Совсем не по Шекспиру, или Институт Сверхъестественного (СИ)

Белокурые кудрявые волосы обрамляли личико, как говорят, в форме сердечка. Пухленькие губки, аккуратный носик. До чего хороша!

— Скажу от лица местного нонсенса: я вовсе этому не рад, — усмехнулась я, и тут мой взгляд наткнулся на своего нового соседа, который присаживался за столик.

Рядом с ним буквально материализовался Рома, можно сказать, телепортировался, только на сверхскорости. Так какой толк от моей силы, если есть такая крутая способность, как у Романова? Вдруг рядом с ним материализовался еще один парень, этой мой однокурсник, который, улыбаясь, что‑то говорил соседу. Рома вежливо кивал, после чего пожал руку собеседнику и принялся за еду.

— Он не лопнет? — удивленно прошептала я, смотря на гору еды перед Романовым.

— Ты про того аллюриста? — словно прочитав мои мысли, переспросила Ил, смотря в ту же сторону. — Не лопнет. У него же ускоренный метаболизм, он умрет, если не будет потреблять огромное количество еды.

Я вдруг подумала, что дома он ест не так много, но и силой пользуется не часто, стараясь оставаться на земле обычным самаритянином. А еще усмехнулась, представив, если бы я всё же вышла за него замуж, то от плиты бы не отходила. Нашлись бы два разнополюсных магнитика: один постоянно ест, другая любит готовить.

Глава 8

После столовой девушка убежала на индивидуальные занятия, проводимые для каждой способности наставниками. Я же вышла на пятом этаже и поплелась к своему врачу. Симонов сидел за столом и что‑то разглядывал под микроскопом, при этом не переставая бормотать.

— Александр Николаевич? — мужчина повернулся ко мне, и я чуть было не вздрогнула, такое сильное было сходство с сыном.

— О, Юрий! Иди‑ка сюда, посмотри, — я подошла к микроскопу и посмотрела в объектив.

Там были клетки, причем эти клетки постоянно мерцали, исчезая в голубоватом свечении и снова появляясь. Видимо, это и была моя способность. Я отстранилась от микроскопа и посмотрела на счастливого ученого.

— Когда твои клетки отделены от общего организма, они не перестают мерцать, понимаешь? Поработав с этим, мы, возможно, сможем построить настоящий телепорт, это же какие технологии! Можно сказать, прорыв в науке! Никаких шаттлов, никаких космических кораблей, можно будет лишь раствориться в одной точке пространства, чтобы появиться в другой! Понимаешь?

С трудом. Но говорить об этом врачу я не собиралась, поэтому лишь закивала головой. Кстати, мне в голову неожиданно пришли размышления на тему льюнян. А ведь если бы на моем месте была бы Ил, то она бы не смогла солгать даже в такой мелочи. Наверное, тяжело быть вечным Пиноккио.

— Итак, теперь к основам. Твои клетки, так же как и клетки других мета — людей, подчиняются мышлению, так что стоит тебе сконцентрироваться и подумать о переносе, как твоя способность подчинится тебе. Только расстояние, я думаю, будет зависеть от уровня дара. И, естественно, его можно развить до определенного уровня, который у каждого мета — человека свой. Понял?

Я кивнула.

— Еще об эмоциях. Я боюсь, как бы ты не расщепился, — я вздрогнула, что не осталось незамеченным капитаном третьего ранга, — не бойся, это лишь моё предположение. Поэтому эти дни никуда не перемещайся…

— Да я не умею еще осознанно это делать толком.

— И не делай…

— Но иногда это получается спонтанно, — вновь перебила врача я, и тот нахмурился.

— Вот о спонтанном и приходится переживать. Но одно радует: пока никаких осложнений не было, надеюсь, и не предвидится. А теперь я буду изучать тебя под воздействием многих эмоций, так что завтра после пар приходи в спортивный комплекс, туда, где ты открыла первый раз свою способность, хорошо? Во сколько у тебя завтра заканчиваются пары?

— В три, — открыв коммуникатор, ответила я Александру Николаевичу, и тот удовлетворенно кивнул, отпустив меня в общежитие.

Вот честно, лучше бы не возвращалась!

До прихода моих соседей, видимо, они задерживались на индивидуальных занятиях, я успела обрыскать весь интернет и проверить внешнюю защиту, которую устанавливал на браузеры ИнСверх. На главной страничке, действительно, была моя фотография, правда, весьма размытая, а внизу множество комментариев.

«Похож на бабу».

«Слюнтяй».

«Какой милашка!»

«По — моему, это круто, что среди нас теперь есть такая способность».

«Кто возьмет его в команду по аэрбордингу?»

Что такое аэрбординг?

«Симпатяга».

И последние комментарии, который оставили пользователи только за сегодняшний день:

«Нелюдимый он какой‑то».

«Кажется, он понравился телепату».

«Да нормальный мужик, никого не трогал. Чего к нему привязались?»

Все они были примерно похожими. Под постом устраивались целые дискуссии. Кто‑то был негативно ко мне настроен (откуда? Они же даже не знакомы со мной!), другие как‑то вяло защищали мою персону. За этим невеселым занятием прошли несколько часов, и когда я посмотрела на время, шел уже шестой час. Соседей не было.

Время подходило к шести. Я начала нервничать, не случилось ли чего? Или не случится ли что‑то, направленное против меня? Может, Ромка придумал какую‑то гадость? Я как‑то попривыкла ожидать от него нечто выпиющее. Вдруг на страничку пришло личное сообщение от незнакомого мне парня, в котором значилось только одно число и одно слово:

«345 бокс».

Встав на ноги, я прошлась до окна в гостиной, потом развернулась и направилась в комнату. И так несколько раз. Если не пойду, то посчитают трусом, а это не прибавит баллов к моей и так низкой репутации. Если пойду, то моя репутация ниже уже не опустится, но меня могут рассекретить. Но если я не буду играть по чужим правилам, то меня всё равно рассекретят, или моя жизнь тут превратится в ад. Ни того, ни другого я не желаю равносильно, поэтому лучше выполнить условия, навязанные студенческим обществом.

Оказывается, такая я тут была ни одна. Рядом с боксом я встретила еще нескольких однокурсников, после чего мы вместе прошли в бокс, где на диванах, креслах и стульях разместилось около шести первокурсников, а старшие курсы, в том числе и Ромка, возвышались над ними, как грозные скалы.

— Вот, кажется, и последние первокурсники на нашем этаже, — сказал незнакомый мне блондин, а озвученные выше персонажи поморщились.

— Ээ, здравствуйте, — помявшись на пороге, я решила присесть на свободный стул.

— Привет! — улыбнулся всё тот же блондин, переглянувшись с несколькими старшекурсниками. — От лица всех представителей жилых боксов нашего этажа я бы хотел поприветствовать наших новых друзей, пока что пребывающих в состоянии маленького неученого эмбриончика, — и говорил он так ласково, что я сразу же поняла всю каверзу его намерений. — И поэтому мы решили приготовить для вас ужин.

Шок. Причем шок читался на лицах всех первокурсников. Не могли же эти взрослые дядьки, некоторым из которых уже есть тридцать, а некоторые были и старше, если способности открылись в позднем возрасте (и такое случается), решили встретить нас так радушно? Как говорил Станиславский: «Не верю!». И лицо у Ромки какое‑то слишком ожидающее, будто предвкушает забаву.

— Прошу пройти на кухню, и стульчики с собой прихватите, — и так слащаво это сказал, что я вцепилась в свой стул, намереваясь, вообще, не вставать.

— А ты чего не встаешь? Особое приглашение нужно? — возглас еще кого‑то.

— Он же у нас особенный, — ехидно протянул однокурсник, и я поморщилась, жалобно посмотрев на Рому, но тот уже отвернулся и направился в сторону кухни.

— Ты Котёнка не трогай, а то он, когда из тигренка в настоящего Тигра превратится, все глаза тебе выцарапает, — поцокал языком Джон, еще и пальчиком погрозил «первашу». — Котёнок, действительно, чего ты расселся? Иди скорее, там без тебя всё съедят.

Кто‑то характерно усмехнулся. Не к добру это, не к добру. Но пришлось вставать и тащить свой стул в сторону кухни, и вот когда я тут увидела бурду, которую нам приготовили, хотела этим самым стулом огреть Джона. Или еще кого‑нибудь. А лучше всех сразу.