К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)

Глаза Дамблдора были закрыты, и, если бы не странные углы, под которыми отходили от тела руки и ноги, он мог показаться спящим. Гарри сел напротив Гермионы. Он протянул руку, поправил съехавшие с крючковатого носа очки-половинки, стер рукавом вытекшую изо рта струйку крови. Потом вгляделся в старое, мудрое лицо, пытаясь до конца осознать огромную, непостижимую истину: никогда больше Дамблдор на заговорит с ним, никогда не сможет прийти ему на помощь… Гарри заплакал. Плакал так, как не плакал даже на похоронах Сириуса или Милисенты. Гермиона взяла его за руку, но это мало помогло. Она, посмотрев на Чёрную метку, которая была в воздухе. Встав на ноги, девушка вытаскивает из заднего кармана Джинс палочку, поднимая наверх.

— Ревелио! — сказала Гермиона.

Из её палочки вырвался белый свет, который отразился на изображении Чёрной метки. Слёзы бежать не переставали, Гермионе всё ещё было больно. Вслед за ней, в небо поднялись палочки каждого, кто был рядом с Дамблдором и Гарри. Из палочек показалось свечение, которое, наконец, позволило уничтожить Чёрную метку, которую создали Пожиратели над Астрономической башней.

Рон сидел на своей кровати, не раздевшись и под¬жидая его. Гарри опустился на свою, какое-то время оба просто смотрели друг на друга.

— Они там обсуждают закрытие школы, — сказал Гарри.

— Люпин говорил, что так и будет, — отозвался Рон. Они еще помолчали. В комнату зашли Панси, Блейз и Гермиона.

— Так что? — очень тихо, словно боясь, что их может подслушать мебель спальни, спросил Блейз. — Нашел ты его? Раздобыл? Этот… крестраж? — Гарри покачал головой. Происшедшее на черном озере казалось ему теперь давним ночным кошмаром — неужели все так и было, лишь несколько часов назад?

— Не добыл? — спросил сразу приунывший Рон. — Его там не было?

— Нет, — сказал Гарри. — Кто-то уже забрал крестраж, оставив взамен подделку.

— Уже забрал? — удивилась Панси. Гарри молча, вытащил из кармана медальон, от¬крыл его, протянул Рону. Подробный рассказ может подождать… сегодня это значения не имеет… ничто не имеет значения, кроме конца — конца их бессмысленного приключения, конца жизни Дамблдора. Блейз взял из рук друга медальон.

— Р. А. Б. — прошептал Блейз, — а кто это?

— Не знаю, — ответил Гарри, откинувшись прямо в одежде на постель и безучастно уставившись в потолок. Никакого любопытства по поводу этого Р. А. Б. он не испытывал, он вообще сомневался, что сможет еще когда-нибудь ощутить любопытство. Так, лежа на постели, он вдруг осознал, что над замком стоит тишина.

Пение Фоукса прервалось. И Гарри понял, не зная, как и почему, что феникса больше не будет, что он навсегда покинул Хогвартс, точно так же, как покинул школу и Дамблдор, как покинул он этот мир… как покинул Гарри.

Все уроки были отменены, экзамены отложены. В следующие два дня родители кое-кого из учеников поспешили забрать их из Хогвартса: близнецы Патил покинули школу на следующий после смерти Дамблдора день, еще до завтрака; Захарию Смита увез из замка его надменный отец. С другой стороны, Симус Финниган напрочь отказался уехать с матерью домой, они долго и громко переругивались в вестибюле и, в конце концов, решили, что она останется в школе до похорон. Найти в Хогсмиде свободную постель ей оказалось трудновато — Симус сказал Гарри и Рону, что в деревню съезжаются волшебники и волшебницы, пожелавшие проститься с Дамблдором. Среди учеников помладше, еще не видевших этого дива, немалое волнение вызвала белая с синим карета величиною с дом, запряженная дюжиной огромных крылатых коней с белыми гривами; она прилетела вечером накануне похорон и опустилась с небес на опушку Леса. Гарри видел в окно, как по ее ступеням сошла огромная, красивая женщина с черными волосами и оливковой кожей — сошла и бросилась в ожидавшие ее объятия Хагрида. Тем временем в замке разместилась делегация чиновников Министерства во главе с самим министром магии. Гарри старательно уклонялся от встречи с любым из них, он не сомневался, что рано или поздно с него снова потребуют отчета о последней отлучке Дамблдора из Хогвартса.

Когда проходили похороны Дамблдора, МакГонагалл произносила речь, которая вновь заставила всех вспомнить события двухдневной давности.

— Это был человек, которого не сможет заменить ни один директор… — сказала МакГонагалл, — его тело будет покоиться здесь, близь Хогвартса, как он и хотел… Мисс Грейнджер, я думаю, что на надгробной плите стоит что-то написать… — Гермиона, вся в слезах, молча, подошла к изголовью могилы. Она превратила специально приготовленный камень в мраморную плиту. Аккуратно положила наверх, закрывая мавзолей. Затем, выдумав надпись, начала выгравировать её на плите: «Великий Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Любимый брат. Учитель. Профессор. Наставник и директор». Узор, который Гермиона нарисовала с помощью магии — феникс. В память о том, что Фоукс больше никогда сюда не вернётся, он остался верен умершему близкому другу.

После окончания похорон, Гарри шёл вместе с друзьями по аллее, как вдруг увидел среди деревьев чей-то силуэт. Оторвавшись от толпы, он пошёл к деревьям, и лицом к лицу столкнулся с Драко.

— Ты не подошёл попрощаться с ним, — сказал Гарри.

— Пока вы уходили, я уже это сделал, — спокойно сказал Драко, — она злится на меня?

— Немного, — сказал Гарри, — ты ведь сделал это специально, да?

— Лучше она будет меня ненавидеть, чем станет игрушкой в руках Волан-Де-Морта. — сказал Драко, — ты отправляешься искать крестражи?

— Не боишься, что твои мысли прочтут?

— В моей голове он лазить не станет, — усмехнулся Драко.

— Да, за ними.

— Гермиона пойдет с тобой?

— Ты же её знаешь, — сказал Гарри, — даже если я скажу, нет, она пойдет. Без неё мы с Роном даже часа не продержимся. Ты вернёшься в школу?

— У меня нет выбора, — вздохнул Драко, — позаботься о Гермионе, ладно?

— Конечно, — кивнул Гарри, — а ты присмотри за Джинни. — Драко протянул руку. Гарри кивнул, и пожал её, затем по-дружески обнял его, — удачи, Драко.

— И тебе, Гарри.

Друзья всегда спасают Гарри жизнь, вы заметили? Кто знает, возможно, именно благодаря всем силам своих друзей, Гарри победит Волан-Де-Морта…. Или вы боитесь произносить его имя?

====== Глава 45. Первая потеря ======

Было тяжело. Тяжело осознавать то, что Дамблдор ушел. Конечно, осадок остался, но труднее было принять то, что Хогвартс для тебя закончился. Так как я являюсь грязнокровкой, мне нельзя появляться там. От мистера Уизли я узнала, что директором школы стал Снегг. После смерти Дамблдора я возненавидела его настолько, насколько хватало сил. Он столько лет помогал мне, поддерживал, я указала его как декана, как наставника. Он заменил мне родителей, когда я была в школе. Помогал и оберегал. А потом, всадил нож в спину.

Мне пришло письмо от Гарри:

«Я знаю, что если скажу не идти со мной, ты пойдешь. Надеюсь, что ты переживаешь. Гарри»

— Как я могу передумать, Гарри? — вслух подумала я, — после случившегося, я даже на шаг, не готовясь от тебя и Рона.

Я сообщила Панси и Блейзу о том, что отправляюсь в путешествие. Конечно, они вызвались помочь и всё такое, но я наотрез отказала им, потому что они — чистокровные волшебники, и если их не окажется в Хогвартсе, их жизнь и жизнь родителей будут под угрозой.

«Жаль, что мы так и не увидимся. Я хочу только пожелать удачи, чтобы ты была сильной. Я буду молиться, чтобы вы справились» — писала Панси. Я прослезилась, дочитав предложение до конца. Конечно, я понимала, что Блейз и Панси хотят помочь, но принять помощь — значит убить их.

Я сидела в своей комнате на кровати и продумывала каждое слово, которое скажу родителям. Мысль о том, что когда придут за мной, их могут убить — убивала меня, разрывала изнутри. Гарри предупредил, что если Пожиратели ворвутся ко мне домой, родителей в живых точно не оставят, в лучшем случае — будут пытать, но пытать до того состояния в котором сейчас находятся родители Невилла. Скрепив зубы, я взяла сумочку, расшитую бисером, которую мама сшила специально для меня и взяла с тумбочки волшебную палочку.