"Крестный" (СИ)

ГЛАВА 1

Сколько себя помню, я был одинок.

Все время до этого дня для меня было наполнено одиночеством и равнодушием окружающих. Лишь один человек ярким пятном освещал эту темноту. Появился он в моей жизни не сразу, хотя, как потом оказалось, всегда незримо присутствовал в ней.

У меня была полноценная семья: я, мать и отец. Но родители совершенно не уделяли мне внимания, никогда – просто не любили. Мать работала визажистом – бегала по домам, сама набивая себе клиентскую базу. Отец был скромным банковским клерком. Особых денег в семье не водилось, так что мечтать о какой-нибудь дорогой игрушке не приходилось. Периодически матери откуда-то приходили банковские переводы, с которых родители покупали себе то, что считали нужным, а остатки клали на счет.

Правда, школа у меня была самая престижная. Каждое утро мать везла меня туда через полгорода. Назад я должен был возвращаться сам, но это была не проблема – школьный автобус всегда ходил исправно.

Я долго не мог понять, почему учусь в такой дорогой школе, в то время как мать не желает тратить деньги на мой гардероб, заставляя по три года ходить в одном и том же. Это и было моей главной головной болью, ведь одноклассники мои – те еще маленькие богатые ублюдки.

Я гадал, кто же может присылать нам деньги? Ведь ни бабушек, ни дедушек, ни даже тетушек с дядюшками у меня не было. Но родители только отмахивались, стоило задать этот вопрос. Мать хмурилась, а отец мог даже отвесить подзатыльник, лишь бы я отстал.

Было обидно, что мать может позволить себе новое платье и сапоги, в то время как мои джинсы и рюкзак, оказывается, достаточно крепкие, чтобы поносить их еще один год. Приходилось терпеть травлю одноклассников и пытаться более осторожно ходить по коридорам, желательно на глазах учителей, а к автобусу и вовсе пробираться тайком.

Еще, каждые полгода мать водила меня в какое-нибудь классное место: зоопарк, цирк или в торговый центр. Это были счастливые дни. Я мог развлекаться, беситься и вообще делать все, что захочется. Мать стойко терпела и непрерывно щелкала фотоаппаратом, запечатлевая мою сияющую физиономию.

Догонять, зачем она это делает, я стал только лет в десять. И тогда же начал обращать внимание на эти звонки. Где-то раз в месяц звонил некто и подолгу разговаривал либо с матерью, либо с отцом. Причем, кажется, родителям эти беседы совершенно не нравились. Я даже подслушал как-то, о чем они говорили: оказалось, обо мне. Этот некто интересовался мной. Всем.

Как учусь? На что мать ответила, что средний в классе. А ведь у меня один из лучших показателей. О моих увлечениях она и вовсе ничего сказать не смогла. Пробормотала, что шататься по улицам допоздна. А я люблю читать – частенько заглядываю в библиотеку, потому что там можно взять на время книги, к тому же, что немаловажно, совершенно бесплатно. Еще мне понравилось кататься на велике – сосед пару раз давал попробовать. И я мечтаю научиться плавать, но для школьного бассейна нужно разрешение родителей, справка и плавки. А у меня ничего этого нет.

Я не знал, кто этот человек, что спрашивал обо мне, но, даже не зная, проникся благодарностью. Он хотя бы интересовался мной. Мне хотелось познакомиться с ним. И, как я понял, это он присылал матери деньги. Может быть, я не знал о каком-то родственнике?

Все изменилось примерно через полгода после того, как я подслушал разговор. Мне почти исполнилось одиннадцать, я ненавидел свою семью и мечтал о сказочном родственнике, который заберет меня к себе.

– Натан, тебя к телефону, – недовольно крикнула мать, когда я сидел в своей комнате и делал уроки.

Для меня эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Мне звонили. Мне!

Я не сбежал по лестнице вниз – слетел.

– Мама, кто?! Кто?! – вопил я, спеша ответить на звонок.

Естественно, запнулся о ковер и полетел вперед, проехавшись по полу прямо до телефонного аппарата, к ногам матери. Кое-как поднялся, совершенно немужественно всхлипывая и зажимая поцарапанную коленку, протянул руку.

– Давай, – пробормотал сквозь слезы, стараясь не показать, как мне больно.

Все равно не пожалеет.

– Растяпа, – сквозь зубы процедила мать и сунула мне телефон.

– Слушаю, – с замирающим сердцем пробормотал я, потной ладошкой прижимая пластиковый прямоугольник к уху.

– Привет, Натан, – голос был мужской и очень приятный.

Такой бархатистый и мягкий. Мне уже тогда захотелось укутаться в него, как в плед, и заснуть.

– Привет, – я ответил осторожно, но с долей мечтательности.

Это был первый раз, когда звонили именно мне!

– Как у тебя дела? – спросил мужчина.

– Хорошо. А это кто? – мне не терпелось узнать имя таинственного Некто.

Я даже не сомневался, что это тот самый человек, что интересовался мной. И он же присылает матери деньги. И ему же отсылаются мои фотографии. Мне так хотелось узнать кто он.

– Ты не знаешь про меня? – в его голосе проскользнуло что-то странное.

А я испугался, что мужчина разочаруется во мне и больше не захочет разговаривать. Просто не знал что ответить. Да еще и сказалось недавнее падение. Так что я банальнейшим образом захлюпал носом.

– Эй, Натан, что такое? – голос прозвучал взволнованно.

Это было сказочно. Кому-то в этом мире не плевать на меня. Я мгновенно заткнулся и смущенно выдавил:

– Ничего, просто бежал к телефону и упал.

– Надо быть осторожнее, малыш. – Мне показалось, что он улыбался.

– Ага, – я счастливо шмыгнул носом.

– Так ты про меня не знаешь? – переспросил мой загадочный собеседник.

– Нет, – осторожно ответил я, потому что все еще боялся рассердить его.

– Я твой крёстный, Натан, – проговорил он.

Это было самое счастливое мгновение моей жизни. Я знал. Знал, что есть в этом мире кто-то, кому я дорог. Размечтался, что он заберет меня с собой. И я наконец буду счастливым мальчиком.

– Правда? – прошептал я еле слышно. – А я не знал, что у меня есть крёстный.

– Я еще поговорю с твоими родителями, – пообещал он.

И почему-то в этот раз его голос уже не казался таким нежным и мягким.

– А ты приедешь? – взволнованно спросил я, теребя в руке телефонный шнур и с надеждой вглядываясь в окно, возле которого стоял.

– Ох, Натан, – почему-то грустно вздохнул он. – Сейчас мне еще рано приезжать. Может быть, на твое шестнадцатилетие. Прости, малыш, но пока я не могу приехать.

Стало так горько. Зря я мечтал. Мне вновь придется жить обычной жизнью, а мечты так и останутся мечтами. И никто никогда меня не заберет. Снова захотелось реветь. Что-то я веду себя как девчонка.

– Натан, мальчик мой, прости меня, – все еще оправдывался крёстный. – Я знаю, что тебе хочется увидеть меня. Я тоже очень хочу быть ближе к тебе, но пока не могу. Мне нельзя приезжать. Зато я пришлю тебе подарок на день рождения. Хорошо?

– Правда? Ты пришлешь мне подарок? – я не верил.

Мир вновь засиял всеми цветами. Мне никто кроме родителей ничего не дарил. Но все мои подарки на Новый Год были практичными и нужными. Одежда или вещи для школы. Они никогда не покупали ничего такого, что хотелось бы иметь маленькому мальчику.

– Конечно, милый, – заверил крёстный. – Что ты хочешь?

– Я… я… не знаю, – почему, когда можно попросить все что угодно, совершенно ничего не приходит в голову.

– Я не знаю, что любят мальчики твоего возраста, – рассмеялся он. – Что ты любишь, Натан? Твоя мама так ни разу внятно мне не ответила, а то я давно прислал бы тебе подарок. Но, надеюсь, она покупала тебе по моей просьбе то, что тебе нравилось, да?

– Ну… – я недоуменно нахмурился и повернулся к матери.

Та стояла недалеко от меня и чуть ли не грызла свой маникюр. Никогда не видел ее такой нервной. Что с ней? И о чем говорит мой крёстный? Какие подарки?

– Натан, – голос стал напряженным.

Мне даже показалось, что из трубки повеяло холодом. Я передернул плечами, словно стоял на пронизывающем ветру. Но, несмотря на такую его реакцию, я почему-то совершенно не испугался. Страх куда-то пропал, а меня переполняли совсем другие чувства. И в основном злость на родителей , которые так долго скрывали от меня такого чудесного крёстного.