Я и Орки 2. Звёздная Кобылица (СИ)

Релль и Ран тревожно переглянулись, видимо, ситуация ещё хуже, чем до их отъезда.

Мы переночевали, а утром вышли так рано, что и роса ещё не выпала. Я зевала и проклинала всё на свете, хотя мне было и легче, чем парням: я ехала с комфортом на хвосте Рашша.

— Релль? Что значит «граница пала»?

— Долину скрыли от всего мира, моя любовь! — я умилилась и дотянулась рукой до его руки, — Если она пала, это может означать лишь одно… Фотоас мёртв!

И он заплакал! Нет, зарыдал! Я мгновенно за ним! Так мы и обнимали друг друга, смешивая наши слёзы в золотистый ручей.

— Ре-елль! Не пла-ачь, я тоже тогда-а плачу-у! — провыла я.

— Хорошо-о!

— Я вызову Нан-Гулакха! — прорычала я и слезла со змея. Тут же, не откладывая дело на потом, запалила костерок, — Бо-о-ог! Выходи!

Нет, это уже ни в какие ворота! Я и кричала, и грозила, и молила, да даже обещала ему интим сколько захочет! Ничего, тишина!

— Нет, ну скотина же! — расхаживала я по поляне, — Остальные в ловушке всё это время были, а он на свободе! И теперь где-то шариться!

Полыхнуло! Я взвизгнула и кинулась тушить волосы. Идиот! Если бы сгорели волосы… убила бы! Зверски…

— Таи! Таи, смотри! — в пламени была та самая голубая пещера, где я оставила рыжего с его дамой. Скривилась недовольно. Сейчас она была обычной, только светилась так ярко!

Нам показали так сказать предысторию: вот боги, такие разные по цвету и силам, недоумённо переглядываются, тревожно шепчутся. Потом пещера меняется, обрастает льдом, неведомая сила высасывает из богов всю их мощь, потом прибивает их к стенам, где они и примерзают навеки.

Мужчина и красноволосая женщина до последнего тянулись друг к другу. Не понимаю… любит её, а со мной был так нежен. Впервые за долгое время я испытала ревность! Мой райши заставил меня немного поволноваться. Но в конце концов избавился от бывшей. Пусть и весьма жестоко.

— И? Я была там, ты знаешь? — спросила я пламя. Нан-Гулакх показал пещеру такой, какой я видела её совсем недавно: тела, выпавшие из ледяных ловушек, пара, которую я хотела бы больше не видеть.

— Исаноо… — мука, опять мука! Но на этот раз она ближе к нам, поскольку чья-то наглая морда снова пришла к нам!

— Снова ты? Тебе мало того, что ты причинил нам? — заорала я. Горгон был как в трансе, он не замечал никого, он всё шёл и шёл на пламя.

— Нан-Гулакх! Где она? Она жива? Ответь!! — он залез в пламя, тщетно ловя образ аловолосой.

Но тут случилось ещё кое-что. Медноволосый мой любовник поднял голову и встретился глазами со своей копией.

— Брат! — заорал змей. То же слово повторили губы мужчины в пламени!

ГЛАВА 14

— Брат? — спросили мы хором. Но двое рыжих не замечали нас, они всматривались друг другу в глаза, пристально, так сурово, будто между ними не только расстояние в километры, но и годы, а то и века вражды. Давней, кровавой вражды. Девицу ту не поделили что ли? Я поджала губы, всё больше нервничая и расстраиваясь.

Второй горгон последний раз зыркнул на брата, поднял на руки бесчувственное тело красноволосой и просто исчез! А почему мои наги так не умеют? Повернулась к эмиссам, кивнула на таких одинаковых, но и таких разных сонтшу.

— Они полубоги, Таи! Нам не угнаться за ними! — пояснил Рашши.

— Именно это я и хотел тебе сказать, моя фэрри! — подошёл Релль, положил руку мне на талию. Теперь он был смелее, намного! — Исаноо — известная покровительница танцовщиц, музыкантов! Богиня искусств, одним словом!

Я задумалась. Так она их мать что ли? А я уже взволновалась вся… Хотя, какая разница? Всё равно мне с такими хамами не по пути! У меня восемь самых лучших в мире мужчин! Они меня обожают, разрешают абсолютно всё! Я спокойна, спокойна, говорю! Теперь продолжим разговор с нашим блудным божеством!

— Э-э, Нан-Гулакх? — нас просто в упор не видели! Горгон и бог орков сейчас весьма эмоционально рычали друг на друга. Сонтшу обвинял нашего покровителя в том, что тот избежал ловушки, что не защитил его семью. Пламя виновато-пофигистически пожимало пламенными рукавами, отнекивалось и всячески пыталось вывернуть разговор на другое.

— Та-ак! Потом поспоришь! — оттолкнула я растерянного горгона. Тот сразу зарычал. Я не удержалась и зашипела змея-змеёй! Видели бы вы его глаза! Наверно до этого ему и в голову не приходило, что мы в общем-то принадлежим к одному виду. И вот теперь, увидев мой оскал, когти, раздвоенный язык, он так и замер! — Ты узнал, что хотел?

— Нет. Рассказывай! — ишь, раскомандовался! Я презрительно фыркнула и отвернулась от наглого рыжего. Тогда он подступил ближе, волосы снова стали змеюками, — Расскажи мне, прошу!

— Ты уже просиш-шь? — прошипела я, — А как же угрозы, побои и оскорбления? Я больше не… как ты там меня назвал? Роанэу? — не-ет… не может этого быть! Он смутился? И виновато засопел? Где потоп, землетрясение и цунами? Где сдох огромный йетти или хоть что-то крупнее медведя?

— Я больше никогда тебя так не назову…

— А больше и не надо! — надулась я и захлюпала носом. Мужья зверски нахмурились и повыхватывали тесаки. Я попыхтела немного, потом помедитировала на сцену зверского убиения рыжего. Смутилась, так как убиение в процессе превратилось в… боги! Я таки дура! Ну зачем он мне?

Зверский рык горгона подхватили мои эмиссы, Шарри и Ирнанн. Э-эй! Пора спасать… да всех! Ото всех.

— Ладно! Успокойся! И вы тоже! — мужья обиделись, что я не оценила их порыв. Я как могла показала, что просто в восторге от них, от их силы…м-м-м, так о чём это я? — Я расскажу, как именно я узнала о этой женщине…

— Исаноо… — снова тоскливо завёлся сонтшу.

— В ту ночь, когда я исчезла, я очутилась в голубом кристалле. Точнее, я так посчитала, что это голубой кристалл. Но это была пещера с Источником. Твой брат был в стене, как и остальные… Белые, холодные, страшные. Я думала, что они мертвы!

Баатшши слушал внимательно. Его глаза неотрывно следили за мной, буквально пронзали насквозь! Поёжилась.

— Меня потащило вперёд, и сколько я не пыталась, вырваться не смогла. Моя кровь разрушила чары, твой брат свалился на пол. Дальше я пыталась его оживить, — мои мужья дружно хмыкнули, давая понять, что хорошо знают способ приведения таких вот бессознательных тел в сознательные, — А когда мы… это неважно…

— Что неважно? — ё! Спалилась. Надо было молчать или придумать что-нибудь правдоподобное! Помялась, покраснела. Сонтшу медленно, ласково убрал волосы от моего лица, — Он взял тебя? Взял там, в пещере?

— Да, — едва слышно прошептала я, опустив глаза. Он — скотина, жестокая, нервная! Но… его мнение небезразлично мне. Чёрт! Будь ты проклят, гнусный сонтшу! Необычный, безумный, такой не мой…

— Поздравляю, милая! Мы стали семьёй! — ехидство просто сочилось из горгона! Я оглянулась на своих мужей, на пламя. Встрепенувшееся и сделавшее вид, что ему нисколько неинтересно!

— Ты что головой ударился? Они моя семья! — указала я на своих любимых, — Шарри! Первый мой муж! Рашши и Сшан — мои эмиссы; Ирнанн, моё безумие и страсть! Ран и Релль — неожиданные и приятные подарки судьбы! Адонасс, Тадалл, Тассиль! Ты, — я ткнула золотым ногтем в грудь наглого сонтшу, — Ты нам никто!

— Милая, побереги нервы! Они тебе ещё понадобятся! Скажу тебе сразу: мы с братом не всегда были врагами! Не всегда, но уже очень давно он считает меня таковым! — я недоумённо заморгала, силясь понять ход, а точнее кузнечьи прыжки его мыслей, — Но у нас, сонтшу, есть нечто общее…

— Что? — проблеяла я. Пламя практически легло нам на коленки, так хотелось Нан-Гулакху не пропустить ссору.

— Нас в кладке всегда двое! Это могут быть и самки, и самцы. Так вот! — он закусил губу, да он смеётся! Я засопела от злости и уже вознамерилась его поцарапать, где смогу дотянуться, но он продолжил, — Если оба сонтшу выбирают свою пару, то непременно одну и ту же!

— Я…я не твоя пара! — заорала я, — Мы просто были близки! Да, мне понравилось… — я расхаживала по поляне, — И брат твой классный! Но это ничего не значит! Ты едва не убил моего райши! Ты назвал меня шлюхой! — загибала я пальцы, — Ты… ты сказал, что я могу быть свободна, что я не нужна тебе и… — дальше мне не дали договорить. Под возмущённые, злобные крики моих мужей, меня прижали к наглому, сильному телу горгона! Безумный поцелуй смёл все мои мысли, аргументы и протесты. Сама себя не контролируя, я уже зарылась в рыжие пряди и урчала дикой кошкой, которую приручили.