Последний обряд (ЛП)

Но я знаю лучше.

Молния в моих венах. Уничтожает меня.

Мне не пережить еще одно видение.

Я научилась доверять своим видениям. Мэтт, Бабушка, Тейлор… и даже Люк. Каждый раз я видела их мертвыми, до того, как они умерли. Только один раз видение не сбылось. В первый раз, когда я увидела себя мертвой, Люк и Гейб смогли спасти меня. Но это было больше, чем видение. Более конкретное. Я не только увидела себя мертвой — я фактически чувствовала себя мертвой. Чувствовала, что парю, как воздух, без физической формы. Только свет.

Я не заберу с собой Люка или Гейба. Никто больше не умрет из-за меня.

Я выключаю музыку и слушаю гул двигателя, белого шума, пока смотрю из окна. Краем глаза ловлю движение — черная форма, отодвигающая серое одеяло облаков. На мгновение я поражена, но потом понимаю, что это просто тень нашего самолета, отбрасываемая лунным светом. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на ритме сердца.

Люк

Дыхание Фрэнни становится размеренным и более глубоким, когда она склоняется на меня и засыпает, что заставляет меня пересмотреть взгляды на ситуацию. Прежде чем обнять ее, я колеблюсь, уверенный, что если позволю это, то не смогу отпустить снова. Но я принял решение. Как смертный я бесполезен. Я нуждаюсь в своих демонических способностях. Как демон, я не только смогу защитить Фрэнни, но и дать отпор.

Как Габриэль.

Когда сегодня вечером он заставлял пойти с ним и Фрэнни, размахивая рукой с молнией перед моим лицом, я ничего не хотел сильнее, чем отправить его в небытие.

Я впиваюсь взглядом в его затылок, когда Фрэнни наклоняется в мою сторону, задевая ожог на ребрах. Но это ничто по сравнению с болью в сердце. Вся ее жизнь превратилась в хаос, и это моя вина — моя и моих адских братьев.

Перед отъездом она спросила меня, что случилось сегодня вечером с Лилит в парке, и я не смог ответить. В очередной раз подвел ее. Убийство Лилит было бы небольшим, но значимым жестом, которым я мог бы помочь Фрэнни, вместо того, чтобы причинять ей постоянную боль. Я приставил нож к ее горлу. Собирался это сделать. Но потом понял, что если бы сделал, то убил бы не Лилит, а лишь тело. Анжелика была бы мертва, а я полностью изменился. Стал бы убийцей, отмеченным для Ада. Я не мог достаточно быстро развернуть нож, чтобы не позволить ее сущности войти в меня.

Быть человеком — явный недостаток.

Хуже того, я не воспринимал Ренориана всерьез, как должен был. Возможно, если бы я сделал что-нибудь полезное для его восстания — усерднее помогал бы Габриэлю или сделал бы что-то без его ведома — возможно, сейчас Фрэнни была бы в безопасности.

Мне трудно представить, что она никогда не будет в безопасности.

Я знаю, что будет, и собираюсь помочь ей.

Страх сковывает меня при воспоминании слов Короля Люцифера, и теперь я озадачен тоном, которым он произнес их.

Я знаю, кто она.

Кто она, по Его мнению?

Габриэль сказал, что она может изменить форму Рая и Ада, но не думаю, что до сих пор верю ему. Сердце болит из-за страха за нее, из-за необходимости в ней, и я пристально смотрю на нее сверху вниз. Фрэнни кажется такой нежной, но я знаю, что она совсем не такая. У нее есть сила духа, редко встречающаяся у смертного, особенно у молодежи. У нее есть что-то, кроме Влияния, и Король Ада хочет это.

Он следует за ней с большей решимостью, чем я видел в Нем с самого моего создания.

Я знаю, кто она.

Она стонет и шевелится рядом со мной, и я быстро отодвигаюсь, чтобы отвернуться, уверенный, что она проснулась. Но нет. Дыхание Фрэнни прерывистое, она слегка подрагивает, так как борется с демонами в своих снах. Она сворачивается калачиком в моих руках, и я притягиваю ее так близко, как могу, но чтобы при этом не разбудить. Я пропускаю между пальцев локон ее волос, а затем подношу руку к носу и чувствую слабый аромат смородины и гвоздики, уникальный аромат Фрэнни. Я целую ее в макушку и пытаюсь отогнать демонов единственным способом, которым теперь могу — посылая ей всю мою силу.

Габриэль бросает на нас взгляд.

— Она спит?

Я киваю.

— Наконец-то.

Фрэнни вздрагивает в моих руках, и я ёрзаю на сидении, притягивая ее ближе к себе, а затем поднимаю взгляд на Габриэля.

— Как мы собираемся действовать? Марк и Рен были на взлетно-посадочной полосе. Они знают, куда мы полетели.

— Наш Щит продолжает скрывать нас, и они понятия не имеют, где мы приземлимся. Они могли бы нас отследить, только полетев за нами, но ни у Ренориана, ни у Мархосиаса не было крыльев.

Мой живот скручивает. Может, у Марка и Рена крыльев нет, но у других есть.

— А если ты ошибаешься?

— Тогда мы влипли.

Я слышу в его голосе разочарование, которое передается и мне. Я смотрю вниз на Фрэнни, подрагивающую в моих руках.

— Пожалуйста, ради всего святого, скажи, что у тебя есть план.

Габриэль молчит довольно долго.

— Я над ним работаю.

Мое сердце замирает. Нет плана. Все еще хуже, чем я думал.

— Зачем ты потащил меня с собой в эту поездку? Знаешь же, что я не могу помочь в бою. — Я поднимаю руку. — Нет больше пороха в пороховницах.

Он смотрит на меня, потом его глаза скользят по лицу Фрэнни, и что-то скорбное затеняет его лицо.

— Вы каким-то образом связаны, я не могу объяснить это. Единственный способ спасти Фрэнни — это спрятать тебя. Ты — единственный демон, который когда-либо был в состоянии увидеть ее через Щит. Ты знаешь, что если Люцифер достанет тебя, то будет использовать, чтобы найти Фрэнни.

Я знаю, и именно поэтому не позволил Лилит забрать меня. Но если бы он оставил меня — если бы Фрэнни разочаровалась во мне, то я мог бы скрыться, пока снова не стал бы демоном, и меня не нашла бы Лилит, Марк… все они.

Я прислоняюсь к Фрэнни, подперев своей щекой ее голову. Я знаю, что опасно давать себе волю рядом с ней, но на минутку, пока она спит, могу притвориться, что все как прежде, и я не убил шанс на наше счастье. Я закрываю глаза и предаюсь воспоминаниям.

Фрэнни

Самолет покачнулся и разбудил меня. Я чувствую теплое тело рядом и горячее дыхание на моих волосах. Аромат корицы.

Люк.

На мгновение закрадывается мысль, что все произошедшее, должно быть, было страшным сном, и на душе становится так легко. Я в постели Люка, в его объятиях. Там, где и должна быть.

Но самолет снова покачивается, пугая меня, и я крепче хватаюсь за Люка, начиная задыхаться в панике и отчаянии. Это не сон. Все реально. Всё. Лилит. Люк. Мэтт.

Тейлор.

На секунду мое сердце замирает, затем возвращается в привычный ритм.

Нет. Я не буду думать об этом прямо сейчас. Не могу.

Дыхание Люка медленное и глубокое, и я понимаю, что он спит. Боже, я скучаю по нему. Я вдыхаю его запах и пытаюсь потеряться в его объятиях. Пустота в груди немного заполняется, поскольку я вспоминаю, каково это: открыться кому-то и впустить его в свое сердце. До встречи с Люком я никому не позволяла подобраться к себе поближе, а он завладел им целиком. Он разрушил то, что было между нами, но, несмотря на это, я лежу в его объятиях и делаю вид, что он все еще любит меня. Но я не позволяю себе снова уснуть. Не хочу пропустить ни минуты в его объятиях.

Рядом с Люком я чувствую себя в безопасности, хотя это не так, а потом вспоминаю о семье, и глубоко внутри начинает зарождаться паника. Я оставила их. Они будут в порядке? Сможет ли папа их защитить?

Папа.

Я представляю их с мамой, провожающих нас взглядом. Они знали, что что-то не так, но также знали, что лучше ни о чем не спрашивать. Интересно, известно ли папе, что я не в Лос-Анджелесе. Чувство вины грызет меня.

В моей жизни не было никого, кто являлся бы тем, кем я его считала? Люк, Гейб, Лилит, папа, я? Я — Нефилим, дитя смертной женщины и падшего ангела. Я даже не знаю, что это означает, не говоря уже о том, откуда взялось Влияние.