Мир теней

просто начать историю, а потом взять и не закончить ее. Ты должен…

Теперь Джесс смеялся надо мной.

- Иди спать, Сюзанна, - сказал он, подойдя ко мне и нежно подтолкнув к парадной

лестнице. – Для одной ночи ты уже достаточно напугана.

- Но ты…

- Как-нибудь в другой раз, - перебил призрак. Он подталкивал меня в сторону

крыльца, и теперь я стояла на нижней ступеньке, обернувшись к нему и глядя, как он надо

мной смеется.

- Обещаешь?

Я увидела его зубы, сверкнувшие в лунном свете.

- Обещаю. Спокойной ночи, querida.

- Я же говорила тебе, - заворчала я, топая по ступенькам, - не называть меня так.

Но, поскольку было около трех часов утра, меня хватило лишь на этот показной взрыв

негодования. Я все еще жила по нью-йоркскому времени – на три часа вперед, не забывайте.

Мне и так было непросто вовремя вставать в школу после полноценного восьмичасового сна.

Насколько же сложным окажется подъем после того, как я посплю всего четыре часа?

Я проскользнула в дом так же тихо, как и ушла. К счастью, все, кроме пса, спали

мертвым сном. Тот, увидев меня, поднял голову с дивана, на котором лежал, и замахал

хвостом. Тоже мне, сторожевой пес. К тому же мама не хотела, чтобы он спал на ее белом

диване. Но я не собиралась делать Макса своим врагом, согнав его с облюбованного места.

Если разрешение спать на диване – все, что нужно, чтобы не дать Максу оповестить всех

домашних о моей отлучке, то это того стоит.

Я потащилась вверх по лестнице, размышляя, что же мне делать с Хизер. Наверное,

придется встать пораньше, позвонить в школу и предупредить отца Дома, чтобы он встретил

Брайса и отправил парня домой в ту же минуту, как тот переступит порог кампуса. Я решила,

что не стану возражать, даже если придется прибегнуть к использованию вшей. В конце

концов, главное – не дать Хизер нанести удар.

И все же идея раннего подъема – пусть даже для спасения жизни парню, с которым у

меня в субботу вечером свидание, – не очень-то меня привлекала. Теперь, когда вспышка

адреналина прошла, я осознала, что смертельно устала. Пошатываясь, я побрела в ванну,

чтобы переодеться в пижаму – эй, я была совершенно уверена, что Джесс за мной не

шпионит, но он все еще не рассказал мне, как умер, так что я не собиралась рисковать. Его

ведь могли повесить и за нездоровое любопытство, ну, знаете, за подглядывание за

женщинами. Уверена, сто пятьдесят лет назад такое время от времени нет-нет да и

случалось.

Только собравшись сменить повязку на порезе на запястье, я обратила внимание на

то, чем Джесс обмотал мою руку.

Это оказался носовой платок. В прошлом они были у всех и каждого, поскольку тогда

знать не знали о «Клинексе»46. Люди уделяли этим лоскуткам много внимания, вышивая на

них свои инициалы, чтобы при стирке не перепутать их с носовыми платками других людей.

Но, прополоскав в раковине и крепко отжав платок Джесса, стараясь по мере сил

избавиться от следов моей крови на нем, я не заметила там инициалов призрака. Это был

большой льняной квадрат, белый – ну, теперь слегка розоватый – и весь обшитый по краям

таким тонким белым кружевом. Немного женственно для парня. Я бы засомневалась насчет

сексуальной ориентации Джесса, если бы не заметила инициалы, вышитые в уголке платка.

Стежки были крохотными, белые нитки на белой ткани, но сами замысловато вышитые

буквы казались огромными: МДС. Именно так. МДС. И ничего похожего на простое Д от

«Джесс».

46 «Клинекс» – известная марка бумажных салфеток.

Странно. Очень странно.

Я повесила платок сушиться. Мне не нужно было волноваться, что кто-нибудь его

заметит. Во-первых, никто, кроме меня, моей ванной не пользовался. Во-вторых, мои

домашние заметят его не раньше, чем увидят самого Джесса. До завтра платок никуда не

денется. Возможно, я не стану отдавать его Джессу, пока не получу от призрака какого-либо

объяснения по поводу значения этих букв. МДС.

Уже погружаясь в сон, я осознала, что МДС, должно быть, девушка. Иначе откуда

взяться всем этим кружевам? И этим замысловатым буквам? Неужели Джесс погиб не в

перестрелке, как я полагала ранее, а в разгар некоей любовной ссоры?

Не знаю, почему, но эта мысль сильно меня взволновала. Она не давала мне спать

целых три минуты. Потом я свернулась клубочком, на мгновение с тоской вспомнив свою

старую кровать, и заснула.

Глава 13

Разумеется, я собиралась проснуться с утра пораньше, позвонить отцу Доминику и

предупредить его насчет Хизер. Увы, намерения целиком зависят от людей, которые их

осуществляют, а я, должно быть, никудышная личность, поскольку так и не проснулась, пока

мама не потрясла меня за плечо и не сказала «вставай». К тому времени на часах уже было

семь тридцать и мои братцы уезжали без меня.

Вернее, думали, что уедут без меня. Они надолго застряли, когда Соня обнаружил,

что потерял ключи от «рамблера», поэтому я успела вылезти из постели и натянуть на себя

какие-то шмотки – понятия не имею, какие именно. Пошатываясь и чувствуя себя так,

словно меня кто-то несколько раз стукнул по башке мешком с камнями, я спустилась по

лестнице, как раз когда Док начал ныть, дескать, сестра Эрнестина предупреждала его, что

если он пропустит еще хоть одну линейку, то останется на второй год.

Тут-то я и вспомнила, что ключи от «рамблера» все еще в кармане моей кожаной

куртки, где я оставила их накануне ночью.

Пришлось прокрасться на второй этаж и притвориться, что обнаружила ключи на

лестничной площадке. Находка вызвала всеобщее ликование, но, по большей части,

вперемежку с ворчанием, поскольку Соня клялся, что оставил ключи на крючке на кухне и

понять не может, как они очутились на площадке.

- Наверное, привидение Дэйва поработало, - заявил Балбес, покосившись на Дока,

который вдруг смутился.

Потом мы все залезли в машину и отчалили.

Само собой, мы опоздали. Линейка в Академии при миссии Хуниперо Серра

начинается ровно в восемь утра. Мы попали туда приблизительно в восемь ноль две.

Линейка – это такое общее собрание, на котором за пятнадцать минут до начала уроков всех

школьников выстраивают, разделив по половому признаку: девочки с одной стороны,

мальчики с другой – словно мы квакеры какие-нибудь или типа того, – чтобы провести

перекличку, сделать объявления и огласить всякую другую чепуху. Когда мы подъехали,

линейка, разумеется, уже началась. Я собиралась, не останавливаясь, прошмыгнуть направо

и направиться прямиком в кабинет отца Доминика, но не тут-то было. Сестра Эрнестина

засекла наше позднее появление и одарила каждого из нас грозным взглядом, пока мы

прокрадывались на свои места в разных рядах. Меня не заботило, что там кропает обо мне

сестра Эрнестина в свою черненькую книжицу, но пробраться в кабинет директора не

имелось никакой возможности из-за желтой ленты, перегораживающей единственный

арочный проем, ведущий во двор, – ну и, само собой, из-за шастающих кругом копов.

Я догадывалась, что случилось: священники, монахини и прочие обитатели миссии

встали к заутрене – так они называют первую утреннюю мессу, – вышли во двор и увидели

обезглавленную статую основателя церкви, фонтан, в котором почти не осталось воды,

опрокинутую и покореженную скамейку, на которой накануне сидела я, и разбитую в щепки

дверь в класс мистера Уолдена.

Думаю, по вполне понятным причинам они запаниковали и вызвали копов. Все вокруг

наводнили парни в форме, снимавшие отпечатки пальцев и измерявшие всякую чепуху вроде

расстояния, на которое голова Хуниперо Серра переместилась от его тела, скорости, с

которой голова должна была лететь, чтобы проделать многочисленные дыры в деревянной