Очнись. Все боги - эгоисты (СИ)

И снова привет заброшенная пристань, на которой я сижу, свешивая ноги в ледяную воду. Такое утро мне по душе, ибо солнце ещё не припекает так сильно, а тень от деревьев дарит необходимую прохладу. Ковыряю фрукт, сдирая с него кожицу и отправляя в рот. Никакого удовольствия или недовольства. Я не чувствую ничего, а почему? Потому что, Фитч, ты грёбанная идиотка, которая думает, что это не единичный эмоциональный порыв, а настоящее чувство. Просто смешно от самой себя.

Я – мастер по накручиванию, так что стараюсь откинуть раздражающие мысли в сторону и сосредотачиваюсь на яблоке, от которого откусываю большой кусок. Сладкий сок отдаёт кислинкой, из-за чего морщусь, сжимая веки. А ещё очень сильно вяжет. Обречённо вздохнув, оставляю фрукт рядом с собой и взглядом буравлю водную гладь, словно там кто-то есть.

Резко отпрыгиваю в сторону, схватившись за рукава кофты. Моё сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки только потому, что я испытываю столько стресса, сколько не испытывала за всю свою жизнь. Попытки молчать и нормально дышать проваливаются ещё в самом задатке. Тонкая рука обхватывает мою лодыжку и тянет на себя, выдавливая лишь жалкий писк.

***

От лица Луки.

Взъерошиваю влажные от пота волосы, прокручивая клинок в руке и оглядываясь, ведь на меня нападают несколько противников, что могу себе позволить по силе. Уворачиваюсь от одного удара, делаю пару шагов и атакую дочь Ареса. Лязг металла приятно разливается по всему телу привычным разрядом, но всё равно абстрагируюсь от всего мира, получая мощный толчок в плечо. Но заботит сейчас не боль, пронзившая руку и грудную клетку, а отсутствие той, кого я хотел увидеть после забавного инцидента с полотенцем. Сдерживаю истерический смех и часто моргаю, ибо начали проступать слёзы. Нет, это не тот момент, когда тебя избивают до полусмерти, а ты от собственной жалости выпытываешь покой рыданиями. Нет, это тот момент, когда боль реально ощутима и врывается в твоё сознание без разрешения.

Сжимаю зубы, поднимаясь на ноги, и ловлю на себе удивлённые взгляды. Давненько я не пропускал чужих атак, а сейчас, наверное, готов пропустить все. Трясу головой, отвлекаясь от раздумий, и чешу висок, один раз ударив себя.

Сосредоточенность и внимание – то, от чего не так-то просто избавиться, когда ты чёртов полубог.

Киваю в знак того, что моя собранность встала на место, и продолжаю бой, желая поскорее его закончить и отдохнуть в тени сосен. Это происходит не так скоро, как ожидалось, однако выхожу из псевдобитвы победителем и падаю на землю, прижимаясь спиной к стволу дерева. Откидываю назад голову, хмурясь, ведь нигде не вижу Фитч, да и никто её не видел после завтрака.

Щурю глаза, разглядывая силуэты подростков, снующих повсюду. Внимательно смотрю на каждого, но не замечаю кофейных волос или хвойного леса глаз. Мои нервы на пределе, ведь нельзя так просто пропасть на такой промежуток времени. Если только она не решила втихую сбежать обратно домой. Подрываюсь с места под пытливыми взглядами толпы и спешу в домик Артемиды, дабы подтвердить свою догадку.

Но помещение по-прежнему держит аромат её кожи, а распахнутые дверцы шкафа открывают вид на аккуратно сложенную в стопки одежду. Блокнот с моими глупыми закорючками и её именем с краю лежит на кровати, рядом валяется весь в следах от зубов карандаш, отчего не могу не улыбнуться, но самой Элизабет нигде нет, словно сквозь землю провалилась.

Тяжело вздыхаю, возвращаясь на занятия, где снова веду себя как полный идиот. Непривычно осознавать это, но не видеть её хуже, чем выделять в запутанных искрах глаз до сих пор горящую там ненависть.

***

От лица Элизабет.

Я едва успеваю набрать воздух в лёгкие, как оказываясь под толщей воды, прозрачность которой не перестаёт удивлять. Паника внутри утихает так же быстро, как и появилась, а сердце перестаёт быстро биться от страха. Ухожу на дно, утянутая наядой, обхватившей мою ногу.

В озере вода немного прохладная, но даже не удивляюсь тому, что мне нравится такое неожиданное погружение. Здесь меня никто не найдёт, если не оставлю цепочку из следов. Поворачиваю голову, тут же путаясь в длинных волосах, похожих на водоросли, и выпускаю пару пузырьков воздуха изо рта, приобнимая себя руками. Утренняя температура водоёма абсолютно не радует, особенно когда всплываю на поверхности, жадно глотая воздух, ведь холодный поток ветра проходится по мокрым прядям, заставляя быстро восстановиться и вновь спрятаться от всего мира там, где обычно ищут детей Посейдона.

Мне не совсем хочется находиться сейчас в одиночестве, но как только начинаю думать о Луке, назойливая наяда начинает сновать рядом со мной, переворачиваясь то на спину, то на живот, словно игривый дельфин. Улыбаюсь, закрывая глаза, и позволяю взяться за мою руку и утянуть подальше на глубине, выныривать где будет намного удобнее из-за того, что мало кто заметит присутствие здесь кого-то ещё, если не считать отвратное яблоко, оставшееся на пристани.

Здесь абсолютно бесполезны слова или смех, ведь тишина, такая необходимая, дарит все ощущения, будто я разговариваю с этой девушкой о самом сокровенном, пусть мои мысли являются для всех закрытой на замок книгой. Но запасы кислорода в лёгких иссякают, заставляя на пару секунд прикрыть глаза от усталости, ведь понятия не имею сколько времени нахожусь под водой, убежав от всего.

Я сама себя не понимаю. То хочу бежать в крепкие объятья Кастеллана, то хочу бежать от него, судорожно оборачиваясь назад. В груди ураган эмоций вкупе с недостатком воздуха, поэтому как можно быстрее выбираюсь на землю, втягивая необходимый кислород. Убираю свисающие словно сосульки мокрые волосы и на четвереньках стою ещё несколько минут, часто моргая. Но хуже всего ощущение, будто кто-то залез в мою голову и заставил противоречиво думать обо всём происходящем, подрывая уверенность в ментальном здоровье.

Поднимаюсь на ноги, чуть пошатываясь, держусь за голову, потирая виски и пытаясь прогнать чёртово головокружение. Оглядываюсь вокруг, примечая, что солнце уже на другой стороне, а значит, я пробыла с этой наядой слишком много времени. Дружелюбно, но фальшиво, улыбаясь, махаю рукой и покидаю место, пока мои глаза не полезли на лоб от иного хода стрелок часов.

Делаю неуверенные и медленные шаги по направлению к дому, вот только лес снова завлекает меня вглубь, сверкает лучами заходящей за горизонт планеты и мелькает шерстью животных, к которым теперь отношусь намного лучше, нежели до этого. Да и я понятия не имела, что те готовы тереться носами об мою ладонь, позабыв об инстинктах. Чихаю, понимая, что простудилась, ибо даже самый тёплый ветер кажется бурей. Обнимаю себя, ёжась от неприятных ощущений. Мокрая ткань, прилипнув к коже, вызывает кучу мурашек по всему телу. Стучу зубами, прижавшись к стволу дерева, и примечаю, что вокруг меня собирается столько зверей, сколько я не видела ни в одном зоопарке, в которые меня водили в разных школах.

***

От лица Луки.

Я уже не знаю, куда себя деть, ведь никто больше не замечал дочь Артемиды в пределах лагеря. Сдерживая дрожь от напряжения, сжимаю кулаки до боли и кусаю губы, бродя взглядом по небольшим кучкам подростков, которые говорят о чём-то своём. Неважно о чём. Моё сознание недосягаемо для них, моё сознание заполнено совершенно другим.

Не могу понять, волнуюсь или просто чувствую ответственность за эту невероятно глупую девицу, неспособную даже предупредить о своём уходе куда-то. Или, может, она действительно сбежала, оставив весь этот неизвестный мир позади? Может, она просто боялась, что я смогу переубедить её остаться? Приятно, конечно, чувствовать себя влиятельным, но уж точно не в такой ситуации. Запускаю пальцы в волосы, сильно сжимая и почти выдирая, сжимаю губы в тонкую полоску, ища хотя бы намёк на нечто трепещущее в груди в присутствии Элизабет.

Я, что, влюбляюсь?

Пф, да быть того не может.

С облегчением вздыхаю, увидев на тропинке шатенку, волосы которой без объёма рассыпаны по плечам, а крупная дрожь весьма заметна. Подхожу ближе и беру её лицо в ладони, вглядываясь в бледную кожу и потерянные зелёные глаза. Посиневшие губы вызывают во мне тревогу за здоровье девушки, поэтому растираю хрупкие плечи, опустив руки.