Возрожденный (ЛП)

Ник снова завел пик-ап. В этот раз стрелка спидометра не доходила и до 40, за что я была очень благодарна.

— Где ты научился так драться? — спросила я.

Линия его подбородка напряглась:

— Подразделение.

— Ты мог бы убить их, правда ведь?

Он бросил на меня мимолетный взгляд, который просто излучал предупреждение. Предупреждение не спрашивать об этом, потому что ответ мне не понравиться.

Была ли я в безопасности с Ником?

Клянусь Богом, я этого не знала, я не знала больше ничего.

Эван спровоцировал драку. Я не могла винить за это Ника. Конечно, если бы он не уходил с Хизер, ничего бы из этого не случилось. Я даже не знала, зачем я подтолкнула его уйти. Может быть потому, что отчаянно этого не хотела и нуждалась в его реакции? Это было неправильно.

Когда мы оказались на подъездной дорожке у дома Агги, после длинной и тихой поездки — Ник заглушил мотор. Никто из нас не шелохнулся.

— Что случилось на самом деле? — спросила я, комкая окровавленную салфетку на коленях,— С Хизер, я имею в виду.

У Хизер была соответствующая репутация в городе. Все считали ее потаскухой. Я не любила такие ярлыки, учитывая то, что и на меня один повесили. Но, она действительно бросалась на всех подряд, потому я не думала, что Хизер отреагировала так, потому что Ник зашел слишком далеко.

В конце концов это была ее идея пойти к скале. И я не уверена, что ей действительно хотелось бы показать Нику "вид".

— Она не была милой, — сказал он.

— По-отношению к тебе?

— К тебе.

Мои щеки запылали, когда я отвернулась, уставившись в пассажирское окно. Хизер не была моей близкой подругой. Никогда не была. Я могла только представлять, что она нашептала Нику на ухо. Истории о моем публичном припадке, к примеру.

Или о том, как меня перебрасывали из одной приемной семьи в другую. Как меня нашли в школьном туалете в истерике от стерильного запаха хлорки. Хлорка всегда напоминала мне о месте, где меня держали в плену. И ее запах заставлял меня нервничать.

— Что она сказала обо мне? — почти пропищала я.

— Это не важно. И я не верю этому.

— Это, скорее всего, правда.

Он развернулся на своем сидении.

— Не позволяй им задеть себя. Они и представления не имеют о том, что значит быть тобой. Они не знают через что тебе пришлось пройти. Что пришлось увидеть. Они могут только притворяться, что знают. Могут прокручивать самые ужасные сценарии с своем воображении, но это даже приблизительно не то же самое. Ты сильнее всех их вместе взятых.

Глаза жгли непролитые слезы и я прикрыла рот в попытке заглушить рыдание.

— Элизабет? — позвал он.

Я взглянула на него.

На его лице застыл ужас.

— Не нужно, — попросил он.

И я расплакалась.

Я начала рыдать прямо там, в кабине грузовика Ника и не могла остановиться. Я спрятала лицо в руках, смущенная и расстроенная, что позволила им задеть себя, особенно Хизер. Почему меня заботило то, что она обо мне сказала?

— Элизабет? — позвал Ник снова.

Я услышала, как его дверь со скрипом открылась и закрылась через секунду.

Прекрасно. Он ушел. Потому, что кому хотелось бы иметь дело с ревущей особой?

Но, затем моя дверь открылась и Ник потянулся, притягивая меня к своей груди. Его руки обвились вокруг меня и я затихла, хотя слезы побежали еще сильнее и быстрее.

Он притянул мое лицо к изгибу своей шеи. Ничего не сказал, просто позволил мне плакать.

Я совсем потеряла контроль над собой: попытки остановить льющиеся слезы или судорожные рыдания были безуспешны.

Не помню, сколько прошло времени, прежде чем черная футболка Ника не промокла насквозь от моих слез и я не сказала глухим, сдавленным голосом: — Я не чувствую себя сильной.

— Ты сильная, — повторил он, — Потому, что выжила.

Если бы он только знал, что у меня не было выбора.

Ник проводил меня до главного дома. Агги, к счастью, остутствовала. Я нашла ее записку, прикрепленную к холодильнику, о том, что она поехала добровольцем на ночную смену в больницу.

— Мне нужно прилечь, — сказала я Нику.

— Тебе что-то нужно?

— Стакан воды? — попросила я неуверенно.

— Я принесу его тебе наверх.

— Моя комната за второй дверью слева.

Он кивнул и исчез на кухне. Я слышала, как он хлопает дверцами шкафов, пока устало плелась наверх. Оставшись одна, я переоделась в черные леггинсы и растянутую футболку.

Ник появился спустя пару минут со стаканом воды со льдом в руках.

— Спасибо.

Я взяла воду и потянулась за своими таблетками к столу. Я достала пару и запила глотком воды.

— Зачем они тебе? — спросил он быстро, как-будто не был уверен, стоило ли спрашивать.

По каким-то причинам, с ним, я не хотела ничего скрывать.

— Тревожность.

Он кивнул на стеклянные бутылочки:

— А эти?

Черт. Когда я попросила его принести мне стакан воды, я совсем забыла о них.

— Бутылочки на память, — ответила я, — Ароматы крепко связаны с воспоминаниями. И иногда, мне просто нужно пару приятных воспоминаний.

"Не смотри в конец полки", — думала я, — "Не смотри туда!"

Но, он посмотрел.

Он почти сразу нашел бутылочку "Габриэль" — я забыла спрятать ее за бутылочкой "Карнавал" — и потянулся за ней. Это открыло ему обзор на бутылочку "Ник", и он взял и ее тоже.

— У меня есть бутылочка? — спросил он, — Даже две бутылочки?

Казалось, это забавляло его.

— Это странно. Я знаю.

— Нет. Ароматы — мощный стимул. Но, я не думаю, что оставил хороший след в твоем прошлом.

Он был и хорошим, и плохим. Все так запутано.

— Могу я понюхать? — спросил он.

Я пожала плечами, пытаясь скрыть за этим смущение.

Пробка вышла из бутылочки с хлопком. Он вдохнул.

— Корица, — сказал он. Еще один вдох, — Сосна?

— Да.

— И что-то еще древесное.

— Кедр. И мускус.

Он вставил пробку и улыбнулся:

— Я хорошо пахну.

Я рассмеялась:

— Ну, я не привыкла делать ужасные запахи.

— А другая бутылочка? — спросил он.

— Она только что сделана.

Он вернул бутылочку "Габриэль" на полку и открыл "Ник"а.

— Похоже, но что-то новое добавлено. Что-то... — еще один вдох, — Цветочное?

Он выглядел слегка напуганным этим.

— Лаванда.

— Я пахну лавандой?

— Это может быть твой стиральный порошок.

Он кивнул и улыбнулся, как-будто это сразу поставило все на свои места.

— Анна любит всякое цветочное дерьмо.

— Анна?

Он замолчал на секунду, а потом добавил:

— Моя сестра.

— Где она сейчас?

— Дома. В Мичигане.

— Ты общаешься с ней?

Он кивнул:

— Мы живем вместе с ней. С ней, Сэмом и Касом.

— Твоими братьями?

Еще один кивок. Он задумался ненадолго, а потом покачал головой:

— На самом деле — нет. Они мне не родственники. Они были частью моей группы в Подразделении. Но, они для меня, как семья.

— Ох.

То каким голосом он говорил об этом: тихим и хрипловатым, заставило меня подумать о том, что некоторыми деталями он бы не хотел делиться. Большую часть правды он хотел бы сохранить в тайне. И если со мной он ею делился, то что это могло означать?

Он поставил бутылочку "Ник" на место и наклонился к моему столу, скрестив руки на груди. Я очень старалась не пялится на набухшие мышцы его бицепсов. Старалась и пялилась. У меня не было иммунитета на красивых парней. Особенно, в моей комнате.

— Какая она, Анна? Ты ладишь с ней? — спросила я.

— Раньше не ладил. Но, не сейчас. Она ...сильная и умная. И умеет прощать, — он провел рукой по лицу, в очень человеческом жесте, который нечасто можно было у него увидеть, — Как и ты, она через многое прошла.

— Вы с ней, ну, ты знаешь... — я замолчала, удивляясь, какого черта это было первое о чем я спросила.

— Нет, — ответил он быстро, — Она с Сэмом.