Режим черной магии (Санкция на черную магию) (ЛП)

Я в панике шагнула вперед.

— Ты не можешь уйти! Если Ал узнает, что ты можешь перемещаться, он…

— Убьет меня. О да, детка, да, — Пирс отлично усвоил современный сленг. Засунув руку в другой карман, он выудил горсть монет, просматривая их.

— Ал пробудет у Тритон еще примерно минут пятнадцать. Я сейчас вернусь.

Его акцент почти исчез. Совершенно ясно, что он специально им играл по желанию, что еще больше меня обеспокоило. Что же он скрывает?

— Ты навлечешь беду на мою голову! — воскликнула я, но он исчез, одарив меня напоследок лукавой усмешкой. Комната погрузилась в темноту, и зачарованный браслет Пирса звякнул об пол. Сердце выпрыгивало у меня из груди, пока я смотрела на кухню, освещенную только тусклым светом от очага. Он ушел, и мы оба будем в дерьме по уши, если Ал узнает. С колотящимся сердцем я уставилась на жуткий гобелен. Во рту пересохло, и в отблесках огня в очаге — там явно что-то двигалось. Сукин сын! Я подошла к проволоке и положила ее в карман. Ал, конечно же, обвинит меня. Будто я сняла этот чертов браслет с руки Пирса. Я подошла к каминной полке, где хранились свечи. Ковырнув ногтем воск, чтобы использовать его как объект для фокусировки, я сжала его вокруг фитиля и подключилась к лей-линии.

— Consimilis calefacio, — пробормотала я дрогнувшим голосом, когда энергия потекла через меня, заставляя фитиль загореться, и в этот момент все лампы в комнате зажглись. Я подпрыгнула, сбивая свечу с каминной полки.

— Я могу объяснить! — воскликнула я и потянулась за свечой, которая катилась к бокалу Мистера Рыбы.

Но это оказался Пирс, убиравший волосы с глаз, держа в руках два высоких стакана из-под кофе.

— Ты идиот! — зашипела я, когда свеча столкнулась с пергаментом, и он загорелся.

— Как молния с небес, госпожа ведьма, — Пирс, смеясь, протянул мне кофе.

Боже, я хочу, чтобы он говорил на нормальном английском. В бешенстве я спихнула бумажки с камина на черный мраморный пол, и стала тушить их ногами. К запаху гари добавилась вонь горящей резины, и я с проклятьем схватила миску с водой и опрокинула на бумаги. Глаза заслезились от черного дыма. Вроде резиной больше не воняло, надеюсь, не так уж все плохо.

— Ты жопа! — закричала я. — Ты понимаешь, что было бы, если бы Ал вернулся и подумал, что ты сбежал? Ты подумал об этом или ты полный кретин? Надень это обратно!

Разозленная, я бросила в него серебряную проволоку. Его руки были заняты, и он не стал ловить ее. Браслет полетел в гобелен, затем упал на пол. Опустив руки с кофе, Пирс пытался поймать мой взгляд. Его энтузиазм явно ослабел.

— Я не сделал бы ничего, что причинило бы вам вред, госпожа ведьма!

— Я не госпожа ведьма!

Не обращая внимания на кофе, я смотрела на горелую бумагу и мокрую грязь на полу. Опустившись на колени, я схватила полотенце со стола, чтобы вытереть пол. Я почувствовала аромат малины и смесь итальянского кофе, мой желудок зарычал.

— Рэйчел, — проговорил Пирс тихо. Я не обращала на него внимания, пока вытирала пол. С отвращением я закинула полотенце на стол. И застыла. Бутылочка с аурой больше не была зеленой.

— Рэйчел? — на этот раз вопросительно окликнул он, и я подняла руку, изучая воздух, глаза защипало.

Дерьмо, я сожгла имена и залила их заряженной водой, намочившись сама.

— По-моему, у меня проблема, — прошептала я и дернулась, чувствуя, будто моя кожа в огне. Взвизгнув, я хлопнула ладонями по одежде. Когда незнакомая аура окутала меня, силясь захватить мою душу, мною овладела паника. Вот дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Я активировала проклятие. У меня большие неприятности. Но что-то шло не так: проклятье прожигало меня. Демоны слабаки. Они всегда делали свои чары безболезненными. А это было каким-то неправильным. Боже. Что-то не так, что-то не правильно.

— Рэйчел? — Пирс дотронулся до моего плеча. Я встретила его взгляд и затем согнулась пополам, задыхаясь.

— Рэйчел! — закричал он, но я пыталась дышать. Это был кто-то мертвый, чье имя я писала своей кровью. И это не его аура была в бутылке, это была его душа. И теперь его душа хотела себе тело. Мое. Сукин сын, Ал солгал мне. Я знала, что должна была довериться интуиции и расспросить его.

Он сказал, что это аура, но это было душа, и душа в бутылке была безумной!

«Мое», — прозвучало в моей голове. Стиснув зубы, я, согнувшись в три погибели, потянулась к линии. Тритон однажды пыталась обвладеть мной, и я возвела перед ней огненную стену, вызвав прилив энергии. Я ахнула, когда поток энергии полился в меня, оставив привкус железа на языке, но незваный гость во мне хохотал, приветствуя этот поток. «Мое!» — настаивала душа в восторге, и я почувствовала, как отключаюсь от линии. Споткнувшись, я свалилась на колени на холодный мрамор. Он пытался управлять мной! Я всеми силами цеплялась за линию в своих мыслях, но ничего не получалось. В груди заболело, когда сердце стало биться в новом, более быстром темпе. Да что же это такое! Кто был этой душой? Я не могла остановить его!

— Рэйчел! — я пыталась сосредоточиться на Пирсе.

— Вытащи. Это. Из меня.

Он резко развернулся к столу и нашел на нем несгоревший клочек пергамента с именем. В чаше остался примерно глоток воды. Его должно быть достаточно.

«Я Рэйчел Морган», — думала я, скрипя зубами, когда душа пробивалась сквозь мои воспоминания, как некоторые люди перетрясают старые книги в поисках денег. «Я живу в церкви с вампиром и семейством пикси. Я борюсь против плохих парней. И я не позволю тебе захватить мое тело!»

«Ты не можешь остановить меня». Мысль была очень ясная, громкая среди всей кутерьмы в моем мозгу. И это была не моя мысль, подумала я в панике. Однако этот кто-то прав. Я была бессильна остановить его, и как только чужая душа завладеет моим телом, я буду уничтожена.

— Выходи! — закричала я, но внутри меня незнакомец уже пытался управлять моим сердцем и моим мозгом, и я застонала, чувствуя, как теряю контроль над своим телом. — Пирс, вытащи его из меня! — попросила я, согнувшись на холодном черном мраморе, чувствуя щекой узоры на полу. Я не могла сосредоточиться. Я чувствовала, как куда-то улетаю.

До меня донесся запах горелой бумаги и мягкое бормотание на латыни.

— Sunt qui discessum animi a corpore putent essemortem, — проговорил Пирс, дрожащей рукой убирая волосы с моего лица. Около него была пустая чаша. — Sunt erras.

— Это мое! — с восторгом вылетело из моего рта, но это были не мои слова. Это кричала душа, которая обнаружила, что моя кровь может приводить в действие демонскую магию, и держала это знание как драгоценный камень. Сумев набрать в грудь воздух, я открыла глаза.

— Пирс… — прошептала я отчаянно, привлекая его внимание, а затем снова задохнулась, когда душа поняла, что я все еще борюсь.

— Мое! — прорычала душа моими губами, и я попыталась дотянуться до Пирса.

Боже, я потеряла контроль; управляемые не мною ноги согнулись, и я села перед огнем, как пресмыкающееся животное. Мое тело служило тысячелетней душе! Мои губы улыбнулись при виде ужаса на лице Пирса, и как я не пыталась вернуть контроль, мои мышцы меня не слушались. Даже мои связи с лей-линией принадлежали незнакомцу.

— Отойди от нее! — услышала я голос Ала, и со звуком рассекаемой плетью плоти Пирса отшвырнуло к гобелену. Ал.

С шипением я повернулась к нему, пальцы скрючились, как когти. «Это демон», — закрутилось в моих мыслях, и ненависть, тысячелетняя, требующая мести ненависть, охватила меня. Я с воплем накинулась на Ала, и он схватил меня за шиворот. Я боролась с ним, как дикая кошка, завывая и царапаясь, и он небрежно отмахнулся, впечатав мою голову в каменную стену. Боль пронзила мой череп и разум, и в этом тумане моя реакция оказалась быстрее, чем у чужой души. Я вернула контроль, и, подключившись к линии, окружила свою душу защитным кругом. Все еще находясь в болевом оцепенении, я ощущала контроль над телом. Но надолго ли? Пытаясь сосредоточиться, я ухватилась за руки Ала, сжимающего мое горло. Боже, я еще никогда не была так рада видеть его.