Темное искушение

Клэр попыталась не вспоминать ту бесконечную ночь. Она была странным ребенком, верила в чудовищ и призраков, раздражая свою мать бесконечными заявлениями о существах, живущих в ее шкафу и под кроватью. Той ночью она видела ужасные чудища в каждой тени, в каждой занавеске.

Это было давным-давно. Но она все равно продолжала тосковать по своей матери. По сей день, она носила странный кулон, который мама никогда не снимала — отполированный светлый полудрагоценный камень в золотой оправе, на четырех усиках которой был нанесен кельтский орнамент. Всякий раз, когда Клэр было особенно грустно, она сжимала кулон в ладони, и ее горе словно бы отступало. Она не знала, почему мама была так привязана к этой вещице, но она подозревала, что кулон имел отношение к отцу Клэр. Камень был самым дорогим сувениром, оставшимся у Клэр.

Не то, чтобы у нее был отец. Мать предельно честно объяснила, что это была единственная ночь страсти, когда она была молода и безрассудна. Его звали Алекс, и это все что знала Жанин — или сказала, что знала.

После смерти матери Клэр отправили жить с тетей и дядей на их ферме в провинции. Тетя Бет встретила ее с распростертыми объятиями и, подрастая, Клэр подружилась со своими кузинами, Эми и Лори, обе были примерно одного с ней возраста. Когда Клэр исполнилось пятнадцать, тетя Бет открыла ей ужасную правду.

Ее мать была убита не ради денег или кредитных карт. Она стала жертвой преступления ради удовольствия.

Это знание изменило жизнь Клэр. Ее мать была убита извращенным маньяком. Это подтвердило ее худшие страхи — зло было там, и оно происходило ночью.

И затем, на втором курсе обучения недалеко от университетского городка после позднего киносеанса была убита ее кузина Лори. Полиция тут же решила, что Лори стала жертвой еще одного преступления ради удовольствия. Это произошло пять лет назад.

Она не знала, когда именно их умная и разумная пресса выдумала этот термин преступление-удовольствие, но он уже так давно был на слуху. Социальные комментаторы, психиатры, либералы и консерваторы все как один утверждали, что общество было в состоянии анархии. Восемьдесят процентов всех убийств имели сексуальную подоплеку, и с каждым годом этот процент увеличивался. Лори умерла как тысячи других. У нее был секс. Вскрытие показало, что она была очень возбуждена, и что преступник несколько раз достиг оргазма. Не было никаких следов борьбы, и по сей день, у полиции не было никакой подсказки относительно личности того, с кем была Лори. Свидетель показал, что Лори покинула кинотеатр с молодым и привлекательным человеком спортивного телосложения. Она казалась счастливой, даже воодушевленной. Был распространен портрет преступника, но никто не узнал его и, как обычно, в уголовной базе данных ФБР не было никакого совпадения с ним.

Вот почему преступления-удовольствия столь потрясали и тревожили. Эти извращенные убийцы всегда, казалось, были совершенно незнакомы с женщинами, и все же они так или иначе обольщали своих жертв, и по сей день, никто не знал, как именно это происходило. Существовали разные теории. Культовая теория утверждала, что подозреваемые принадлежали к тайному обществу и использовали гипноз, чтобы очаровать жертв. Социологи назвали убийства патологической тенденцией и возложили ответственность за все это на видеоигры, рэп и культуру насилия, они обвиняли в этом неполные семьи, наркотики и даже смешанные семьи. Клэр знала, что все это чепуха. Никто точно не знал как, и никто не знал почемуэто происходило.

Это почти не имело значения. Все жертвы были молоды и привлекательны и умирали одинаково. Их сердца просто прекращали биться, как будто не выдержав волнения и перевозбуждения.

Начиная с убийства ее кузины, Клэр сделала все, что бы стать достаточно сильной, и суметь дать отпор любому преступнику, в случае если какому-нибудь извращенцу придет в голову напасть на нее. Эми решила заняться боевыми искусствами. Фактически, Эми первая предложила пройти курс самообороны, и она уговорила Клэр научиться стрелять. Обе молодые женщины держали оружие дома. Клэр радовалась, что муж Эми работал в ФБР, пусть даже он и сидел за конторкой. Она была уверена, что он действительно обладал некоторой секретной информацией, потому что Эми всегда рассказывала о том, насколько ужасны были преступления. Она никогда не говорила ничего больше, и Клэр подозревала, что ей не разрешали. Это было хорошо. Преступления ради удовольствиябыли злом. Возможно, действительно существовал какой-то нездоровый культ. Клэр держала оружие заряженным в прикроватном столике. Никто никогда не причинит ей боль, по крайней мере, она постарается дать отпор.

Сборы были почти закончены, и она решила сделать себе легкий ужин. Она улыбнулась коту, свернувшемуся на подушке.

— Негодник, пожалуйста, только не на моей подушке! Ну-ка! Я дам тебе валерьянки, пока кушаю. А сама уж точно выпью бокал вина.

Словно отлично поняв ее, черный кот тут же спрыгнул с кровати и приблизился к Клэр.

Клэр нагнулась и погладила его.

— Возможно, мне все-таки стоит тебя оставить. Ты такой красавчик.

И только слова слетели с ее губ, как зазвенели датчики движения, и кто-то забарабанил в переднюю дверь ее магазина.

Клэр подскочила на фут и затем замерла, организм захлестнуло адреналином. Стук в дверь продолжался. Она поглядела на часы у кровати, была половина десятого. Это была либо чрезвычайная ситуация, либо пьяная выходка. И она, черт подери, не собирается открывать двери всяким психам. В городе слишком много развелось разной швали.

Клэр подбежала к тумбочке, и достала «Беретту» из ящика. Между грудями появились капельки пота. У двух ее соседей был номер ее телефона, на экстренный случай. Так что, должно быть, это кто-то чужой. Она спустилась вниз по лестнице босиком.

Она старалась не думать обо всех отвратительных преступлениях, совершенных в городе.

Она попыталась не думать ни о бывшей соседке, ни о Лори, ни о матери.

— Клэр! Я знаю, что ты там, — раздраженно кричала какая-то женщина.

Клэр засомневалась. Кто это, черт подери? Она не узнавала голос. Женщине так не терпелось попасть внутрь, что она ломилась в дверь так, будто хотела снести ее с петель. Это, конечно, было невозможно. Дверь была чертовски прочной, и петли в ней были чугунные.

Внизу у лестницы располагался маленький коридор с пристенным столиком, на котором она всегда держала единственную зажженную настольную лампу. Ее офис был по коридору напротив. Налево от лестницы находилась кухня, и справа располагалась большая комната, которая и служила ее магазином. Клэр вошла в магазин, щелкнула выключателем, и магазин залило светом.

Черные жалюзи были опущены.

— Кто там? — требовательно спросила Клэр, не приближаясь к двери.

Стук и грохот прекратились.

— Клэр, это я, Сибилла.

Клэр попыталась вспомнить. Она была почти уверена, что не знала никого по имени Сибилла. Она уже собиралась сказать ей убираться — конечно же, вежливо — когда женщина заговорила:

— Я знаю, что у тебя есть страница, Клэр. Впусти меня.

Клэр была любопытной, но только не теперь, рядом с полоумной незнакомкой, с шумом ломящейся в ее дверь, не сейчас, когда на улице темнее, чем в аду.

— У меня в магазине двенадцать тысяч книг, — сказала она кратко. — В среднем, в каждой по четыреста страниц, так что тут много страниц.

— Это страница из книги целителей. — Сибилла казалась очень раздраженной, и очень опасной. — Она из Кладдаха, и ты это знаешь. — Дверь распахнулась и женщина ступила внутрь, что-то треснуло, когда она проделала это.

В течение одной секунды Клэр пребывала в шоке. Только Терминатор мог сломать ее дверь таким образом, и рыжеволосая женщина, решительно вошедшая в ее магазин, не была Терминатором, ни на йоту. Она была среднего роста, с обычной фигурой, не больше, чем пять футов шесть дюймов, вес вероятно не больше чем сто десять фунтов. В мыслях Клэр промелькнуло, что она была одета во все черное, как вор — домушник, и что она сломала все ее суперсовременные замки.