История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

— Так значит, у меня все братья и сестры необщительные? Я могу и дальше продолжать вести себя в этом духе? — Я попыталась выдавить ироничную улыбку.

Раздался короткий смешок Софи. Она прожевала огромную охапку салата-латука, прежде чем мне ответить.

— Говорят, не было ни одного теста, что они написали ниже А+*. А мы с тобой сегодня завалили лабораторную по химии. Так что нет, похоже, ты в семье белая ворона.

_______

* А+ — высшая оценка в американских школах.

_______

Я задумчиво кивнула и сделала глоток жидкого и безвкусного сока, вспоминая, как Таня в Денали каждое утро потчевала меня свежевыжатым питьем.

— Да уж, и правда не подхожу…

Сама того не замечая, я в который раз за день провела подушечками пальцев по нашивке из национального парка Денали, моей уютной, надежно скрытой в снегах обители. Больше ни друзья Софи, ни она сама не настаивали на моем участии в их увлекательной беседе. Наверное, какой-то частью своего подросткового ума они понимали, что есть причина, что заставляет меня вести себя столь отстраненно. Впереди оставался последний на сегодня урок, после которого меня ждало уединение в полутемной комнате, под мягким одеялом и с новой серией Сверхъестественного.

Перед занятием физкультурой следовало подойти к тренеру, но вместо этого я предпочла расположиться на трибунах и проверить почту и iChat, а также пройти новые уровни в Angry Birds. В любом случае, заниматься я сегодня не собиралась.

Я издали заметила приближающегося ко мне прекраснозадого велосипедиста, но предпочла продолжить атаку зеленых свинок, пока он не навис надо мной, как Дракула над жертвой.

— У нас тут не киберспортом занимаются, — хмыкнул он, когда я получила три звезды за уровень. На его коленях красовались эластичные бинты, и я уже поднимала взгляд к его лицу, собираясь угостить самой едкой своей гримасой. Глаза, однако, машинально приклеились к ягодицам, которые соблазнительно выпирали даже из-под мешковатых шорт.

С моих губ сорвался тихий вздох, в то время как парень расплылся в торжествующей улыбке. Позорище! Ненавижу красивых людей, которые прекрасно понимают, насколько они привлекательны и бессовестно этим пользуются. От окончательного провала с объяснениями меня спас истеричный звук свистка, прорезавший пространство зала.

— Алекс, чего ты там замер? — Его окликнула стройная девушка с собранными на затылке рыжими локонами. По мне прошелся ее оценивающий мутно-зеленый взгляд, в котором не читалось ни малейшей ко мне симпатии.

От тренера я получила разнос примерно в середине занятия, когда он наконец заприметил мое бездействие на трибунах. Пока ученики в малых группах занимались разминкой перед финальной игрой в волейбол, он выдал мне форму идентичную той, что носили все девушки. Все в одинаковой форме — мы олицетворяли собой типичный рой, в который превратилось современное общество. Ни капли индивидуальности, кругом стереотипы и безволие.

Наблюдать за старательными подачами парней, в том числе и велосипедиста, было до безобразия приятно. Однако, постоянно ловить на себе предупредительные взгляды их спутниц мне вскоре надоело, так что после урока я не смела задерживаться ради прощаний с Софи и велосипедистом. Я очень надеялась, что доктор не заставит меня ждать, затерявшись где-то среди своих пилюлей, градусников или, прости Господи, колоноскопов. К счастью, я заприметила знакомый черный Мерседес еще из-за стеклянных дверей ближайшего выхода на стоянку.

С облегченным вздохом я откинулась на мягкую кожаную спинку сиденья и пристегнулась. От Карлайла шел с трудом поддающийся описанию аромат лекарств и одеколона от Dior L’Homme.

— Как прошел первый день, Лиззи? — Задал свой неминуемый вопрос доктор.

Я нахмурилась и стала жевать нижнюю губу, обдумывая как бы поизящнее ответить. Ужасно там не было, но и приятного мало.

— Сменила обстановку, как вы и предлагали, доктор Каллен.

— Значит, все не так плохо, как ты предполагала?

— О нет, доктор Каллен. Предполагала я как раз то, что и получила. Отвратительный выбор блюд в кафетерии, мерзкие ученики, что слоняются по коридорам с простудой и выдавленными прыщами. И они все, все лезут ко мне! — Слегка опешив от собственной тирады, я затаилась на сидении и принялась увлеченно изучать отполированную приборную панель.

— А на каком основании ты полагаешь, что им запрещено к тебе приближаться, Лиззи? — Голос доктора звучал осуждающе. — Чем ты лучше их?

— Но они ведь…

— Насморк — симптом различных недомоганий, в том числе аллергических реакций, а у некоторых этот недуг является хроническим. Люди не могут вылечиться, не могут лечь спать без ингалятора. А ты очень субъективно и предвзято их оцениваешь.

Горькое разочарование от моей неправоты больно резануло по самолюбию.

— Может, и так… Но еда в столовой! Вы ее видели? Она похожа на переработанные отходы с заводских производств! Я не представляю, как это можно есть… — Я скривилась.

— Как насчет того, чтобы брать еду из дома? — дипломатично предложил он.

— Ага, белая ворона, жующая трюфели и филе из индейки с киноа, — с толикой злобы прыснула я и нахмурилась. — Меня вконец затопчут.

— Вообще-то я предлагаю тебе самой упаковывать ланч утром перед школой, — пояснил он, и я почувствовала себя пристыженной. — Все, что посчитаешь нужным и целесообразным. Шкафы забиты.

— Прекрасно. M&M’s и кофе мне хватит.

— Сомневаюсь, что подобный выбор блюд сможет восполнить энергетические потери твоего организма, — заумно продекламировал доктор. Ох, каких усилий мне стоило не закатить глаза. Если он начнет говорить со мной человеческим языком, мое уважение к нему не уменьшится.

— Я здесь на пару недель, доктор Каллен. Зачем напрягаться?

— Сомневаюсь, что Таня оценит, если ты вернешься к ней с язвой желудка. Плюс, как врач, я не собираюсь позволить исключительно здоровому человеку разрушить себя на моих глазах.

Я обреченно вздохнула, проводя ладонью по волосам и чувствуя себя почему-то ущербной.

— Да здесь даже физкультура совместная… Все толкаются, пинаются, да еще и душ не принимают… — Я надеялась, что мой плаксивый тон хотя бы немного разжалобит Карлайла. Однако, судя по всему, бесконечная работа с тяжелыми болезнями сделала его абсолютно нечувствительным к повседневным разочарованиям.

— Ты сама поставила галочку над этим предметом утром. Выбор у тебя был. — Возразить было нельзя.

— Ах, неужто я запамятовала? — язвительно спросила я и отвернулась к окну, скрещивая руки на груди. — Знала бы, что будет такая подстава… Ну ничего, за две недели у меня запас причин для пропусков не иссякнет.

С минуту доктор молчаливо следил за дорожным полотном и неторопливо поворачивал руль, прежде чем снизошел до реакции.

— Мне не нравится, как ты разговариваешь со взрослыми, юная леди. Как только Таня выслушивала твои жалобы целыми днями? Ты совершенно не приспособлена для жизни в социуме, и виновата в этом Таня. Мать избаловала тебя до крайности и превратила в отъявленного эгоцентрика. Но теперь ты живешь в моем доме, и тебе придется заново учиться ограничениям человеческой жизни.

От неожиданной резкости у меня приоткрылся рот.

— А с Таней я еще поговорю, — завершил разговор Карлайл и надавил на газ.

Из моих легких мгновенно вышел весь воздух, и я в недоумении уставилась на профиль доктора Каллена, абсолютно безэмоциональный на фоне мелькающей мимо лесополосы. Мне стало жарко от стыда. Мне было нечего сказать.

Благо в скором времени среди деревьев монолитным куском стекла расступился дом, я отстегнулась. Во рту чувствовался привкус желчи, как будто ядовитые слова, не высказанные мной, жгли язык и десны изнутри.

Дверь машины красноречиво захлопнулась за моей спиной, и безо всяких прощаний с доктором я взлетела вверх по лестнице на крыльцо, чувствуя себя раздосадованно. Мне было о чем подумать. Желательно, в компании сериалов.