Обиженное Счастье (СИ)

А однажды на Бабу Ягу откровения накатили, и рассказала она мне свои сокровенные воспоминания о молодости своей цветущей, да о мужчинах и существах сказочных, оставивших в ее душе неизгладимый след. А началось все от возмущения ее за лиходейные дела каких-то умников из Минздрава, которые под благовидным предлогом всем честным людям свинью подкладывают каждый год.

-Да где же это видано! Грипп еще не начался, а они уже знают какой штамм будет в этом году и уже всем вакцины вкалывают. Организм у каждого разный, а вкалывают всем одно и тоже, без разбора. И старым и малым...

А как она за детей переживала — не всякий родитель так переживать будет. Особенно, когда узнала какие в них входят тяжелые металлы и прочие вещества, подавляющие активность вирусов.

-Эх, Нина, Горыныча на них не хватает! Какой был мужчина! Мы с ним закадычные друзья были. Как он за три кадыка пиво хмельное заливал... а потом подпалит бывало елочку какую, так ради баловства. Но только вот нашлись люди недобрые и донесли Царю, что чудище в этих местах лютует. Скот пожирает, людей пугает... Ну, подумаешь, пощупал он за ляшку коровку какую жирненькую по пьяному делу. Так нет сразу депешу строчить... Прислали тогда богатыря. Добрыней звать, кажется. И загубил он Горынича ни за что ни про что по строгому царскому указу. Горевала я тогда долго... - у бабули от воспоминаний даже слеза из глаза покатилась. И мне тоже грустно стало.

Повздыхали мы, а бабуля продолжила о жизни своей рассказывать:

-О Кощее слыхала когда-нибудь? Это его сейчас изображают костлявым и уродливым. «Над златом чахнет...» Брешут! На самом деле он был статным, красивым юношей. Я молодая тогда была, влюбилась в него по уши, - бабуля разулыбалась воспоминаниям. - Это же он мне ступу летающую сделал, да избушку построил чудесную. До сих пор как новенькие и ремонта не требуют. Хотел он мне еще корабль летучий построить, да отговорила я. Вещь это уж очень заметная, вдруг кто недобрый позавидует — хлопот не оберешься. Знаешь, он особенность интересную имел — не ел совсем пищи земной. Святым духом питался и потому жил долго, силу имел неимоверную, здоровье крепкое и ум большой. Да прознал о Кощее бессмертном Царь и велел ему в гости к себе пожаловать. Ну как Царю откажешь, тут ведь и головы на плахе лишиться можно. Уж я отговаривала Кошу своего, умоляла не ходить к нему, обещала спрятать. Но отказался он от моей помощи и отправился во дворец. Встретили его там, конечно, хорошо, в палаты шикарные определили. А потом на пир пригласили, и Царь сам ему чарку с вином преподнес. И пришлось Коше моему испить напиток, как откажешь, а потом он во вкус вошел и давай есть все подряд без всякой меры. Не смог остановиться. Затем неделю несварением страдал и в страшных муках помер. Даже мои настойки целебные не смогли помочь ему. Вот так и сгубил Царь Кошу моего по наущению советников заграничных... Да, грустно все получилось, - вздохнула бабуля, снова слезу смахнув. - А вот с Соловьем-Разбойником не сложилось у нас теплых, дружеских отношений, про любовные я вообще молчу. Днями и ночами вокруг избушки ходил и серенады свистел. Весь лес от свиста его корявым стал, зверье разбежалось, птицы разлетелись. Уж я его упрашивала, прогоняла, грозила карами, а он все свое — свистит и свистит. В общем, сама я донесла на него Царю. Да, грешна была по-молодости, вот и решила анонимку отправить, уж очень он мне опостылел. Прислал Царь богатыря, тот быстро его скрутил и в столицу увез. По слухам Соловья сначала в клетке возили на потеху публике, а потом, говорят, его цыгане украли и с тех пор я о нем не слыхивала. Туда ему и дорога!

На этом откровения бабули иссякли и, повздыхав, отправилась она спать.

Между тем два дня и две ночи мне оставалось гостить у Бабы Яги. Надежда в моей душе корчилась в муках, но все никак не умирала, все думалось мне, что смогу своего Колю найти и не придется мне век птичий у бабули куковать.

В предпоследнюю ночь кое-как выбравшись через трубу на крышу, я долго ходила под ясным звездным небом, размышляя над своей судьбой. Читай больше книг на Книгочей.нет Даже холода не замечала, и что перья вокруг клюва инеем покрылись тоже не видела. В небе набирал силу молодой месяц и потому вокруг было светло, почти как днем. Вот хожу я, хожу, временами вздыхая грустно и от нечего делать вывела на снегу корявым своим почерком фразу: «Нина + Коля =...». А дальше дописывать не стала, уж очень лапка замерзла. Постояла я немного, глядя на надпись, лапку к животу поджав, чтобы согреть, и вздохнув в последний раз, направилась к трубе. Возвращаться было пора, а то бабуля рано встает, как бы не заметила моего ухода.

Прошел и этот день. Помню бабуля очень переживала по вопросам пенсионной системы.

-..не выходите сразу на пенсию, подождите несколько лет и сумма ваших пенсионных начислений значительно возрастет, - насмешливо прочитала она текст на каком-то сайте. - Ага, размечтались! За это время можно ласты склеить, а они и обрадуются! Не-е, меня на такое не возьмешь. Благо, что пенсию давно получаю и вопрос меня этот не касается. Но уж хитры, ох хитры, лиходеи проклятые!

А ночью, полакомившись светлячками, я опять на крышу полезла. Все равно не спится. Да и день завтра ответственный. Бабуля за это время ни разу со мной не заговаривала об испытании и не спрашивала, поняла ли я, чем счастье свое обидела. Видимо не хотела мне душу бередить, да надежды на лучшее лишать. Чем все же обидела свое счастье я так к этому времени и не поняла.

Выбралась я на крышу. Хожу туда-сюда, думу думаю, вздыхаю и вдруг глянула на надпись, оставленную прошлой ночью и обомлела... «Нина+Коля=...» И вот в конце ее сердечко нарисовано! Ясно же, что ничего не понимающая птица сердечки рисовать не будет. Это же Коля мой откликнулся, весточку о себе оставил! Ах, как сердечко в груди моей забилось ликующе! Значит, и, правда, где-то здесь он, поблизости. И любит меня! Как же я обрадовалась этому сердечку, что до утра на крыше просидела. И только когда дымок из трубы пошел, сообразила о своей оплошности - бабуля проснулась! Что есть духу рванула я обратно. Взобралась в трубу и по ней вниз поползла. Но от дыма голова моя закружилась, не удержала я равновесия и с карканьем и бесполезным хлопаньем крыльев полетела вниз, плюхнувшись прямо в открытую кастрюлю с водой. Вода, правда, оказалась холодной, но мне-то от этого не легче.

На меня смотрит бабуля и укоризненно покачивая головой, говорит:

-Сбежать что ли собиралась? Могла бы до испытания дождаться, а там и лето, если что...

Схватила она меня за крыло, из кастрюли вытащила и усадив на стол, накрыла полотенцем. Сижу я, дрожу, а сама радуюсь, глаза от бабули прячу, чтобы не догадалась она о моих переживаниях.

-Сегодня будем котлеты с вермишелью есть с запахом вороньих перьев, - проговорила бабуля ворчливо, мешая половником воду в кастрюле. Она ловко выловила плавающее перо. - А может и с самими перьями... Вот уж угораздило тебя, гостьюшка. Но ничего, скоро твои сомнения развеяться и судьба проясниться.

Котлеты и, правда, были очень вкусные. Бабуля в добавке не отказывала, если попрошу. Но я не слишком прожорливой птицей оказалась, зато с отменным аппетитом. Не то, что кот Вася. Он долго принюхивается, делая вид, что что-то не нравится, и только получив заверения бабули, что в еде нет ГМО, красителей и всяких иных добавок, начинал медленно с большим недоверием есть. Хотя больше цену себе набивал. Стоило ему проголодаться, как все сметал за милую душу. Где уж тут думать про ГМО, добавки и консерванты — главное желание желудок набить!

Вася вообще был забавный такой котяра. Почти каждый день куда-то уходил и подолгу пропадал. Оттого и возвращался замерзший, голодный, а самое интересное - счастливый! Бабуля по-секрету сказала как-то, что у него снаружи любовь живет. Любовь большая, но чисто платоническая. Кошек-то в округе нет, сам приблудный оказался. А любил кот Вася — белок! Самых настоящих, рыжих, хвостатых. Он для них даже за щеками орешки из кладовки таскал, считая, что бабуля никогда не узнает о его проделках. И белки его любили. Я даже в окно видела, как стая таких зверьков сопровождала его до крыльца избушки. Как не посочувствовать ему — бедолаге?