Caged Hearts (СИ)

С ограниченными возможностями? Что? Получается, я… теперь тоже из этой категории, так?

— Их медперсонал работает круглосуточно, и всего в нескольких минутах находится престижная больница. Большинство студентов живёт в общежитии при школе. Считай это своего рода престижной частной школой. Она организована так, чтобы ученики могли научиться самостоятельности, и при этом помощь всегда находилась неподалёку.

«Самостоятельности»? Это школа для детей-инвалидов. Не пытайтесь это скрыть!

Будь она на самом деле такой «свободной», там бы не было постоянного медицинского надзора, и наличие поблизости больницы не было бы включено в её рекламу.

— Конечно, тебе решать, идти туда или нет. Но… мы с мамой не сможем обучать тебя дома. Мы ездили туда пару недель назад и внимательно присмотрелись к ней. Думаю, тебе там понравится, — подключился к разговору отец, серьёзно и грустно глядя на меня.

Кажется, у меня и правда нет выбора.

— Люди с такой проблемой, как у тебя, обычно живут дольше, чем с другими сердечными заболеваниями. Однажды тебе понадобится работа, и это хорошая возможность продолжить обучение.

Это не возможность, не смейте называть это возможностью. Какая это к чертям возможность? Я плохо понимал, что мне говорят, потому что в тот момент будущее казалось мне туманной и совершенно безрадостной картиной.

Доктор внушал мне:

— Ты должен радоваться такому шансу. Я помню, как ты хотел снова вернуться в школу, и пусть это не та же самая…

Специальная школа… Это же…Оскорбление. Вот что я хотел сказать. Это шаг назад.

— Это не то, о чём ты думаешь, — возразил отец. Кажется, он понял, о чём я думаю по одному моему взгляду. — Все ученики там ведут достаточно активный образ жизни, каждый по-своему. Школа создана специально для ребят, которые продолжают жить свое жизнью и учиться, но нуждаются в небольшой помощи… того или иного рода.

— Твой отец прав. И немалое число выпускников этой школы достигли поразительно многого. Инвалидность не должна препятствовать развитию человека. Один мой коллега из другой больницы — их выпускник, — весомо заметил доктор.

Мне было плевать. Инвалидность не должна препятствовать развитию? Как раз препятствием она и является. Какой ещё коллега из другой больницы? Вы думаете, меня это сейчас волнует?

Меня ужасно разозлило, что столь важное решение было принято за меня. Но что я мог поделать? О нормальной жизни теперь не могло быть и речи.

Забавно: я всегда думал, что моя жизнь довольно скучна, но теперь мне её не хватало.

Я хотел протестовать, но мне оставалось только списать мою вялую реакцию на шок или усталость. Я мог бы закричать что я, несмотря ни на что, хочу вернуться в старую школу. Но нет.

Я молчал, потому что знаю, что это бесполезно.

Инвалид. Я.

Неизлечимо болен.

Школа с постоянным медицинским присмотром.

Я окинул взглядом свою палату, и меня охватила усталость от всего этого. От больницы, от докторов, от процедур — всего. Здесь нет ничего, что заставило бы меня изменить настрой.

Выбора действительно не было. Я знал это, но мысль о том, чтобы пойти в школу для инвалидов… Какая она вообще? Очень трудно было думать об этом в позитивном ключе. Очень трудно было поверить в то, что я больше не нормальный человек.

Но я должен попытаться.

Новое начало — не так уж и плохо.

Это всё, о чём я мог думать, чтобы заставить себя пережить это. По крайней мере, у меня оставалось ещё хоть что-то, даже спецшкола всё же лучше, чем ничего. Это новое начало, не всё ещё для меня потеряно. Я не мог позволить себе думать иначе.

Я хотя бы должен увидеть, на что будет похожа моя новая жизнь.

Я внимательно посмотрел на доктора. На отца. На так и не проронившую ни слова маму, тем не менее, внимательно наблюдавшую за мной во время всего разговора.

Нельзя отступать даже ни разу не попробовав.

— Хорошо. Я всё понял. Я буду учиться в «Ямаку».

Глава 1 Вход на сцену слева

Ворота выглядели слишком напыщенно.

Впрочем, ворота часто производят подобное впечатление, но эти выделялись особенно. Красный кирпич, чёрное кованое железо и серая лепнина составляли, на мой, надо признать, довольно-таки предвзятый взгляд, совершенно негостеприимную композицию. Я задумался над тем, должны ли школьные ворота вызывать подобные эмоции, но не смог придти ни к чему определённому. Наверное, всё же нет.

Конечно, я не собирался вечно тут стоять и думать о воротах. Так что я прошёл в них быстрым шагом, что оказалось довольно приятно. Двигаться по жизни вперёд вообще приятно.

Я направился к главному корпусу интерната «Ямаку», где кто-то должен меня встретить. Один, потому что родители отвозили мои вещи в общежитие. Почему именно так — я не понял, но с родителями решил не спорить, хотя предпочёл бы заселяться сам. Наверное, потому, что выписали меня в субботу, в воскресенье я собирал вещи и готовился к переезду, а сегодня уже понедельник, и с сегодняшнего дня я уже приступаю к обучению в «Ямаку».

Вокруг всё было покрыто пышной зеленью.

На обычные школьные клумбы, к которым я привык, местное окружение похоже не было. Скорее, напоминало парк с чистыми дорожками, вьющимися между деревьев, запахом свежеподстриженной травы — со всем тем, что делает парк парком.

Мне сразу пришли на ум слова «стерильный» и «гигиеничный». И меня передёрнуло от свежих воспоминаний. Сдаётся мне, что ещё долго больницы не будут вызывать во мне никаких светлых чувств.

«Выбрось это из головы. Оставайся непредвзятым. Это твоя новая жизнь — прими её такой, какая она есть», — вот что я говорил себе, шагая по дороге к своей новой школе.

За кронами деревьев виднелись очертания нескольких больших зданий. Их слишком было много, и они были необычайно велики для простой школы.

Зрелище оказалось совершенно непривычным и совсем не соответствующим моим прежним представлениям об учебных заведениях.

Весь этот вид почему-то вызывал у меня неприязнь. Пусть мне и говорили, что это теперь моя школа, но я чувствовал себя здесь чужим. Насильно выдернутым из привычной мне среды обитания и помещённым сюда, как в зоопарк.

Интересно, правдиво ли это впечатление или оно является результатом моего предубеждения?

Кстати, я до сих пор не встретил ни души. Становилось как-то жутковато, как в мистических романах.

Мне уже хотелось увидеть кого угодно, лишь бы избавиться от ощущения, что я попал в другое измерение. Ну, кроме, разве что откровенных представителей того самого другого измерения вроде призраков или гоблинов.

Шумящие на ветру деревья и пышная сверкающая зелень вокруг отвлекли моё внимание. Мне снова подумалось о больницах, где «операционные окрашены в зелёный цвет, потому что он успокаивает». Так почему же, несмотря на всю эту зелень, мне так тревожно?

Уже дойдя до главного корпуса, я внезапно осознал причину заминки у ворот. Там у меня был последний шанс повернуть назад, пусть мне и некуда возвращаться. Но когда я вошёл, пути назад не осталось.

С этой мыслью, по-прежнему волнуясь, я отворяю парадную дверь.

Когда я вошёл, меня сразу заметил высокий, слегка сутулый мужчина. Неудивительно: кроме нас в вестибюле никого не было. Вероятно, это тот самый человек, которому было поручено меня встретить.

— Ты, наверное… Ни… На… Ники? — обратился мужчина ко мне, когда я подошёл к нему. Голос у него звучал хрипловато и слегка отстранённо. Как будто мыслями он был где-то далеко.

— Накай, — уточнил я свою фамилию.

— Да, именно. Отлично, — оживился незнакомец. — Я твой классный руководитель и учитель естественных наук. Меня зовут Акио Муто. Добро пожаловать.

Классный руководитель вышел встретить новичка? Необычно, в моей старой школе такого не было.

Я с интересом посмотрел на своего нового учителя.

Муто был очень высоким и худым человеком для японца. Я и сам немаленький, но он возвышался надо мной примерно на полголовы, если не больше. Пожалуй, его рост составлял около ста восьмидесяти сантиметров. Узкое, вытянутое лицо, лёгкая небритость, чуть рассеянный взгляд… Пожалуй, он лучше смотрелся бы в лабораторном халате, чем в своей нынешней одежде. Тёмные рубашка, брюки и галстук, а также коричный длинный пиджак придавали ему слегка мрачноватый вид.