Блэкродские тайны (СИ)

На несколько месяцев раньше свадьбы четы Брукс отгремела ещё одна - Александра Забини и Реджины Блэр. Вскоре у молодой пары родился сын Блейз, но не исполнилось малышу и года, как его отец внезапно скончался от неизвестной болезни, а молодая и красивая вдова осталась при довольно солидном состоянии, оставленным ей в наследство. Долго грустить в одиночестве миссис Забини не пришлось – совсем недавно мне довелось услышать, что она вновь собирается связать себя узами брака с весьма богатым чистокровным иностранцем. Сколько времени её новый супруг проживёт после свадебных торжеств, покажет время. Но отчего-то я уверен, что о Реджине мы ещё услышим.

Других лиц, мелькнувших в моей повести, жизнь разбросала по всей стране, но всё-таки кое-что мне удалось о них услышать. Мой друг Роб неплохо устроился, продавая мётлы, Амелия Боунс заняла видный пост в Министерстве Магии. Нарцисса через пару пролетевших лет стала женой Люциуса Малфоя и, насколько нам с Медой известно, не так давно у них родился сын.

Беллатриса стала женой Рудольфуса Лестрейнджа, но её имя часто мелькало в газетах вовсе не из-за свадебных подробностей. За ней продолжал тянуться кровавый шлейф убийств – маглов, волшебников, авроров. Среди списков погибших авроров мелькнуло как-то имя Шейлин Марс. Последний раз имя Беллатрисы прогремело в газетах всего лишь через неделю после падения Воландеморта. Вместе со своими сообщниками они довели до потери рассудка одну чету авроров, пытаясь выяснить информацию о своём господине, но в ходе «блестящей операции Министерства Магии были схвачены и пожизненно посажены под арест в Азкабан». Не скажу, что меня особо расстроила эта новость. Скорее, она принесла мне облегчение, ведь теперь я мог спокойно спать, не боясь за безопасность своей жены и дочери.

Кстати, о дочери. Она родилась в мае 1973 года в небольшом домике, в котором мы поселились после бегства из Блэкрода. С первых минут жизни наша кроха заявила о том, что она особенная – цвет её волос менялся каждую минуту. Целительница, принимавшая роды, объяснила мне, что моя дочь – метаморфиня. Явление редкое, но всё же встречающееся в семьях волшебников. Нимфадора (так мы по настоянию Андромеды назвали девочку) с лёгкостью меняла свой облик, иногда даже с точностью копируя нас самих. Признаюсь, к этому было сложно привыкнуть. Но сейчас, ласково трепля розовые волосы моей Доры, я лишь удивляюсь, как столкновение судеб двух столь разных людей могло породить такое маленькое ни на что не похожее чудо. Наша дочь так не похожа на кого-либо и одновременно похожа на всех, кто встречается на её пути. Когда люди спрашивают, каков настоящий цвет волос моей Тонкс (а Дора любит называть себя именно так), я не задумываясь, отвечаю:

- Цвета счастья.

И все понимающе улыбаются в ответ.

И раз уж мы заговорили о счастье, не лучше ли закончить эту повесть прямо сейчас, пока в ней не нашлось больше места для войны, страха и боли. Сейчас это в прошлом, но иногда…

Иногда мне снится, как рушится Блэкрод… Он шипит, вопит, стонет как раненый зверь. Голоса жутких призраков доносятся откуда-то из ада, требуя единственной отрады побеждённых. Мести.