Оттенки изумрудных глаз (СИ)

Я попробовала вдохнуть полной грудью, но ничего не вышло. Боль, въевшаяся глубоко внутрь, не позволяла этого сделать. Оставалось только втягивать кислород в себя маленькими порциями и смотреть на похоронную процессию.

Мы провожали всех, кто погиб в этой битве. В том числе и Бальдра. В последний путь. Помогали их душам освободиться и воспарить миллионами светлячков к небу, чтобы зажечь новые звезды на смену угасшим. Чтобы не позволить небосводу опустеть.

Это было ужасно и одновременно прекрасно. Я затаила дыхание, когда ладьи медленно поплыли по морю от берега. Их было так много. Сотни маленьких кораблей. Сотни огромных благородных и чистых душ.

Как и все остальные, я молча повернулась в сторону Всеотца. Тот слегка наклонил Гунгнир вперед. Это был знак для лучников. Вверх взмыли тысячи горящих огнем стрел, попадая прямо в ладьи, усыпанные цветами и просто в море, сразу же погаснув. Сразу стало во много раз светлее. Теперь я могла отчетливо увидеть ладью, в которой покоился Бальдр. Она плыла практически впереди всех, облизываемая языками пламени.

Осколки разбитого сердца глубже врезались в грудь. Я перестала даже моргать, обратившись в статую. Все было так красиво. И так печально.

Доплыв до самого края водопада, ладьи не остановились и начали разрезать воздух. Послышался стук Гунгнира о мраморный пол. Наравне с этим лодки озарила яркая белоснежная вспышка, обратившаяся в миллион маленьких голубых светлячков. Они замерцали, быстро воспарив к небу. Ладьи, охваченные огнем и уже пустые, падали вниз, исчезая в чернеющей пучине бесконечности.

Я медленно подняла руки и разжала ледяные пальцы, отпуская сферу. Источник света, который поможет душам погибших не заблудиться в пути.

Небо вспыхнуло ярче. Каждая звезда, каждая далекая галактика или планета так же усилили свое сияние. Провожали в последний путь вместе с нами.

Я опустила голову наравне со всеми. Теперь битва была действительно завершена. Мы схоронили каждого, кто вступил в этот бой и был повержен. Каждого, у кого было смелое доброе сердце.

Так пусть же теперь их души навечно упокоятся с миром.

— Джен, — окликнул меня Тор, когда я уже уходила во дворец. Я поспешила утереть слезы, которые все же не смогла сдержать, и обернулась к громовержцу. Он остановился в паре шагов от меня. В голубых глазах читалась грусть.

— Соболезную.

Я кивнула, поджав нижнюю дрожащую губу. Сдерживать себя было очень тяжело. Внутри все напоминало кашу.

— Я не хотел, чтобы… Бальдр… — начал говорить Тор. Было видно, что ему трудно сказать об этом. Я попыталась выдавить из себя улыбку и положила ладонь на широкое плечо.

— Все в порядке. Ни в коем случае не кори себя за это. Все козни Аморы, — тихо проговорила я. Голос дрогнул.

Тор посмотрел на меня кристально-чистыми голубыми глазами.

— Что будет с Локи? — задала я когда-то волнующий меня вопрос. Произнести это имя далось труднее всего. Все равно что в груди нож поворачивать.

— Его больше не отправят в тюрьму. Ведь Локи вернул тебя на родную планету и помог в этой битве, — оповестил меня Тор. Я кивнула, услышав все, что хотела.

— Пойдем, я провожу тебя до покоев, — приобняв меня за плечи, сказал громовержец. Я снова кивнула, не в силах что-либо сказать. Было слишком тяжело переносить каждую секунду этого дня, и сейчас эта тяжесть все сильнее возрастала. Мне нужно было позволить скопившейся внутри боли прорваться наружу.

Как только массивные двери за мной захлопнулись, я тут же обессиленно сползла вниз по стенке, закрыв лицо руками. Позволяя потокам слез хлынуть из воспаленных уставших глаз. Боль внутри стала острее, глубже. Она образовывала новые раны и тревожила старые. Заставляла ослабевать и рыдать сильнее.

Я скорбела как никогда в своей жизни. Бальдр за короткое время успел стать для меня очень ценным и близким другом. Сколько раз он помогал мне и оберегал…

Вспомнилось каждое его слово, сказанное когда-то. Теплые, лучистые голубые глаза, сильные руки, готовые поддержать в любую секунду… Каждое его действие.

Почему небо забирает самых лучших? Почему уносит таких добрых и светлых людей, а оставляет давно прогнивших в душе?

Всю ночь я не спала, уткнувшись лицом в промокшую насквозь подушку. Дожидаясь нового рассвета. В таком состоянии я провела несколько недель. Ходила подобно мрачной тени по дворцу, который восстанавливали в местах битвы. Даже иногда помогала, если просили.

Устав, я выходила в прекрасный сад Идун. Дарен правду говорил о том, что это самый красивый сад на всем свете. Но мне было не до его великолепия. Я приходила сюда лишь затем, чтобы побыть наедине. Даже не подумать. Меньше всего мне хотелось вспоминать и думать. Так как никаких других мыслей, кроме как о смерти Бальдра, в голову не приходило.

За этот срок я немного отошла, но все равно не могла дышать полной грудью. Не могла наслаждаться какими-либо вещами.

От возвращения в Ванахейм меня удерживал камень бесконечности, украденный у Старка. Его необходимо было очистить от энергии всех артефактов, которая смешалась внутри. Для этого нужно было подготовить помещение, которое тоже слегка пострадало от взрывов Аморы. Как только все будет готово, я заберу камень и спущусь в Мидгард, чтобы вернуть его Тони.

Чаровницу заключили в тюрьму. Ее судьбой стало вечное заключение за все злодеяния. Она не сможет сбежать, как Локи. Защита в камерах в этот раз была значительно улучшена. Дарен же остался на свободе. Он, к счастью, изначально был против всего этого, и поступил так со мной под приказом Чаровницы.

Я глубже вдохнула чистый воздух в легкие, откидываясь на спинку скамейки. Деревья с густыми кронами надежно скрывали меня от посторонних глаз. Приятный запах распустившихся цветов витал вокруг. Птицы перекликались причудливыми трелями, прячась в листве. Я невольно залюбовалась всем этим, расслаблено прикрыв глаза.

Однако долго это не продлилось. Ощутив чье-то присутствие, я медленно распахнула веки и невольно задержала дыхание. Передо мной стоял бог обмана. Абсолютно спокойный. Его одежда представляла собой какой-то совершенно новый камзол, который я до этого не видела. Черные волосы были собраны в аккуратный хвост. Ярко-изумрудные глаза внимательно посмотрели прямо в мои.

Сердце дрогнуло.

— Чем обязана? — вполголоса спросила я, переводя взгляд обратно на окружающую природу.

Локи медленно поклонился.

— Ваше высочество.

Я шумно выпустила воздух из легких.

— Не надо. Зачем ты здесь?

— Не уделите ли мне несколько минут?

Я коротко кивнула в знак согласия. В изумрудных глазах мелькнула грусть. Локи переменился в лице. Напускная холодность сошла, обнажая истинные чувства.

— Джен, я бы хотел…

— Что? Извиниться? — перебила его я. — Тогда твои слова попусту сотрясут воздух.

— Принести соболезнования, — пояснил Локи.

Я медленно открыла и закрыла глаза. Боль снова уколола в сердце.

— Бальдр погиб из-за Аморы, которой ты помог начать войну.

— Я помог ее остановить, — не согласился Локи. — Бальдр пал в бою, как полагается достойному воину. Хотя такое оправдание вряд ли облегчит горечь от потери.

— Верно. Только больнее становится, — практически прошептала я, на секунду прикрыв глаза и набрав в легкие побольше воздуха, чтобы приглушить боль.

— Я тоже никогда не понимал этого, — честно признался Локи. Повисла секундная тишина. Я пыталась совладать с собой. Эмоции начали подниматься внутри и раздуваться подобно гигантскому пузырю.

— Амора сказала, что она спасла тебе жизнь, — припомнила я сказанное ею.

— Совершенно верно, — спокойно согласился бог.

— И ты за это отплатил ей, выкрав камень?

— Я думал, у нее благие намерения. Амора всегда была импульсивной, но милосердной. Она переменилась, а я старался этого не замечать.

— Ясно, — выдохнула я, внимательно изучая мягкую траву под ногами.

— Джен, я никогда бы тебе не причинил вреда, — неожиданно произнес трикстер, заставив посмотреть на него. Я вздрогнула, попав в плен изумрудных глаз. Снова.