поднялась из-за стола и с омерзением взглянула на мужа. – Ты пьян и несешь чушь! – затем повернулась к Блейзу. – Собирайся, я отправлю тебя назад в Хогвартс.

Блейз поспешно выбрался из-за стола, попрощался с Даниэлем, который презрительно захохотал им в спины, и отправился вслед за матерью. Ульрика шла так быстро, что он едва поспевал за ней. В голове вертелось «Гиневра была помолвлена со Снейпом!» Даже зная это, Блейз все еще не мог до конца поверить своим догадкам. Но ведь он видел Грейнджер у кабинета Снейпа в самое неподходящее время. Значит, это правда! Грейнджер – дочь его тети и слизеринского декана. И, выходит, они со Снейпом знают о своем родстве. Но как давно? И почему это хранится в тайне? Неужто Снейп хочет уберечь ее от Метки? Чем больше Блейз об этом размышлял, тем больше новых вопросов у него возникало. В итоге он решил поговорить с Грейнджер. И – да, теперь понятно, почему ее вдруг заинтересовала его судьба, и она предлагала ему обратиться к Люпину за помощью.

Вслед за Ульрикой он спустился в кухню, и леди Забини приказала эльфу-домовику отправить молодого хозяина в школу. Как и всегда бывало по воскресеньям, молодой домовик по имени Тимми перенес Блейза к хогвартским воротам.

– Успешной недели, мастер Блейз, – пропищал эльф, глядя на него восторженными фиолетовыми глазищами. – Тимми будет ждать вашего возвращения.

Эту реплику эльф повторял каждое воскресенье.

– Спасибо, Тимми, – Блейз погладил его по голове.

Большие уши прижались к голове, а затем смешно встопорщились. Домовик растрогался до слез и поспешил с хлопком исчезнуть. Блейз вошел в школьные ворота, пытаясь представить, что через несколько месяцев они будут стоять разрушенные. Нет, такое даже представлять было невыносимо больно. Может, все еще обойдется? Уладится каким-нибудь невозможным образом.

На ступенях замка стояла девушка из гриффиндорской команды по квиддичу. Темные волосы были собраны в хвост на затылке и перехвачены красиво отсвечивающей на солнце изумрудно-зеленой лентой. В ушах у нее блестели крохотные сережки в форме четырехлистного клевера. Она протянула Блейзу какую-то бумажку. На руке у нее было нанизано несметное количество фенечек, а короткие ногти выкрашены в броский темно-синий цвет. Блейз подумал, что кого-нибудь вроде Панси удар бы хватил, если бы она увидела эти ногти.

– Профессор Флитвик устраивает в четверг вечеринку для шестого и седьмого курсов, – улыбнулась девушка. – Приглашаются все желающие потанцевать и наесться сладкого.

– Спасибо, – кивнул Блейз и сунул пестрое приглашение в карман мантии.

Он уже был в дверях замка, когда она вдруг спросила:

– Так ты придешь?

Блейз оглянулся. Она выжидающе смотрела на него, перекатываясь с носков на пятки и обратно.

– Ну… – Блейз неопределенно пожал плечами.

Он никогда раньше не бывал на таких мероприятиях, да и не особо хотел.

– Можно тебя пригласить? – вдруг спросила она и покраснела от собственной храбрости. – Знаю, что я, наверно, тебе не пара, но это ведь всего лишь танцы. И обещаю, я буду больше похожа на девушку, чем в этом.

Блейз уставился на ее одежду: на ней был зеленый свитер с капюшоном на пару размеров больше, с подвернутыми до локтей рукавами. Тоненькие ножки в лосинах выглядели трогательно в сочетании с этим кошмарным свитером.

– Меня Кэти зовут, – поспешно добавила она и испустила вздох, забавным образом напомнив ежика. – Вот. Как-то так.

– Как-то так? – повторил Блейз, расплываясь в улыбке.

Она завела за ухо невидимую прядь волос и кивнула в подтверждение:

– Угу.

– Раз «угу», тогда я приду, – сказал Блейз.

– Придешь? – со смешком повторила Кэти. – В смысле, вообще придешь, или именно… ну, со мной?

– Именно с тобой, – с серьезным видом кивнул Блейз.

Кэти широко улыбнулась и подпрыгнула на месте.

– Отлично! – воскликнула она. – Тогда в четверг без пятнадцати семь возле кабинета Флитвика, да?

Блейз опять кивнул. Она пробежала мимо, затем вернулась, звонко поцеловала его в щеку и бросилась бежать по мраморной лестнице. Блейз еще некоторое время в растерянности стоял в дверях замка, а потом медленно зашагал в подземелья.

***

Воскресенье Гермиона провела в постели, притворяясь больной и вообще стараясь лишний раз не открывать глаза. Она жутко боялась понедельника, когда Гарри увидит цвет ее глаз. Насчет Рона она не волновалась – Рон еще и не такое пропустить может, но Гарри точно заметит. И что тогда она ему скажет?

Поздно вечером, так и не дождавшись Стеллу, Гермиона бросилась в подземелья, сокращая путь через все тайные ходы, которые помнила. Подбегая к кабинету Снейпа, она слышала, как сердце колотится в ушах. Только бы он был там! Она дернула ручку двери, даже не постучав, и ввалилась в кабинет зельевара.

– Что за наглость? – возмутился он.

Гермиона неожиданно для себя разревелась прямо с порога, преимущественно от облегчения, что Снейп оказался здесь. Может, он что-нибудь придумает с ее глазами?

Снейп озадаченно замер. Гермиона стояла напротив, захлебываясь рыданиями, и беспомощно махала руками, пытаясь выдавить из себя хоть слово.

– Мерлин, – зельевар вздохнул, на секунду опустив голову, затем взял себя в руки. – Что за истерика? Вас кто-то обидел? Вы получили удовлетворительно вместо традиционного превосходно? Что? Говорите связно хоть иногда.

Гермиона перестала плакать так же резко, как начала, вдруг осознав, как именно Снейп отреагирует на причину ее рыданий: она здесь стоит и ревет из-за того, что у нее глаза стали черными. А у Снейпа глаза как раз черные. Она могла поспорить на что угодно, что Снейп решит, будто она ревет, потому что худшее, что могло с ней случиться – это любое, хоть сколько-нибудь отдаленное сходство с ним.

– Я просто… – Гермиона шмыгнула носом и принялась вытирать глаза рукавом.

– Прекратите размазывать сопли по лицу, – скривился Снейп и наколдовал носовой платок.

Гермиона схватила его и, отвернувшись, постаралась высморкаться как можно тише. Она чувствовала себя глупо. Истеричка. Сделав глубокий вдох, она решительно повернулась к Снейпу и четко произнесла:

– Пока вас не было, произошли некоторые события, которые изрядно выбили меня из колеи, и о которых я не могла никому рассказать, кроме вас. Поэтому, – она взмахнула рукой, пытаясь сформулировать свою мысль, – поэтому я…

– Думаю, истинная причина в вашем неумении контролировать свои эмоции, – едко отозвался Снейп, – что неотвратимо влечет за собой неспособность подчинить себе свою силу.

Гермиона промолчала. Она даже не обиделась – настолько привыкла слышать эту фразу по любому поводу.

– Да, но… – она хотела рассказать про письмо и вдруг поняла, что такую причину для слез Снейп тоже не поймет.

Они ведь уже говорили об этом. Снейп не считает, что она вправе за что-либо осуждать свою мать. Теперь она уже не понимала, зачем вообще пришла.