Окоо судьбы (СИ)

Он лишь крепче вжал голову в плечи и обхватил себя руками, словно это могло помочь ему укрыться от собственных чувств.

-Я знала, что найду тебя тут, – тихо сказала Хеллиг, осторожно спускаясь по скользким от влаги камням к возлюбленному. –Что случилось, милый?

Он подождал, пока она сядет рядом.

-Кто я для тебя, Хел?

-В каком смысле, любовь моя?

-Кто или что я тебе, Хел? Игрушка? Или что-то даже меньшее, просто парень на пару ночей, пока не надоем?

Хеллиг придвинулась, откинув крыло и укрыв им возлюбленного.

-Знаешь, я так боялась этого вопроса, а теперь мне совсем не страшно, – тихо улыбнулась она. –Я могу ответить, Мордред. Я словно не жила до встречи с тобой, я была, был мир, но он был пуст. В нём было холодно и неприютно…пока не появился ты.

Глаза юноши повлажнели. Он осторожно коснулся мягких, словно пух волос девушки.

-Крылатые способны на ложь даже больше, чем люди…но мне так хочется поверить тебе, Хел…

Он чуть коснулся губами губ хэльвианки и ощутил ответный поцелуй. И стало тепло и уютно несмотря на то, что по-прежнему дул ветер, осыпая холодными брызгами двух слившихся в поцелуе влюбленных.

Аллорет сидела молча, обняв колени обеими руками, не в силах ни говорить, ни двигаться. Мирддин покачал головой, налив немного зеленоватой жидкости из большого глиняного флакона в крошечную лазуритовую чашечку. Ему пришлось потрудиться прежде, чем удалось влить немного в посеревшие губы хэльве. Аллорет дернулась, вжавшись спиной в спинку кресла.

-Я ведь предупреждал тебя, женщина, – довольно жестко произнес маг, поставив чашку на столик. –Твоя несдержанность может дорого стоить как нам, так и мальчишке, что поил пленника.

-Что мне до какого-то мальчишки!- Аллорет подняла на него больные глаза. –Они пленили хэльве…они пили его кровь…и не были уничтожены за это!

-Таковы последствия решения Эйлиеса, – Мирддин угрюмо насупился, глядя на свои испещренные шрамами руки. –Он сделал выбор, когда решил пожертвовать всем, чтобы только не разбивать тебе сердца…и платит за этот выбор.

Не дави на меня, человечек! яростно выдохнула хэльве, вскочив на ноги и раскинув крылья так, что в просторной лаборатории сразу стало тесно. –Это его выбор…но почему никто не уничтожил тех, кто пленил его? Наказание хэльве может осуществляться лишь его народом. Человечишки не имеют права даже касаться…

Да неужели! ехидством в голосе волшебника можно было резать металл. –И это говорит мне хэльве, которая в поисках удовольствий снизошла до того, что делит ложе с человечишкой!

Он едва успел уклониться от свистнувшей мимо серебристой молнии.

Хэльве, которая так ненавидит скуку, что готова развязать войну, лишь бы не испытывать её! хладнокровно продолжил волшебник, в красивом прыжке уходя от череды молний, разрезавших пространство и едва не зацепивших его самого.

Заткнись! пронзительно взвизгнула Аллорет, с такой силой швыряя каменную скульптуру-горгулью о каменный же пол, что от скульптуры осталась только пыль. –Заткнись, ублюдок! Жалкая капля змеиной крови не дает тебе никакого права вмешиваться в дела хэльве! И тем более, судить!

-Но разве я не прав? Скажи, что не прав!

Женщина внезапно без сил опустилась на каменный пол и разрыдалась. Мирддин тяжело поднялся из-за стола, отряхивая с одежды пыль и обломки камня.

Да, я полукровка, как и многие из ныне живущих, волшебник мягко обнял рыдающую хэльвианку и помог ей перебраться в кресло. –И поверь, это помогает взглянуть на жизнь и мир со всех сторон. Твой муж понял это раньше, чем я, чем кто либо.

-Мирддин…я не хочу такой судьбы для него…

-Знаю…несмотря ни на что, ты все ещё любишь его. Я только молюсь, чтобы не было слишком поздно.

-Поздно? О чем ты?

-О том, что час битвы близок…и кто знает, как обернется все…

Другой Орфей вновь поет, и

Любит, и плачет, и умирает.

Новый Улисс вновь покидает

Калипсо ради родных берегов.

Шелли

Голова кружится и сердце срывается адской болью в груди. И словно в кошмарном сне он видит юное прекрасное лицо…мертвое лицо рядом с собой. Мордред не сразу понимает, что это та, с которой он делил ложе и душу, которой всего себя отдавал, погружаясь в тепло и нежность её любви. И теперь рядом с ним на ложе лишь её пустая оболочка…

Мордред сел, дрожа всем телом, глядя на недвижимое тело, на закоченелые крылья и черные губы, прокушенные от адской боли. Но почему? Почему она не разбудила его? И тут же ответ, разорвавший мир пополам. Не хотела его тревожить…надеялась, что боль пройдет…

Хел! хриплым, душераздирающим стоном.

Но как? Ведь они не пили ничего! И не ели! Они возлегли лишь только пришли в их хижину! Небо, небо, как позволяешь ты свершиться такому?

Мордред с трудом поднялся, дрожа всем телом, пытаясь непослушными руками приподнять уже закостеневшее в смертной судороге тело любимой. Где-то в самое глубине рождалось темное, захлестывающее рассудок безумие. Боль существа, у которого отняли самое драгоценное, самое желанное…

Отчаянный пронзительный крик разорвал серые небеса…

Аллорет со стоном уронила голову на руки. Только что она ворвалась в лабораторию Мирддина, сама не своя от отчаяния, ярости и страха.

Сядь, Леди Аллорет! волшебник торопливо налил в лазуритовую чашечку темной густой жидкости и сунул в руки хэльвианки. –Расскажи, что случилось.

Аллорет осушила чашку. Её била нервная дрожь. Пару раз она пыталась заговорить, но прошло немало времени прежде, чем ей удалось все же взять себя в руки.

Убита Хеллиг… выдавила она из сведенного судорогой горла. –Мордред ведет войско на поле битвы. -Что мы можем сделать теперь? Как можем изменить то, что видели?

-Мы не можем изменить, – угрюмо произнес маг, расхаживая по комнате. Потом лицо его внезапно осветилось. Он бросился к столу и принялся листать и перебирать какие-то свитки. Когда он повернулся к Аллорет, глаза его сверкали.

-Госпожа, – произнес он, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели, – есть один вариант…Он не изменит ничего из того, что уже сотворено, но он поможет в будущем спасти твоего мужа…

О чем ты? Аллорет едва подавила желание вскочить. –Говори, человечек!

Не обратив внимание на презрение, Мирддин принялся лихорадочно шарить по полкам. Уронив пару склянок и разбив прибор для определения высоты звезд, он наконец добыл то, что искал. Это был крошечный ковчежец, в каких носились мощи святых. Но внутри, когда Мирддин открыл его, были лишь три каменных крошки, лазуритовая, сердоликовая и аметистовая.

Что это? женское любопытство оказалось сильнее высокомерия. Мирддин бережно распутал тоненькую золотую цепочку и аккуратно надел на шею удивленной Аллорет.

-А теперь…правда ли ты желаешь спасти Эйлиеса? Ответь мне, что готова ты сделать для этого?

Аллорет осторожно коснулась прелестного ковчежца. Когда она подняла голову, глаза её были влажны.

-Я сделаю все, что в моих силах, Мирддин…

Тогда… маг нервно сжал тонкие пальцы, – мне нужен подменыш! Этот ковчежек содержит три зачарованных крупинки. Лазуритовая принимает частичку духа отца, сердоликовая-частичку сердца или души, и аметистовая, крошку разума. Иди…ты знаешь, что делать…и времени мало…как только произойдет битва, времени уже не будет…

…Аллорет не помнила, как вернулась на Авалон, в памяти остались лишь потрясенные и полные бесконечной любви глаза Эйлиеса. Она не помнила ни что говорила, ни как они целовались, стоя на резном балконе над бушующим морем, ни как он отнес её во внутренние покои.

Они занимались любовью так, словно это был первый и последний раз. А далеко под ними, в мире людишек бушевала ярость и ненависть. И отец стакнулся с сыном на поле битвы…страшной была эта схватка. Не давали пощады ни тот, ни другой.

Хлопанье крыльев было слышно далеко за пределами дворца Эйлиеса. Аллорет, лежавшая в истоме и слабости, подняла голову с груди мужа. Меньше всего хотелось ей уходить. Старая привязанность и нежность в её сердце победили все темное и злое, что было в её душе. Эйлиес торопливо поднял жену и помог ей одеться.