Я и Орки 2. Звёздная Кобылица (СИ)

Annotation

Звёздная Кобылица стала моей подругой. Она поднимала меня к звёздному небу, мы разделили его на двоих! Я найду её, воскрешу, за это Нан — Гулакх перенесёт в Таараму мою мать! Мечта о доме, где будут играть мои дети, где мы посадим сад с мамой — вот, что не дает мне отчаяться. И мои мужчины… Шарри, мой большой и сильный орк; Рашш и Сшан, мои эмиссы-наги; Тадалл, паук, ставший человеком; Адоннас, мой Адонис, моё лазурное чудо! И мой Тассиль… Моя мечта, моя боль, моё прекрасное видение! Я вызволю тебя, заберу из башни, где тебя заперли!

Я и Орки 2. Звёздная Кобылица

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27. ЭПИЛОГ

Я и Орки 2. Звёздная Кобылица

Татьяна Пекур

ГЛАВА 1

С тех пор, как я родила наших чудесных малышей прошёл месяц. Имена им подбирали двумя племенами. Ну, Вождь Охотников, как законный дед сам назвал внука — Ниаррас. Внук пристально разглядывал деда, дед — внука. Потом ребёнка передали мне и сказали, что порода их, несомненно! Мы с Ирнанном довольно переглянулись, втайне гордясь своим сыном. Вообще-то я думала, что райши сделает мне ручкой, ведь они только на время беременности так хорошо к женщине относятся, но мой охотник меня удивил! Он сказал, что отныне он мой и навсегда!

— Но я думала… что это только до рождения сына…

Меня окинули таким взглядом, что пререкаться мигом перехотелось. Зато захотелось тут же сделать сыну сестричку.

Сын Лоэна стал любимчиком, так же как и две бестии, мои маленькие змейки. Я сама назвала черноглазое чудо. Алидан. Теперь, когда мне предстояло путешествие к его отцу, я сидела и смотрела на его маленькую копию. На маленькие смоляные бровки, на алые губки, на чёткий аристократичный профиль. Брать малыша с собой, чтобы показать Лоэну? Нет. Это просто безумие! Я сделаю слепок на воде, решила я. Заклятие придумала сама. Налила в широкий таз воды и поднесла Алидана. Получилась этакая мадонна с младенцем. Теперь, когда я увижусь с моим роковым брюнетом, просто подведу его к ближайшему водоёму, там и появиться изображение.

Малышек — змеек назвали папы. Ну ладно, ладно, признаюсь: приползала мама Сшана. Пыталась со мной помириться. Не скажу, что я была против, ведь мы уже семья. Но всё же характер у неё… Мы честно пытались быть милыми одна с другой. Дашшанна, так звали двуглавую кобру, безумно любила внучку! Прямо тряслась вся над нею. Шипела какие-то свои змеиные колыбельные, хвалила даже за вовремя сделанные хм детские ожиданности, нашёптывала, какая та красивая, какая любимая. С этой стороны я могла быть спокойна! Кстати, две головы свекрови вошли в своеобразный конфликт! Одна, белоглазая, обожала внучку, а вот вторая, алоглазая, была без ума от Рашшевой дочки! Она считала её самой прекрасной змейкой в мире! Не спорю, я тоже считала, что мои дочери со временем разобьют сердца мужчин одним только взглядом, но так сходить с последних мозгов?

— Шанни? Скажи, а твоя мама принадлежит какому-то отдельному виду, или двуглавость передаётся по наследству? — я не могла не спросить! Иногда даже среди ночи вскакивала, отгоняя кошмарный сон о двуглавых дочках… и сыновьях.

— Она одна такая. Не бойс-ся, з-солотце! Они ещё более редки, чем золотые! — Сшан обнимал меня и от его тепла я сразу успокаивалась. После рождения детей все мои мужья стали так оберегать меня, теперь с меня сдувают пыль, никогда ни слова против не скажут. Если я хочу с кем-то провести ночь — провожают чуть ли не с песнями и плясками, вызывая у меня здоровое недоумение и часто даже чувство вины.

— Марришша! — шипела моя змеиная свекровь, стоя над кроватью Рашшевой дочки. Рядом был и счастливый отец. Мне позволили поцеловать дитя в щёчку, насладиться коллективным довольным оскалом и свалить… Надо что-то менять в нашей семье! Этак скоро на приём к детям буду записываться! Моё возмущение заметил Муаррашш, мой Алый древний змей. Он отвёл меня в сторонку и позволил мне вышипеть на него весь гнев на свекровь. Хорошо хоть у Ирнанна, Тадалла и Адониса нет мам! Ну то есть лучше бы были… В смысле с меня и Сшана мамы хватает дальше некуда!

— Я рад, з-солотце, что мать Сшана взяла под свою опеку и нашу малыш-шку! Ведь моя мать давно погибла, — я ласково прижалась к мужу, заслужив нежный поцелуй в висок. Мало. Мы посигналили друг другу, договорились. Я хочу целую ночь… только с ним одним. Понял, сверкнул адским пламенем.

Паук оказался безумно заботливым и преданным отцом! Да и голубое чудо тоже над сыном трясётся так, что даже зависть начинает ворочаться внутри. Тадалл назвал малыша Лаадалл, красиво так. Я тогда сказала, что если малыш будет проказничать на улице, то призывая его домой или ругая, я буду будто песню петь! Паук смиренно опустил очи и предложил назвать сына мне. Я устыдилась своей критики и сказала, что имя красивое. Я так точно ничего такого не придумаю. Мир был восстановлен. Хотя, со мной никто и никогда не ссорился! Ни слова против! Даже скандал не с кем устроить! Иногда хотелось… То ли это мандраж перед путешествием, то ли страх какой-то.

Так вот, маленький наш паучок. Любит он меня просто до дрожи! Ну и я его понятно. Как подойду, возьму на руки… это солнце во плоти! Губки улыбаются, глазки сияют, всем существом мой сын от Тадалла тянется ко мне. Это подкупает. Сын Адониса, Сионнис, капризный молодой человек! Не вовремя смена подгузника — получите плач, распишитесь! Да такой, что хоть из шатра беги! Адонис конечно тут же к нему, я даже не успеваю «а» сказать. Тут он молодец. Знаете, что ему сделали мои мужья за то, что он со мной во сне делал? Ничего! Абсолютно! Сказали, что его наказанием будет роль няньки при детях. То есть, когда мы уйдём в поход, моё голубое ласковое и оч-чень умелое чудо… ф-фух, я вспомнила его губы и язык, в жар бросило! В общем, Адонис остаётся на хозяйстве! Мой капризный подарок смиренно поклонился всем сразу и сказал, что оправдает доверие, на него возложенное.

Может, я бы и волновалась. Может волновались бы и остальные, но тут же, в селении остаются и двуглавая и рогатая свекрови. И уж они-то бдительно следят за всем, что с детками происходит. Двуглавая следит за змейками, ну а Луара-кха — за паучком, сыном Лоэна и мелким сайном. Тот ещё свирепый малыш! Ирнанна признаёт со скрипом, деда так себе тоже. А вот я вызываю бурный восторг! И за волосы меня дёргает, грудь так и вовсе у нас игрушка номер один в мире! Папа на него уже косо поглядывает. Иногда его взгляд такой подозрительный. Кстати, за всё это время у него ни разу не проявлялись способности некроманта! Мы даже амулет сняли. Иногда я скучаю по тому страстному нечто, что проявлялось в его глазах. Как он брал меня тогда, в последний раз в Городе Луны! В общем, загадка!

Шарри поглядывал на меня так ласково и задумчиво, что я решила честно и откровенно поговорить с ним о детях.

— Шарри! Иди сюда! — все дружно сделали вид, что им всё равно, но я прямо таки чувствовала, что они внимательно прислушиваются к разговору. Тогда я провела мужа номер один в свою комнату. Да, теперь в чуме есть такая! Когда я пожаловалась, что мне нет ни сна ни отдыха — тут же отделили! Я тогда налилась слезами и долго висела у всех на шее. За месяц я уже перетаскала сюда всех мужей по очереди. Ну ладно, Ирнанна чаще. Он просто чудо! Я схожу с ума от его тела, от его страсти. А Адонис бывает здесь редко. Я наказываю его за гордость. Правда иногда сама не выдерживаю и зову. Тогда он отворачивается и делает вид, что глух и нем. Я киваю мужьям, тем, кто в это время в шатре, чтоб вышли. Подхожу к своему подарку, снимаю с себя всё и прижимаюсь к нему. Эффект, знаете ли, просто мгновенный! Я не успеваю и подождать секунду, как меня тут же опрокидывают на шкуры. И сладко — сладко любят! Чего у него не отнять, так это его нежности. Он может быть капризным, презрительным и ироничным со всеми, но со мной он просто любовь во плоти.