Союз капитана Форпатрила (ЛП)

— По крайней мере, это управляющему помешает, — сказал Бай, и его глаза удовлетворенно блеснули.

— Ты нас запер, — запротестовал Айвен. — И теперь я не смогу открыть дверь.

— Отлично! — одобрила Риш, взваливая еще одно тяжелое кресло поверх кучи и втискивая его плотнее.

Они все временно отступили в опустошенную гостиную Айвена.

Теж развернулась, заглянула Айвену в глаза:

— Мне так жаль, что все должно так закончиться, Айвен Ксав! Я знаю, ты старался, — выдохнула она и обвила его руками.

Айвен обнаружил себя в крепких объятиях теплой, нежной женщины — ситуация, которая при иных обстоятельствах была бы абсолютно восхитительной. Неважно, он все равно ответил на ее неистовый поцелуй, и в свою очередь обнял ее, уютно и крепко. Он не знал точно, что происходит, но, Боже, пусть она не останавливается…

Она остановилась. Оттолкнула его. Он едва не заскулил.

— Вот и все, — просто сказала она, взяла за руку свою синюю компаньонку и мотнула головой в сторону балкона. — Пора, Риш.

Риш мрачно кивнула. Они шагнули к двери. Бай неловко попытался преградить им путь:

— И куда, по-вашему, вы направляетесь?

— На балкон.

— Но у вас нет гравитационных поясов. Вообще ничего нет! — вскричал Айвен.

Теж развернулась и вскинула голову:

— Это так.

— Но мы на двадцатом этаже!

— Да. Этого должно хватить.

— Вы же разобьетесь!

Риш неверяще поглядела на него:

— Ты что, тупой, капитан?

— Но полиция купола решит, что это я вас сбросил, или еще чего хуже!

На Теж это, очевидно, подействовало, но она взяла себя в руки и решительно произнесла:

— Если у тебя нет плана получше, прямо сейчас, то мы идем. Или потом будет поздно.

— Нет, да, что… — тут наручный комм Айвена настойчиво зазвенел. Он включил связь, проорал туда: «Не сейчас, сэр!» — и опять вырубил. Через секунду тот зазвенел опять. Громче. Этот сигнал нельзя было отключить.

— Бай, не давай им выйти! — Айвен бросился на кухню, сорвал с руки комм и, распахнув дверцу холодильника, зашвырнул его туда и захлопнул холодильник. Комм продолжил завывать внутри, но слабее и жалобнее.

К его возвращению в гостиную Бай стоял, перекрыв собой стеклянную дверь. Они с Риш наставили друг на друга парализаторы. Риш намертво вцепилась в свое оружие, и оно подрагивало у нее в руке. В коридоре возобновился грохот, уже громче, и он сделался тревожно механическим. Бьют не только кулаками. Входная дверь создавалась таким образом, чтобы предохранять помещение от аварийной разгерметизации, но не от решительных полицейских, которые в сопровождении обслуживающего персонала пытаются попасть внутрь.

«Что же такое он сейчас видел на кухне…»

— Не стреляйте! — закричал Айвен. — И не прыгайте! У меня есть идея!

Участники действия, пусть если из одного нездорового любопытства, замерли, и этого хватило, чтобы он успел метнуться на кухоньку и схватить со столешницы купленную вчера здоровенную оптовую упаковку с хлопьями быстрого приготовления. Он вбежал в гостиную, размахивая ей:

— Вот, что нам поможет!

— Ты собираешься закидать их хлопьями? — озадаченно спросила Риш.

— Или мы все должны присесть и насладиться здоровым барраярским завтраком, пока полиция ломится в двери? — схожим тоном поинтересовался Бай. Однако оба опустили парализаторы.

Не обращая внимания на сарказм, и — «Боже правый, разве у меня не богатый опыт по этой части?» — Айвен набрал воздуху в грудь и спросил:

— Теж, ты выйдешь за меня замуж?

—  Что?— переспросила она. Это не было воодушевленное «Что?», которым обычно встречают такие предложения, а скорее «Ты-что-спятил?». Айвен поежился.

— Нет, это сработает! Женщина, которая выходит замуж за барраярца, сама автоматически становится барраярской подданной. Это одна из тех фундаментальных клятв, которые лежат в основе всех остальных, биология прежде политики, так сказать. Едва мы договорим свои слова, Бюро Иммиграции больше не сможет тебя арестовать. А полиция купола — меня.

В том, что как он поступит с Деспленом, Айвен пока не был так уверен. Наручный комм все еще тонко звенел в своем далеком, холодном и одиноком изгнании. Айвен открыл коробку и начал, прыгая по комнате в одних носках, насыпать на ковре круг из хлопьев.

— Разве для этого не нужно пойти в какой-то офис и зарегистрироваться, даже если это простой гражданский брак? — спросила Теж. — Где бы тот ни находился, нам туда не добраться. Нас схватят, как только мы выйдем за дверь!

— Только не за вот ту дверь, — подавленно пробормотала Риш. Бай еще плотнее прижался спиной к щеколде балкона, но на растущий круг он смотрел озадаченно. Айвен никогда не видел, чтобы глаза у него были так широко распахнуты.

— Нет, в этом-то и прелесть! — объяснил он. — По барраярскому закону пара сама заключает брак. Это традиция времен Изоляции, вы не поймете. Твое дыхание — это твои узы. Ты выбираешь себе Шафера — свидетеля на границе круга — вступаешь в круг, произносишь клятву, выходишь из круга — и готово. Сами клятвы очень простые, хотя люди часто добавляют всякие украшательства, чтобы растянуть церемонию — Бог знает зачем, она и так достаточно мучительна.

Он обратился за поддержкой:

— Скажи им, что я прав, Байерли!

— Вообще-то… — Бай закашлялся, сглотнул, прочистил горло и наконец обрел голос: — он прав. Что касается законности брака, во всяком случае.

— Я смогу воспользоваться положенными мне проездными документами для членов семьи офицера, чтобы увезти тебя с собою на Барраяр, — продолжил Айвен. — Это еще на пять скачков дальше от твоих преследователей, и к тому же, едва ты выйдешь за меня, на твою сторону встанет Имперская СБ. Потому что, мм, потому. Это даст нам время. И как только ты решишь, чего ты действительно хочешь, мы сможем развестись на графском суде. Это не так просто, как женитьба — моя бетанская тетушка считает, что должно быть наоборот — но граф Фалько старый друг моей маман. Десять минут, зайти и выйти — я клянусь! И вы обе сможете лететь дальше.

— Куда? — Риш была сбита с толку.

— Не знаю, куда-нибудь! Я не могу думать обо всем сразу, знаешь ли!

— О, так это не навсегда… но я не знаю ваших клятв, — слабо откликнулась Теж, глядя на него, точно загипнотизированная, пока он стоял перед ней и размахивал пустой коробкой, настойчиво убеждая.

— Ничего страшного, я их помню наизусть. За последние десять лет мне пришлось побывать на доброй тысяче свадеб высших форов. Должно быть, я смогу цитировать брачные клятвы по памяти посреди ночи. В кошмарах. Полиции мы про развод не скажем, разумеется. Это их совершенно не касается.

Теж посмотрела на балкон. На него. На балкон. На него. «Почему этот выбор так труден?»

Из коридора донесся зубодробительный механический вой, как будто воздухонепроницаемую дверь начали резать.

— Ты же не хочешь сказать, что скорее спрыгнешь с двадцатого этажа и раздробишь себе череп, чем выйдешь за меня, — в отчаянии продолжил Айвен. — Я не хужесмерти, черт возьми! Или, по крайней мере, не хуже такойсмерти, Боже правый!

— Но как насчет Риш? — Теж вздернула подбородок, — Ты же не можешь жениться на нас обеих… или можешь?

— Э-э, — замялся Айвен. Он бросил умоляющий взгляд на Бая, который поднял руку, будто пытаясь защититься от атакующего радиоуправляемого мини-снаряда.

— Нет, — холодно провозгласила Риш.

— Спасибо, — отозвался Бай. Он на секунду ушел в свои мысли. — Думаю…

— Я… я… я найму тебя для чего-нибудь, — нашелся Айвен. — Горничной? У многих форесс есть горничные. Я знаю, у матери есть. Значит, ты будешь должным образом состоять на службе у барраярца, фора, и мы сможем позже наплести что-нибудь Бюро Иммиграции. С безопасного расстояния.

— Тогда кто защитит нас от СБ? — осведомилась Риш.

— Я, — самонадеянно пообещал Айвен. — Или я смогу попросить кое-кого об одолжении. А если нет, то я знаю тех, кто сможет. Начиная с друга моей матери, если придется. Или, возможно, заканчивая им, в качестве последнего средства, — «определенно, второе». — Правда, могу, Бай?