Я найду тебя сквозь века - I (СИ)

Мастер Чрох говорил непонятно, невнятно и вообще старался запутать, за что часто получал бляхой на ремне по спине, когда совсем ничего различить не получалось. Но не врал. Разбирая ужасные конструкции его пояснений Санни старательно учился. Ему было интересно постигать опыт актефакторики. Сизые и Черные не владели этим мастерством, хотя в принципе могли бы. Песчаные, Пестрые, Длиннопалые и Очаистые снабжали Детей Рассвета нужными медальонами и украшениями и не делились своими тайнами. Поэтому он с почтением относился к зеленокожему мастеру.

В первый месяц дети собирали из бусинок на ткани руны. По результатам этого одиннадцать подростков покинули учебный класс. Ребята шептались, что теперь их попробуют в выделке кожаных изделий. Один из обидчиков Санни тоже исчез вместе с ними, но оставшийся на следующий день поймал и избил Санни с новоявленным дружком.

Санни каждый раз старался сесть рядом с мастером. Через какое-то время он понял принцип: укладывать магические нити и потоки в артефакт, оставляя кончики для активации. Но ведь не мог гоблин учить врагов чему-то ценному! Тьюро, так Санни звали здесь, через месяц сообразил, что это и именем назвать нельзя, так как означало — отрыжка на местном сленге. Как-то надзиратель просветил его, что он не порядочно-рожденный среди сервов, а выкидыш черной предательницы, даже не полу, а еще хуже. Что это значило, Санни так и не понял, но пьяный бред рыжего бухряка запомнил. Зато для гоблина его внешность была своеобразным мостиком не доверия, но сотрудничества. Чрох заметил, что с Санни никто не общается лишний раз, шпыняет при случае, подставляет, портит работы, а еще он заметил, как мальчишка ловко укладывает ниточки стихий в простейшие изделия.

Однажды, когда солнце достигло зенита, охранники задремали под деревьями, а может, специально бросили гоблина. Припекало, а немолодой на вид мастер не мог покинуть поляну с прикрученными цепями к пеньку. Санни же из сострадания не уходил, а заодно занимался. Чрох долго сверлил недоверчивым взглядом мальчишку, кусал губы и решился.

- Что ты делаешь среди них?

- А что я должен? – удивился он. – Я здесь родился, куда мне деваться?

- Ты сын рабыни?

- Рабыни? Не знаю. Надзиратель назвал меня выкидышем черной предательницы.

-... – беззвучно ахнул гоблин.

- Что?

- Ваши все пытались уйти, не знаю, насколько у них получилось это. Дом Сумеречной Лозы. Тебе не позволят быть рабом, у тебя уже проснулась сила, а ведь ты мал.

- Почему?

- Такая сила, кто-нибудь да захочет выпить ее. А такого врага никто не позволит держать.

- Как это... выпить?

- Спокойно, – хмыкнул Чрох. – Твоя сила, молодость обязательно понадобятся кому нибудь. Омоложение и прибавление магической мощи, что может быть лучше? – зубасто улыбнулся он.

- И вы этим не брезгуете? – скривился Санни.

- Конечно. Нет ничего лучше чем рассечь тело врага, увидеть потоки его крови, умыть в них руки и лицо, вырезать и отведать его сердце, мммм... И не кривись, тебе это не идет. Древний обычай: выпить кровь поверженного врага и съесть его сердце, а это магия и жизненная сила. Эти белобрысые делают куда хуже: они ловят с последним вдохом душу, запирают в украшения — ее свет приятно отблескивает в драгоценных камнях. Они нарушают законы мира – лишают посмертия души!!!

- Ааа, точно... – протянул Санни.

В словах старого гоблина странным образом переплетались исторические принципы с Земли и реалии этого магического мира.

С того момента гоблин стал лучше учить лично его, а через год он вдруг обнаружил, что вокруг мастера сидят всего трое. Когда это произошло, оставшиеся расслабились, отбор они прошли, теперь их задачей было как можно дольше задержаться в учениках.

Еще через год Чрох взял его личным учеником, когда никого не было рядом. Санни обрадовался, что постигаемое тайное мастерство артефакторики станет доступно Сизым. Они смешали кровь, прошептали подсказанные гоблином клятвы и с этого момента у них установилась ментальная связь. Сансар постарался укрыть знания своего мира щитом Лирха и после этого у него начался личный Армагеддон.

Гоблин очень мало спал, а все остальное время учил его, глупого несмышленыша. И ночью во время сна, и во время скудной еды, и даже во время справления нужды Грогзыхха, так назвал его Учитель, гоблин загружал пустой мозг знаниями. Никакие возражения бесправного ученика не принимались. Чтобы Грогзыхх узнал Кодекс наставника и ученика, его всего-то за полтора года натаскали гоббледуку, затем начались серьезные занятия.

- Теперь ты не сможешь никому передать мои знания, никому без моего разрешения, – скалясь, сообщил Учитель.

- Почему? – только и спросил Грогзыхх.

- Белобрысые поработили почти всех гоблинов-мастеров. Свободными остались женщины и дети. Наши потомки близки к одичанию. Ты — наш билет в будущее. Подожди, – одернул гоблин ученика, увидев вопрос в его глазах. – Понимаешь, что ты сейчас без ограничивающих браслетов? Белобрысые считают, что у тебя наследие как у них в двадцать семь начнет проявляться, и только поэтому ты пока без них, чтобы твой дар как можно больше развился.

- Какое наследие? Сила прибывает?

- Да. Но у вас, Стихиаров, за последние сто лет произошло изменение. Дети начали взрослеть раньше, а они сумели это скрыть. Ты уже можешь пользоваться силой, и она с каждым месяцем растет. Идти тебе некуда, поэтому я начал тебя учить. Через три года твоя сила приблизится к необходимой величине и я стану учить тебя распутывать плетения сковывающих браслетов.

- Куда мы пойдем? – почти губами спросил Грогзыхх.

- Мир большой, белобрысые живут только на этом континенте.

- Что, есть еще?

С этого момента Учитель всерьез занялся глупым учеником. География, письменность (которая не слишком отличалась от наховской, словно произошла от нее), делопроизводство (юридическая часть, включающая составление договоренностей), счет (который порадовал наставника, так как ученик внезапно вспомнил свою общеобразовательную школу и не опозорился).

Физически подросткам не разрешали развиваться, по задумке эльфов из них выращивали хрупких мастеров, которые не смогут ни сопротивляться, ни убежать. Поэтому Грогзыхху приходилось заниматься ночью, когда сотоварищи засыпали. Он слегка приподнимал конечности и держал их по часу, приподнимался, гнулся, тихо и медленно отжимался.

Чрох переругался с эльфами, что у обучаемых уже в середине дня руки трясутся от слабости, и он теряет время. Его учеников начали тренировать, заставляли отжиматься — качали только верхнюю часть и руки, после чего Гроххзыхху стало легче.

Оставшиеся двое общались вдвоем, специально держались отчужденно от Тьюро, что его радовало. Постоянный бубнеж гоббледука в голове не стихал, и потому дополнительные беседы молодому стихиару были без надобности.

День Х настал через пять лет. Грогзыхх уже научился накладывать оковы сдерживания на браслеты и снова снимать их. Вслух старый гоблин учил только бытовым заклинаниям учеников в артефактах, а потому никто не мог предположить, что щуплый черноволосый мальчишка уже весьма умелый артефактор.

Чрох месяц назад мастерски изобразил болезнь, что у него нарушение кровообращения и судороги и потому он часто неловко вскакивал и пытался ходить, разминать затекшие ноги. Из-за этого цепь значительно удлинили, а гоблин начал тренировать ослабшие за годы плена ноги.

Оказия пришла совершенно неожиданно. Один из учеников повредил себе руку, второй пострадал во время магического выброса, а в деревню пришел заказ на комплект амулетов. Чрох рассудил, планировалась карательная операция. Тем вечером их оставили работать на ночь, партия амулетов не была закончена. Их заперли в маленьком домике и ушли, потом начался сильный ливень. Глубокой ночью Чрох замер и начал жевать губы, он так делал, когда думал.

- Дождь долгий. Все ушли спать. Вряд ли кто остался. Нужно бежать.

- Мы промокнем, ты выдержишь? – спокойно поинтересовался Грог.