Caged Hearts (СИ)

Привет, Хиттян. Мы распаковали твои вещи и заправили постель. Нам сказали, чтобы ты заглянул завтра к заведующему, если они не подойдут. Если возникнут проблемы, ты всегда можешь позвонить нам.

С любовью, мама и папа.

Опять Хиттян! Если бы я не знал, что это невозможно, я бы подумал, что родители сговорились с Мишей. Или я и в сама деле выгляжу как «Хиттян»? Не хотелось бы…

Ну, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться о распаковке вещей, хотя я надеялся, что можно будет ненадолго занять себя этим.

Было ещё довольно рано, но совершенно измотанный, я положил записку на стол и лёг.

Растянувшись на кровати, я захотел почитать что-нибудь, но книг с собой я не взял. Очевидно, это сказывалась больничная привычка читать, когда больше нечем было заняться.

Во мне нарастало странное беспокойство, в конце концов, заставившее меня встать.

Может, это из-за стресса? Я нервничал перед тем, как попасть сюда, и затем весь сегодняшний день. Наверное, продолжаю нервничать и сейчас.

Чёрт, мне надо как-то отвлечься, чтобы не быть постоянно таким скованным.

Завтра пойду и возьму пару книг в библиотеке. Непременно так сделаю.

А пока…

Моё внимание привлекли аккуратно расставленные на прикроватном столике пузырьки с лекарствами. Я взял один из них и потряс, просто чтобы услышать, как загремит содержимое, а затем прочёл приклеенную этикетку.

Хисао Накай.

Две таблетки в день, чтобы оставаться в живых.

На самом деле, надпись немного другая, но смысл примерно такой.

Это ненормально, когда твоя жизнь зависит от лекарств. Меня это раздражает, но разве у меня есть выбор?

Со вздохом я приступил к своему новому ежедневному ритуалу приёма нужного количества таблеток, внимательно следя за дозировкой.

Я снова лёг и стал смотреть на пустой, такой незнакомый потолок, чувствуя внутри пустоту и неуверенность.

Потолок продолжал казаться чужим и тогда, когда комната погрузилась во тьму, а длинные тени протянулись по стенам словно пальцы. Но постель стала чуть более уютной по сравнению с тем холодом, который считался тут комнатной температурой: смявшиеся простыни образовали подобие тёплого гнезда.

Скоро потолок превратился в смутную тень и начал выглядеть как любой другой потолок ночью, оставшись единственной вещью, которую я ещё мог различить.

Ночь звала меня в сон, и я снова почувствовал, как по моей спине ползёт холод от страха и неизвестности.

Я уплывал всё дальше от знакомого мне мира.

Глава 2 Небольшой разговор

Я проснулся в незнакомой комнате. Прошлым вечером я забыл занавесить окно, поэтому светло-серый потолок был залит ярким утренним светом.

Я забыл, да?

Это ведь моя комната? Моя комната…

Уже третья за этот год комната, которую я должен был считать своей. Вокруг были расставлены мои вещи, а это значит, что комната действительно моя. Мои сумки на полу. Мои новые учебники на столе. Мои бесчисленные лекарства на тумбочке.

Совершенно верно. Теперь я живу тут.

С минуту раздумывая, я глядел на пузырьки, затем взял один из них, вытряхнул таблетку, а вторую выдавил из блистера. Быстро запивая их глотком воды, я старался не думать о том, как может быть вредна вся эта химия. Хотя, вроде бы какие-то из моих таблеток были призваны нивелировать вредное влияние других препаратов на мою печень и желудок? Надеюсь, что я правильно помню это, дополнительных проблем со здоровьем мне не нужно. Одного сердца вполне достаточно.

Моя форма висела в шкафу. Я вылез из-под одеяла и, потянувшись, принялся одеваться. Надевать новую школьную форму — всё равно, что примерять чужие вещи. Синтетический запах стирального порошка ударил мне в нос так, что едва не чихнул, но ощущать свежесть новой одежды было всё же приятно. Форма как форма. Не сильно отличается от той, которую я носил раньше. То же можно сказать и об остальном. Пока что здесь мало что отличалось от обычной школы.

Только люди.

Я припомнил свой вчерашний разговор с Кэндзи, смешливость Миши и яростную жестикуляцию Сидзунэ. Пока что я познакомился только с тремя учениками. Может быть, они и не совсем обычные, но я был уверен, что это скорее исключение. Или именно такие люди и были здесь нормальными?

Что здесь вообще считается нормальным? Чем люди занимаются? Я не видел, чтобы кто-нибудь слонялся по школе после занятий, так что, наверное, тут есть кружки. Если так, может стоить вступить в какой-нибудь?

На протяжении всего урока этот вопрос не выходил у меня из головы, и поэтому, когда мы снова поделились на группы, я решился задать его Сидзунэ. В конце концов, она ведь говорила, что я могу спрашивать её обо всём, что меня интересует.

Сидзунэ скрестила руки на груди и медленно перевела взгляд на Мишу, увлечённо стиравшую ластик на конце карандаша до получения идеально гладкой поверхности.

— А-ха-ха! Извини. Ситтян! Ты что-то хотела? — отозвалась Миша.

Сидзунэ жестами обрисовала ей суть вопроса.

— А… Вот оно что! Хм… хороший вопрос. Хиттян.

Первое, о чём я подумал — она не знает ответа. Но, может, я слишком категоричен. В любом случае, Миша, пожалуйста, не давай подтверждения моей догадке. В любом случае, я так и не понял, отвечала ли сейчас Миша сама или только озвучивала Сидзунэ.

— Точно! У нас всех поощряют вступать в кружки. Многие так и делают, потому что тут всё равно заняться нечем. Ещё есть школьные мероприятия, вроде фестиваля, который будет через несколько дней. Почти все ученики принимают участие в его подготовке по мере своих сил. Так что! Ты перевёлся в очень интересное время… может, и для тебя найдётся занятие!

— Я не против. А в честь чего фестиваль? — полюбопытствовал я. Дело принимало интересный оборот. Отчасти это объясняло невысокий интерес ко мне одноклассников — все были в предвкушении.

Миша замерла.

— Ва-ха-ха-ха! Я не знаю, Хиттян, дело в том, что это — местный праздник, а я нездешняя, поэтому…. — Миша в растерянности обратилась к Сидзунэ, кажется, прося её о помощи. Сидзунэ величественно поправила очки и начала уверенно и быстро жестикулировать.

— Что? А…Да какая разница? — Миша набрала воздух в лёгкие и с несоразмерной торжественностью и громкостью озвучила Сидзунэ. Слишком громко. К нам обернулось уже несколько человек.

— Потише нельзя? — слегка поморщившись попросил я.

— Люди эволюционируют с каждым новым поколением! Вместе с ними неизбежно изменится и смысл фестиваля! Сейчас главное — это вкусная еда и весёлые аттракционы, в которых можно что-нибудь выиграть! Ха-ха-ха-ха! — воскликнула Миша.

Учитель, пристально глянув на нас, громко откашлялся, при этом похлопывая длинной деревянной указкой по ладони словно дубинкой. Вспомнив, наконец, где находится, Миша едва сдержала вскрик и замолкла. Сидзунэ, нисколько не смутившись, только отмахнулась.

Последовала новая серия жестов.

— Уже середина урока, и пора бы приступать к работе. Точно, Ситтян! — расшифровала Миша. — Что? Точно! Хиттян, ты спросил потому что хочешь вступить в кружок?

Может, это была всего лишь игра моего воображения, но мне показалось, что девочки подозрительно переглянулись. Интонация Миши также изменилась… хотя она и так постоянно менялась.

— Да, я подумывал об этом.

Миша и Сидзунэ снова переглянулись.

Я собрался уже спросить, не собираются ли они чего предложить, но моё внимание отвлекает чья-то тёмная фигура, которую я уловил боковым зрением.

Краем глаза я заметил, как девочка с длинными тёмными волосами встала из-за парты и беззвучно выскользнула за дверь. Непохоже, чтобы она работала в какой-то из групп, и никто, кроме меня, не обратил на неё внимания.

Я повернулся к учителю, который тоже видел, как она уходила. Почему он ничего не сказал? Это вообще нормально? А может, ей как раз пришло время каких-нибудь медицинских процедур?

(Миша): — Хиттян? Что-то не так?