Ритера или опасная любовь (СИ)

Я приставил лесенку к верхнему люку, и забрался внутрь. Остановился около входа в кабину.

- Наум, открой дверь.

Красные огоньки на электронном замке мигнули, погасли, чтобы вновь зажечься голубым светом. Сила и Ад остались с грузом в салоне, а мы с Ритерой и Наумом прошли в кокпит. Белёсый свет фонариков отразился от изогнутой дугой приборной доски с матовой чернотой экранов и зияющих глазниц панорамных окон, за которыми едва проступали силуэты ангаров, самолётов.

- Ну, Наум, теперь дело за тобой, - сказал я. - Взломай блокировку. У нас есть минуты две. Потом сюда набежит охрана.

- Сам знаю, - буркнул он. - Не маленький.

Наум уселся в кресло бортинженера перед панелью с мозаикой разномастных экранов, приборов, чьё предназначение я до конца не знал, нацепил шлем из матовой чёрной кожи и расслабленно положил руки на подлокотники кресла. Я никогда не видел работу электронщика в действии. Мне было до жути интересно, как это делается.

Но буквально секунд через тридцать кабина наполнилась золотистым светом. Заголубели экраны, замигали, как новогодняя ёлка, лампочки на козырьке панели управления. Когда сел в кресло командира, оно деликатно обволокло моё тело, придвинув к панели управления так, что вся информация стала видна, как на ладони. Ритера заняла место рядом в кресле второго пилота. Защёлкали тумблеры, загудели, запиликали на все лады приборы. Штурвал, затёртый до блеска, удобно лёг в руки.

- Ну что, поехали? - я бросил задорный взгляд на спутницу. - Надеюсь, все помнишь, что я рассказывал?

- Помню, капитан, - слабо улыбнулась она.

Я взлетал тысячи раз, но всякий раз, когда оказываюсь в кабине, не могу сдержать волнения. Холодеют пальцы, сердце ускоряет свой бег. Сейчас будет особенно трудно: огни ВПП не горят, край теряется во тьме. Но буквально через пару минут посветлело: Асколла собиралась открыть темницу и выпустить на волю красавицу Анадею.

Отпустив тормоз, я толкнул вперёд сектор газа. Космолёт начал послушно набирать скорость. Застучали на стыках бетонные плиты. Всё быстрее, быстрее.

- Двигатели на взлётном режиме, - услышал я голос Ритеры. - Время принятия решения.

Я энергично взял штурвал на себя, и космолёт оторвался от полосы, неудержимо устремляясь ввысь.

Спросите лётчика, что он больше всего ценит в своей работе. И он ответит - только в полете ощущаешь настоящую свободу. Надеваешь кабину на себя, как удобный костюм, руки вытягиваются в крылья, ноги становятся частью хвостового оперения, и управляешь ты не педалями и рулями, а силой мысли.

Затмение закончилось. Ярко-голубой диск Анадеи вновь царил в розовеющем небе, щедро заливая бриллиантовым блеском, от которого было больно глазам, складки пурпурной мантии океана. Космолёт отлично слушался меня, как хорошо объезженный конь.

- Макс, посмотри назад, - голос Ритеры вернул меня к действительности. - Быстро!

Я переключил экран на заднюю полусферу и обомлел. За нами гналась тройка самолётов - плавные очертания огромной белки-летяги прерывали небольшие кили хвостового оперения. «Спейс файтеры» - истребители-беспилотники.

- Они не будут нас сбивать, - сказал я. - Просто будут «вести», прижмут. Ладно, поиграем. Противоперегрузочные костюмы на максимум!

Ритера бросила на меня испуганный взгляд:

- Ты что, хочешь сейчас включить ракетные двигатели? Нам не хватит топлива.

- Для выхода за пределы атмосферы нет. А уйти от них хватит.

С левым креном я сделал крутой разворот и начал быстро снижаться. Мы мчались почти у самой кромки вспененной рыжей воды. Космолёт сидел как влитой в ставшем плотным и осязаемым от высокой скорости воздухе. Но истребители нагоняли. Яркие вспышки и свист ракет. Я рванул штурвал на себя, и стал набирать высоту. Затылок заломило, в глазах стало темнеть от перегрузки. И вот мы уже выскочили за границу розовеющей пены облаков.

Космолёт едва заметно качнуло, подбросило, будто кто-то подтолкнул его сзади, по фюзеляжу прошла вибрация. Не найдя цель, ракеты столкнулись друг с другом и взорвались. А нас накрыло волной.

- Наум, у тебя все в порядке? - преодолевая тошноту, подступившую к горлу, я переключил экран на бортинженера.

- Пока, да, - едва слышно ответил Наум, видать парня укачало, бледное лицо приобрело неживой, восковой цвет.

- Ну, тогда погибать, так с музыкой! - я бросил на Ритеру задорный взгляд.

- Что ты хочешь сделать? - изумилась она.

Я не ответил. Зашёл со стороны ослепительно-яркого света Анадеи, решительно отдал штурвал от себя, бросив многотонную махину в пике. Оказавшись в хвосте одного ястребка, нажал гашетку лазерной пушки. Острый луч вонзился в обшивку, как раскалённый нож в масло, аккуратно срезав заднюю часть беспилотника. И тот беспомощно закувыркался прямо в жадные объятья ржавых океанских волн.

- Ага, не ожидали! - в азарте закричал я.

- С ума сошёл! - вскрикнула Ритера в отчаянье. - Не надо, Макс!

- Держи штурвал, - приказал я строго.

Два других беспилотника нагнали нас и понеслись рядом, взяв в клещи.

Запиликал сигнал внешней связи. Перед моими глазами возникла голограмма коренастого военного в генеральской форме.

- Сажайте космолёт на Зеркальном острове. Немедленно! Если выполните приказ, всем обещаем жизнь. Всем. Гарантирую!

- Давай сдадимся, Макс, - Ритера уже умоляла, её заметно била дрожь.

«Не скули», - хотелось сказать мне.

- Не переживай, Ри, прорвёмся! - воскликнул я весело, переключая изображение на Наума. - Надо вывести из строя беспилотники. Включи электромагнитную пушку!

- У них защитные экраны есть, они отзеркалят сигнал и наша электроника полетит к чертям собачьим, - пробурчал Наум, сморщив длинный нос.

- Наум, - я решил даже развернуться, чтобы прожечь его злым взглядом поверх спинки кресла. - Я - командир. Выполняй!

Он грязно выругался, но вызвал экран управления, быстро пробежался пальцами. Нас тряхнуло с такой силой, будто по фюзеляжу вдарили огромным молотом. Задрав нос, многотонная громадина, как мячик подскочила вверх и рухнула вниз. Мигнул и погас глазок автопилота. Я стиснул зубы так, что ощутил металлический привкус крови во рту. Вцепившись в штурвал, начал тянуть на себя, пытаясь вернуться на прежний курс. И в какой-то момент сердце замерло, показалось, что я не сижу, а лежу на спине и вот-вот перевернусь через голову.

Взвыла сирена, оглушили мерзко заверещавшие на все лады аварийные сигналы. Экраны расцветились красными надписями о неполадках в системе и стали умирать один за другим.

- Говорил тебе! - прошипел Наум. - Ты - не командир, а петух!

Безумно захотелось дать ему в лоб, но он был дьявольски прав.

Одно радовало - беспилотники вышвырнуло за пределы видимости, на радаре они остались в виде едва различимых галочек, смахивающих на след от больших птиц.

- Мы можем сесть на заброшенном аэродроме острова Парадайз, - среди всего бардака, в котором был повинен лишь я, Наум оставался на удивление спокойным. - Я высчитал маршрут. Но там полоса, скорее всего, жутко раздолбана,

Он подошёл ко мне и показал планшет. Я скосил глаза и едва заметно кивнул, вновь уткнувшись в линию авиагоризонта.

Мы вывалились из небесных айсбергов над торчащими, как зубы огромного дракона остроконечными вершинами скал. Аэродром выделялся большим серым пятном посреди буйной растительности, прорезанной зеркальной гладью рек и озёр.

Мелкими, почти микроскопическими движениями штурвала я перевёл космолёт на снижение. Вышли шасси, и мы жёстко спланировали на бетонку.

Я спустился, помог выбраться Ритере. Солёный ветер с моря разметал ярко-рыжие пряди её волос, забрался мне под рубашку, промокшую от пота. И, несмотря на разлитый в воздухе жар, я стал зябнуть. Зудела каждая клеточка тела, ноги дрожали от напряжения. Сердце учащённо колотилось, гулко отдаваясь в висках и горле.

Шум заставил оглянуться и словно на меня опрокинули ведро с кипятком. Из тени скал выступили бойцы спецподразделения полиции. Двое подскочили ко мне, заломили руки, хотя я не думал сопротивляться. Защёлкнулись наручники.