Второй шанс

— Ты светишься зеленым! — говорит она испуганно.

— Закрой глаза, — быстро предупреждаю я. — Ощущение будет как от слабого разряда электрического тока. Будет щипать, но мы быстро окажемся на другой стороне.

Сжав мою руку изо всех сил и закрыв глаза, Вив шагает вслед за мной. Я быстро выхожу с другой стороны и вытягиваю ее. Наши движения напоминают замысловатую танцевальную фигуру. Вив спотыкается на выходе, но я успеваю подхватить ее. Она открывает глаза с изумленным вздохом.

— Боже, это было…

Оглянувшись, она замечает знакомые кусты, стену школы и фонарь.

— Мы никуда не пришли.

Улыбнувшись, я беру ее за подбородок и целую в губы.

— Помнишь, я сказал — все то же самое. Ничего интересного — за исключением того, что ты теперь здесь.

— Ты думаешь, я тебе поверю? Я хочу посмотреть, что здесь не так, как там!

— Ладно, вон там, видишь, окно мастерской? — говорю я, указывая рукой на стену школьного здания. — Этой черной копоти в твоем мире нет.

Вив недоверчиво поднимает бровь, показывая, что с ее точки зрения это полная ерунда.

— Ладно, хорошо, дай еще подумаю…

Пытаюсь вспомнить что-нибудь такое, чем можно ее удивить. Домой я отвести ее не могу — маме могло прийти в голову устроить за мной слежку. Ежегодного альбома из этого мира у меня нет, да и нашей фотографии в нем все равно не было. Кроме того, было бы жестоко с моей стороны показывать ей что-то такое, что может ее ранить — к примеру, объяснять ей, с кем мы здесь не дружили или чем она не занималась. Даже сама мысль об этом вызывает во мне чувство тревоги.

Можно было бы пойти к ее дому, но и это, наверное, не самое приятное впечатление. Кроме того, там мы можем напороться на ее родителей. Все, что приходит мне в голову, несет на себе негативный отпечаток.

— О, знаю! — говорит Вив. — Отведи меня на мою могилу.

От этой просьбы меня передергивает — гротеск какой-то. По коже бегут мурашки — возможно, потому, что я вспоминаю — где-то там, по ту сторону зеленого свечения, есть и моя могила.

— Нет, — говорю я.

— О, прошу тебя, пожалуйста. Как еще я могу удостовериться в том, что и вправду умерла здесь? — спрашивает Вив, с оттенком недоверия во взгляде наблюдая за мной. — А что, если я просто сошла с ума?

Я вздыхаю. Да, это чувство мне знакомо слишком хорошо.

— Ты не можешь просто поверить мне?

Вив молча думает.

— Не знаю. А вдруг ты вернулся по какой-то иной причине?

— По какой иной причине? — спрашиваю я, откидывая волосы со лба.

На лице Вив появляется выражение затаенного страдания.

— Может, Вселенная решила отомстить мне, — говорит она монотонным, расстроенным голо-дом, — за те плохие вещи, которые я делала.

— Плохие вещи? — переспрашиваю я, поднимая ее лицо за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — За какие плохие вещи? За то, что мы прятались ото всех, чтобы тайком целоваться?

— Может быть, — соглашается Вив с бледной улыбкой. — Но я точно не захочу делать это вновь, пока не увижу то, что хочу увидеть…

— Не надо идти на кладбище.

— Но это же просто место. Оно ничем не отличается от других, — говорит Вив, касаясь лбом моего лба. — И я же здесь, с тобой.

Я готовлюсь привести новые возражения, но Вив заставляет меня умолкнуть, наградив долгим жарким поцелуем. Сердце ускоряет бег, и думать трезво я уже не могу. Может, она и права: обычное место, такое же, как другие.

— Ладно. Давай сходим, — говорю я. — Просто это довольно депрессивное зрелище.

Она тянет меня за руку, увлекая вдоль улицы в сторону кладбища. |

— Что депрессивного может быть в том, чтобы пойти на мою могилу, да еще и в компании со мной?

Мало найдется на свете мест, где так пронзительно тихо и так страшно, как на кладбище ночью. Я не был на могиле со дня похорон. Просто мне всегда казалось, что душа Вив здесь не обитает. Там, на углу у школы у меня появлялось совсем другое ощущение. Полагаю, теперь я могу сказать, что знаю почему.

Пару раз в поисках нужного участка мы заблудились, но кладбище не столь уж велико, и в конце концов мне удалось найти ряд, в котором покоятся останки членов семьи Хэйворд. Надгробие у могилы Вив заметить нелегко. Можно запросто пройти мимо этого небольшого камня, но в ряду только одна свежая могила.

— Вон она, там, — говорю я, указывая рукой на засыпанный свежей землей прямоугольник.

Вив тянет меня за руку.

— Пойдем посмотрим.

Я качаю головой, отказываясь идти дальше:

— Без меня.

— Не может быть, чтобы ты позволил мне стоять над собственной могилой в одиночестве… — говорит Вив, закидывая голову и глядя на меня снизу вверх.

Смотрю через ее плечо на прямоугольный клочок разрытой земли. Трава уже пустила первые ростки, чтобы со временем покрыть могилу целиком, словно она всегда была здесь. Ежусь от нахлынувших чувств, как от порыва холодного ветра.

Вив, быстро осмотрев место, касается рукой моей щеки.

— Я здесь, Кам. Я жива.

Беру ее ладонь в свою и крепко сжимаю; Она воспринимает все с такой легкостью, остается только позавидовать ее самообладанию. К могиле мы подходим вместе. Надгробный камень я вижу впервые — во время похорон его еще не было. Он, в общем-то, ничем особенно от других не отличается. На камне, кроме полного имени Вив — Вивьен Фрэнсис Хэйворд — и даты рождения и смерти, ничего нет.

В голове без всякого предупреждения всплывают воспоминания, связанные с днем аварии: вижу дорогу, зажигалку, которую я искал, капли дождя на стекле, слышу скрип шин. Оставшиеся в памяти образы не утратили яркости, как будто события, к которым они относятся, произошли совсем недавно. Закрыв глаза и внутренне содрогаясь, я заново переживаю столкновение со столбом, вспоминаю, как вылез через окно и, увидев разбитое лобовое стекло, залитое кровью, упал в кусты.

Открываю глаза и судорожно притягиваю к себе Вив, прижимаясь лицом к ее шее. Она шепчет мне в ухо слова утешения, гладит меня по голове, рыдая вместе со мной. Я нежно глажу ее по спине, а Вив несколько раз целует меня в щеку.

— Прости, — шепчет она, — прости меня, Кам.

— Нет, — отвечаю я, качая головой, — ты меня прости.

Обнявшись, мы отходим от могилы, стремясь оказаться как можно дальше от холодного безжизненного камня, лежащего на земле. Находим по пути деревянную скамейку и садимся.

Набираю полные легкие морозного воздуха.

— Не знал, что так будет, — говорю я, обхватив голову руками. Хоть Вив и здесь, со мной, невозможно отрицать, что она одновременно лежит там, в земле. — Зря мы сюда пришли.

Вив не отвечает, и я, подняв голову, вижу, как она сначала всхлипывает, а потом заливается горькими слезами. Мне становится ужасно жаль ее. Когда Вив расстраивается, на меня наваливается ощущение бессилия. Жуткие воспоминания мигом улетучиваются из головы. Усадив Вив на колени, я обнимаю ее и покачиваю, а она безутешно рыдает, судорожно хватая ртом воздух в перерывах между спазмами.

— Что с тобой? — спрашиваю я шепотом. — Расскажи мне.

Вив неистово трясет головой.

— Я потеряла тебя и не могла в это поверить… — говорит она дрожащим голосом, продолжая всхлипывать. — А потом это случилось и… Как ты мог?

— О, Вив… я же не… это ведь не специально…

Она прячет лицо на моей груди, а я сижу и молча глажу ее по спине, чувствуя себя абсолютно беспомощным. Я ничего не могу сделать, только сидеть и слушать, как она плачет.

Наконец Вив удается справиться с собой, и ее дыхание понемногу выравнивается.

— Тебя не было рядом, и я не могла этого вынести… — говорит она, всхлипывая.

— Ну, не надо, успокойся, — шепчу я, сдвигая с ее головы шарф, чтобы погладить по волосам. — Ты же ни в чем не виновата.

Вив, тихонько скуля, кладет голову мне на плечо и крепко прижимается. Постепенно рыдания стихают, и вскоре мы уже дышим в такт — спокойно и ровно.

— Ты сказал… обещай мне… что никогда больше меня не оставишь.

Вспоминаю парня, лежащего в могиле в ее мире, и на секунду мне приходит в голову, что я, возможно, не смогу заменить его.