"Крестный" (СИ)

Меня наполнило противное облегчение, что это был не я, что я не виноват.

Внизу кто-то кричал, одноклассницы плакали, рядом кто-то матерился, а я был счастлив, что не при чём. Это означало, что и вчера не было моей вины. В какой-то момент мне стало стыдно, что я радуюсь чужому несчастью.

– Натан, выходи из класса! – крикнула Лиса, когда они всей массой ломились на выход.

Я испуганно вздрогнул и огляделся: у двери образовалась давка, а я – один единственный – сидел словно завороженный и не двигался.

– Иду… – пробормотал я, вставая и начиная собирать свои вещи.

– Скорее, Натан! – непонятно почему торопила меня Лиса.

Уже отходя от своей парты, я бросил взгляд в окно и замер – на выходе из школьного двора мелькнула спина крёстного. Орион! Это точно был он.

Мне захотелось броситься к нему, чтобы мой любимый мог меня утешить, приласкать и успокоить, но к тому времени крёстный уже пропал из поля зрения. И догнать его я никак не успевал. Судорожно вздохнув, я всё-таки вышел и потерянно остановился рядом с гомонящей и переговаривающейся толпой одноклассников. Всё-таки, раз Орион был тут – значит, с ним всё в порядке. Значит, я зря волновался за него. Жаль, что не успел рассказать ему про тех мужчин, но нужно просто позвонить или потерпеть до дома. Вот и всё.

Но… что он делал тут?

Хотя, наверное, крёстный приходил для того, чтобы переговорить с директором. Жалко, что он не дождался конца пары. Я был бы рад увидеть его посреди учебного дня. Это придало бы мне сил. Только вот не думаю, что после случившегося уроки будут продолжены.

Раздались сирены скорой помощи.

– Интересно, что с ним? – спросила одна из одноклассниц, что, сбившись в кучку, обсуждали случившееся.

– Псих какой-то, – буркнула другая и отвернулась.

Все суетились, постоянно появлялись другие ученики и спрашивали, что же случилось. Всем было интересно, любопытно. И наплевать на то, что кто-то выпал из окна четвёртого этажа. Я не скажу, что слишком переживал за Брендона – я его терпеть не могу. Но мне было его искренне жаль.

Мы всё-таки умудрились увидеть, как его уносят на носилках. Брендон был без сознания, но он выглядел ужасно. Да и на асфальте под стеклом натекла лужа крови. Учителя сказали, что у него множественные переломы: руки, ноги, возможно, позвоночник. Ещё он ударился головой и неизвестно вообще выживет ли.

Мне было жаль его, но… и только.

К своему ужасу, в какой-то момент я понял, что отношусь к его падению и травмам совершенно равнодушно. Уверен, что раньше я бы впечатлился больше, переживал бы, но сейчас всё было не так. Возможно, большую роль тут сыграло то, что из-за их компании я и сам не так давно падал с лестницы. Не знаю.

Это нужно было обсудить с Орионом. Он точно скажет плохо это или нет. Да, поговорить с Орионом нужно обязательно. И как можно быстрее.

– Идите домой, – вымученно махнул рукой один из учителей.

Все тут же радостно рванули к своим ящикам, и я тоже поспешил собраться.

Тем лучше. Не надо звонить. Приду сейчас и сразу же нырну в объятия крёстного. Он и успокоит и всё объяснит.

Только моим планам не суждено было сбыться. Когда я уже спускался с крыльца, зазвонил мобильный. Звонила моя мать.

Глава 16

– Алло, – я всё-таки решился ответить, недоумевая, чего она от меня хочет.

Несмотря на её ненависть, она выносила и родила меня, поэтому мне должно проявить к ней хоть каплю уважения. Но я всё равно ненавижу эту женщину, презираю её и хочу больше никогда не видеть, однако, пока мы в этом городе, мне нужно проявлять видимость сыновьей покорности. Не знаю, может быть, в большой степени на моё восприятие родителей повлиял Орион, но и они не пытались сделать хоть что-нибудь, чтобы предотвратить это, а словно намеренно всячески этому способствовали. Как я могу любить ту, что считает меня тварью?

– Натан, зайди сегодня домой, – безапелляционно заявила мать.

Но прошло то время, когда я беспрекословно подчинялся ей и не смел сказать ни слова поперёк. Теперь у меня есть Орион, а он защитит меня, если понадобится. И уж точно не позволит командовать мной.

– Зачем? – хмуро спросил я, оглядываясь по сторонам.

Утрешних незнакомцев поблизости не было, и это немного меня успокоило – стало не так тревожно.

– Мне нужно поговорить с тобой, – проворчала мать. – Это очень важно, поэтому приходи поскорее.

– Нам не о чём с тобой говорить, – с горечью отозвался я, чувствуя, как болезненно тянет в груди. – Ты меня даже за человека не считаешь. И постоянно оскорбляешь Ориона, а я его люблю!

– Этот ублюдочный педофил… – зашипела она.

– Не смей называть его так! – заорал я, моментально заводясь. – Не смей! Я его люблю! И не лезь в наши отношения. Это только наше дело.

Возможно, не стоило так орать стоя посреди крыльца. Я пришёл в себя и огляделся по сторонам. Несколько удивлённых взглядов, но, к счастью, никого из моих одноклассников – все уже успели уйти. Слава богу.

Я тоже поспешил отойти в сторону от крыльца, чтобы избежать чужих ушей.

– Ты мой сын, если не забыл! – выкрикнула мать в ответ.

– Это ты забыла, что я твой сын! И, похоже, с самого моего рождения.

– Ладно, – она внезапно успокоилась. – Пускай я плохая мать, а Орион – святой и вообще твоя звезда в небе, но ты всё равно должен прийти. Мне нужно рассказать тебе кое-что важное о твоём рождении. И о твоём любимом ублюдке-крёстном тоже.

– Что? – мой голос дрогнул, и я нервно сжал кулаки.

О чём она хочет со мной поговорить? Никогда раньше в нашем доме не поднималась тема моего рождения, неужели у них была какая-то тайна? Быть такого не может… А вдруг… вдруг она мне не мать?

По моим жилам сейчас струилась не кровь, а чистый страх. Страх, что Орион может оказаться моим… Нет! Быть такого не может! Просто не может быть, и всё!

– Приходи немедленно и всё узнаешь, – резко ответила мать, и в трубке раздались короткие гудки.

Нет! Он не может быть моим отцом! Он бы не допустил того, чтобы мы… делали это, если родственники. Он не мог так поступить! Он же любит меня. И я его люблю. И мы точно не родня.

Я дрожащими руками снова набрал номер крёстного. Мне нужно было узнать… нужно убедиться, что это неправда.

Но Орион снова не ответил, словно и не слышал звонка. Что происходит?

Шмыгнув носом, я немного помялся, но потом вздохнул и побрёл к остановке. Я узнаю, что же она хочет сказать мне. Обязательно узнаю, что бы это ни было, и чего бы мне это ни стоило.

Дом? Нет, скорее, место, где я провёл своё детство. Познав то, каким может быть дом – а для меня это место рядом с моим любимым – я начинаю ненавидеть его.

Немного потоптавшись у ворот, я всё-таки толкнул калитку и вошёл. Раньше я мечтал, чтобы меня ждали. Чтобы я приходил домой, а мама улыбалась мне и ставила на стол тарелку с обедом. Отец бы спрашивал, как прошёл день, и журил, если я провинился. Потом стало понятно, что всё это не для нашей семьи. Я попросил собаку, чтобы хотя бы она встречала меня после школы, облизывала лицо и радостно лаяла. Но даже этого я оказался недостоин.

Оглядев пустой маленький дворик с заросшим газоном и нестриженными кустами, я прошёл по местами раскрошившейся плитке дорожки. В этом доме ремонт не делался с самого моего рождения, и не удивительно, что некогда уютное гнёздышко молодой пары приобрело такой запущенный вид.

– Я пришёл, – объявил, входя в гостиную.

Но стоило мне переступить порог, как сердце несколько раз испуганно дернулось, а потом заколотилось как бешеное. Я попытался убежать, в панике ища взглядом выход.

– Стой, Натан! – воскликнул один из тех подозрительных типов, что охотились за мной утром, вскакивая с места. – Мы не причиним тебе вреда. Нам просто нужно поговорить с тобой.

Я не хотел его слушать, просто рванул к дверям, задыхаясь от ужаса, что пронял меня до кончиков пальцев, но дорогу мне заступил другой преследователь.