Чем заканчиваются все дороги? (СИ)

- Та-ак, - протянул Геральт и взглянул на Трисс. Чародейка молча, выжидательно глядела на Алису.

- Потом всё это собрание, наконец, убралось из моей квартиры вон – через тот артефакт, который оставила Цири. А Иорвет разыграл мне целую драму, что, дескать, «никто кроме нас», - Алиса странно усмехнулась. – «Благородный жулик», спектакль в двух действиях…

- Это он умеет, - хмыкнул Геральт. – Спектакли – это по его части …

- Не отвлекайтесь, - оборвала Трисс. - И чего же он хотел?

Алиса еще глотнула вина, затем странно поморщилась и потерла нос.

- Если вкратце… Хотел, чтобы я вошла в некий тайник, обставленный со всех сторон магическими ловушками и «сигналками», и взяла оттуда некую вещь. Сказал, что это – тайник Ложи, а в нем - барахло Вильгефорца, того самого… - Трисс странно на нее посмотрела, но ведьмак успокаивающе накрыл чародейкину руку своей.

- Она знает. И больше, чем ты думаешь, - сказал он. – Продолжай, - кивнул он Алисе.

- Сказал, что если у него в руках будет эта вещь – тут-то, мол, Эмгыр и попляшет, как плясал под дудку Вильгефорца во время оно. Мол, это какой-то артефакт, на него, Эмгыра, завязанный, и так далее, и тому подобное. Вы же знаете, как Иорвет может голову заморочить… И при этом ничего толком не объяснить. Он и мне не объяснил. Говорил – мол, чем больше мне известно, тем больше рискуют все остальные; что это не увеселительная прогулка, что меня могут взять (кто – он не уточнил), и если это случится – я не выдержу пыток и сдам всю операцию… Страху на меня он тогда нагнал, честно говоря, не на шутку.

- Зачем ты вообще согласилась с ним идти? – изумленно спросила Трисс.

- А что мне оставалось, - пожала Алиса плечами. – Так я хотя бы иллюзию сама себе сохранила, что все это - по доброй воле, что я помогаю борцам за свободу и участвую, ни много не мало, в истреблении Эмгыра, великого и ужасного… - она горько усмехнулась. - Ну не согласилась бы я, и что? Он бы все равно меня в это втравил. Хоть на аркане бы поволок. Вы его знаете…

Ведьмак угрюмо смотрел в стол.

- Знаем. Достаточно знаем.

- Если уж ему что-то надо – он это все равно получит. Не тушкой, так чучелком… - Алиса вновь улыбнулась своей странной, печально-извинительной улыбкой, а потом вновь заговорила, все быстрей и быстрей, нарочито небрежно и словно бы даже в шутку, и было видно, что только так она и может обо всем этом говорить, что заслоняется этим своим слегка развязным, скоморошеским тоном от чего-то, что, похоже, не отпускало ее по сей день, пугая и настораживая всякий раз, стоило только лишь подумать, вспомнить… Даже сейчас, когда она сидела здесь, в этой корчме - известная певица, богатая женщина, ни в чем не нуждающаяся и живущая жизнью, которой многие могли только завидовать. Геральт и Трисс слушали, не перебивая, и ведьмак все больше мрачнел, а на лице чародейки мелькала целая палитра эмоций – от сочувствия до какой-то радостной злости.

– Ну так вот. Перетащил он меня сюда, в ваш мир. Салатницу, ой, простите, артефакт этот Цирин оставил при себе, конечно же. Еще и припрятал куда-то. Пришли мы в какой-то лагерь в лесу. Дождь, холод, слякоть, костра толком не разведешь… Но что я вам рассказываю, вам-то это зачем. Бойцов в этом лагере было совсем немного; человек, ой, то есть, эльфов 10, не больше. Потом, на следующий день, пришло еще столько же. Иорвет им целую речь толкнул насчет меня, чтоб меня там нечаянно не убили, видать. А сам прихватил пятерых самых, по всему видать, отмороженных и чухнул куда-то. Ну, надо отдать эльфам должное – они меня не обижали. Смотрели, правда, как будто сквозь, будто меня и нету вовсе. А, когда думали, что я не вижу, косились все равно… Не знаю, почему мне это запомнилось; в основном враждебно, конечно, косились, неприятно так. Особенно один… Был там, - взгляд Алисы на секунду словно расфокусировался, вперившись в пространство, стал отрешенно-ледяным. - Но некоторые – сразу видать, ничего ребята. Киаран опять же… Но опять я не про то.

Подошла разносчица, и все трое дружно заказали еще выпивки, причем ведьмак заказал водки.

- Сидела я там, в этом лагере, дней, наверное, шесть, но может и пять. Я быстро счет времени потеряла, если честно. Заняться нечем, кроме как пытаться согреться и одежду просушить. Вдобавок, простыла, колотило меня, как цуцика. Эльф какой-то меня отваром отпаивал травяным… Не знаю, может, и впрямь пожалел, а может, приказ такой был – чтобы я была жива, цела и здорова, и хоть вы усритесь… Ой, прости, Трисс, - Алиса вспыхнула и явно смутилась.

Чародейка лишь отмахнулась: мол, вот еще чепуха! – и сделала знак продолжать.

- Потом Иорвет, наконец, вернулся. Глаз горит, по лагерю туда-сюда бегает, как заведенный, всем разнос устроил – каждому нашел, за что… Видно, в общем, что на идее весь человек, ой, то есть эльф. И говорит мне: собирайся, дескать, beanna – твой час пришел, пойдем Вильгефорцев тайник расковыривать!.. Мне еще тогда показалось – странно это всё. Как-то уж больно просто. Как в сказочке: добудешь какую-нибудь, я не знаю, палочку-выручалочку – и всё, весь мир по твоей указке живет. Не верю я в такое… Но кто бы мне тогда что рассказал или объяснил? Иорвет знай свое: ничего тебе не скажу, в твоих интересах ничего не знать; зайдешь, вынесешь, уйдешь, и сразу окажешься дома, и обо мне больше и не услышишь, будешь жить, как жила… - здесь голос Алисы как-то странно дрогнул. Небрежная бравада, тонкая, как первый лед, треснула в нем, и стало окончательно видно, что ничего, ничего Алиса не забыла, что всё еще слишком важно. Она сделала из бокала большой, долгий глоток. И продолжала.

- Шли мы через лес долго – я, Иорвет и еще шестеро, один из которых этот… Боялась я его, в общем. Сильно боялась… Шли мы, точнее, сначала ехали верхом. Знаете, никогда не думала, что от езды на лошади шагом может так болеть… всё! – Алиса попыталась рассмеяться, но вышло у нее это плохо. – Я, когда, наконец, привал делали, с этой лошади просто падала, как мешок, и лежала на земле. Лежу, бывало, и думаю: а ведь лошадь надо того, расседлать… Обтереть, накормить… Я же видела, как они, эльфы, управляются. Верите – вот вроде и не по своей воле я там оказалась, и не надо оно мне, а со стыда чуть не сгорела. Неудивительно, думаю, что они нас bloede d’hoine-ами зовут; им вон, хоть бы что – хотя тоже ведь и устали, и не жрали, и не спали; а я лежу и шевельнуться мне больно. Но тут Иорвет, спору нет, выручал меня очень. Эдак, будто невзначай и не подавая виду – но и лошадь мою обиходит, и кусок получше подсунет, и своих за дровами пошлет, за водой, чтобы ко мне и близко никто не подходил. Готовили они сами, в основном – птицу подстреленную, иногда пшенку варили. Меня не трогали вообще; да и толку-то им с меня было… Один раз Иорвет даже стеганку эту свою мне дал, чтобы я на ней выспалась. Видать, понял, что еще одна моя ночевка на том плаще тонком, что они мне выдали в лагере – и все, полезет он в свой тайник сам… Но я опять отвлеклась.

- Ты рассказывай всё, как сама помнишь, - мягко сказала Трисс. Взгляд ее слегка затуманился, она явно вспомнила то, что отлично помнили они с Геральтом оба – и про путь через леса, и про беспомощность, и про «лежать мешком»…

Алиса чуть заметно кивнула ей. Глаза ее, темные и выразительные, потеплели.

- Ну так вот. Потом с лошадей слезать нам пришлось. Эльфы еще долго спорили, кто останется их караулить. Видимо, сперва спланировали так – а в дороге вышло эдак. Иорвет, я так поняла, хотел, чтобы тот, который меня просто ну чуть ли не до обморока пугал, остался. А он – то ли заподозрил что-то такое, то ли еще что, - уперся и ни в какую. Они всё по-своему, конечно же, говорили; но я к тому времени уже научилась хотя бы отдельные слова различать. Спасибо Киарану, он за те дни, что я в лагере сидела, хоть чему-то научил. Он вообще славный парень, этот Киаран. Жалко, что… Ну, в общем, жалко. В общем, в конце концов, этот, страшный который, с нами дальше пошел, а с лошадьми остался совсем безвредный. Он за всю дорогу и слова-то лишнего не сказал…