Герцогиня оттон Грэйд

После чего направилась в гардеробную, дабы сменить платье.

Из гостиной прозвучало:

— Любопытная аналогия.

Расстегивая платье, я заметила:

— Искренне сомневаюсь, что это моя аналогия привела вас в столь неблагостное расположение духа.

Некоторое время герцог молчал, я даже успела расстегнуть все пуговки на платье. Но затем раздалось глухое и с плохо скрываемым раздражением:

— Моего возвращения ожидала матушка Иволина.

Мои руки невольно опустились — матушка Иволина была нашей классной руководительницей, и любила я ее немногим менее матушки Иоланты.

— Однако не буду скрывать, — продолжил лорд оттон Грэйд, — что в весьма неблагостное расположение духа меня привел вовсе не состоявшийся с монашкой разговор, а некоторые бумаги, которые людям Теодора удалось… взять из лицея Девы Эсмеры.

— И что же это оказались за бумаги? — с искренним интересом спросила я.

Пауза, а затем почти обвинительное:

— Расписание ваших занятий, Ариэлла. Особенно меня заинтересовал предмет «Привлечение и удержание мужского внимания»!

Даже понимая, что выгляжу не слишком приличным образом, я не смогла удержаться от того, чтобы, подойдя к двери, приоткрыть оную и удостоить герцога весьма удивленным взглядом. Более чем удивленным. Выражающим крайнюю степень изумления.

— Будете отрицать? — приступив к застегиванию запонок, поинтересовался лорд оттон Грэйд.

— Отрицать что? — переспросила я.

Вместо ответа меня наградили испепеляющим взглядом, который, вопреки разуму, вызвал невольную улыбку.

— Лорд оттон Грэйд, — я все так же стояла за полуприкрытой дверью, не желая демонстрировать расстегнутое платье, — удовлетворите мое вполне обоснованное любопытство и уточните, в чем конкретно вы в данный момент меня обвиняете?

Герцог продолжил молчать, но, не завершив с запонками, сложил руки на груди и теперь крайне внимательно взирал на выглядывающую из-за двери меня.

— Данный предмет, — продолжила все так же с улыбкой, — входит в обязательную программу всех женских школ и лицеев. И я искренне не могу понять, что именно привело вас в негодование.

Лорд оттон Грэйд вскинул бровь, затем как-то устало покачал головой и, вновь вернувшись к застегиванию запонок, произнес:

— И вы полагаете, каждая леди использует эти запрещенные знания?

— Запрещенные? — Я едва удержала начавшее соскальзывать платье. — Ваша светлость, кокетливые взгляды из-за веера еще никто не называл запрещенными знаниями.

Платье все же соскользнуло на пол. Вскрикнув, я торопливо нагнулась за ним, вспомнила о приоткрытой двери, закрыла. А затем, уже сняв платье, направившись в ванную комнату, добавила:

— И все же я никак не могу понять, что же привело вас в неистовство?

По возвращении из ванной я получила ответ от стоящего посреди моей гардеробной герцога, который напрочь игнорировал весьма малоодетое состояние своей супруги-леди.

— Ваше лукавство, — холодно произнес лорд оттон Грэйд.

И так как я, несколько шокированная его вторжением, промолчала, продолжил:

— Ваша игра в невинную монашку! Ваша откровенная ложь! Ваше… — Он не договорил.

Мне же было бы крайне любопытно услышать продолжение данной фразы, о чем я не преминула сообщить:

— Продолжайте. Я слушаю вас со всем вниманием.

Несколько секунд герцог пристально смотрел на меня, затем приказал:

— Одевайтесь.

— Тотчас же, как только вы покинете мою гардеробную, — ответила я, чувствуя нарастающее раздражение.

Лорд оттон Грэйд кивнул и молча вышел.

Несмотря на прозвучавшие обвинения, более всего меня в данный момент мучило… любопытство. Именно любопытство. Мне было крайне любопытно узнать, что же подтолкнуло его светлость к подобным заявлениям.

Но едва я выбрала темно-зеленое платье, как из гостиной послышался злой вопрос:

— Ариэлла, несмотря на все сегодня услышанное, чем больше я размышляю о ситуации, тем ко все более безрадостным выводам прихожу. И должен признать, меня крайне интересует один-единственный вопрос — почему в общении со мной вы не использовали ни единый прием из всего того внушительного арсенала по соблазнению, коим владеете?

Ответить? Я не представляла, что можно ответить на подобное.

Молча надев платье, я застегнула все пуговки впереди, поправила воротник, сменила домашние туфельки, выбрав нужные в тон к платью, едва ли пригладила волосы и вышла к герцогу, крайне заинтригованная его поведением.

— Вам нечего мне ответить? — вопросил лорд оттон Грэйд, стоило мне появиться.

— Искренне не понимаю, какого ответа вы ожидаете, — поправляя манжеты, была вынуждена произнести я.

Черные глаза его светлости словно стали еще темнее, губы на миг сжались. Затем герцог выдохнул:

— Честного.

— Честного? — задумчиво переспросила я. И, поправив локоны присобранных лишь наверху волос, честно ответила: — Я не желала выходить за вас замуж, лорд оттон Грэйд. И если уж быть честной до конца — вы были в курсе моего отрицательного отношения к данному союзу. Так о каких уловках и кокетстве может идти речь, ваша светлость?

Лорд оттон Грэйд молча подал мне руку и так же молча сопроводил вниз, по лестнице, до террасы и соответственно накрытого стола.

Едва мы подошли, я с искренним интересом взглянула на стол — было крайне любопытно узнать, что же успел сотворить мэтр Олонье в столь ограниченный срок успел немало. Основным блюдом выступали арменовиль — говяжьи отбивные с зеленой фасолью (вероятно, избранные именно за краткое время, требующееся для приготовления), филе форели под белым винным соусом, куропатки, судя по резковатому запаху пребывавшие ранее в маринаде, а потому приготовленные на сильном огне за несколько минут, соус с яичными белками и сливками, поданный к отбивным, салат из лесной зелени, приправленный горчичным соусом.

И в связи с увиденным у меня возник вопрос:

— Как часто вы приказываете повару немедленно подать ужин?

— Не часто. — Лорд оттон Грэйд, усадив меня, галантно пододвинул стул. — Обычно я даю некоторое время.

— Семь минут? — не скрывая скепсиса, уточнила я.

— Как вы могли убедиться — этого достаточно, — довольно резко ответил герцог и, обойдя стол, приступил к ужину.

К слову, мы были совершенно одни. Даже лакеи, прежде стоявшие у дверей, в данный момент отсутствовали. Как и официанты. Все блюда были расположены на столе, здесь же имелись кувшин с водой, две бутылки вина — белое и красное, и по три бокала на каждую персону.

— Воды? — заметив, что я так и не начала есть, вопросил его светлость.

— Благодарю, я справлюсь, — вежливо ответила супругу и, поднявшись, налила бокал. Затем с некоторым сомнением взглянула на герцога и нехотя предложила: — Воды?

— Да, благодарю вас, — холодно ответил лорд оттон Грэйд.

И едва подала ему бокал с водой, залпом выпил все до дна, затем вернул бокал мне. Вновь наполнив, я вернулась на свое место и положила в тарелку салат. В то же мгновение герцог поднялся и, бросив мне «возьмите мясо», откупорив бутылку с красным вином, наполнил два бокала, поставив один передо мной, второй вместе с бутылкой расположил перед собой и, сев, провозгласил:

— За монашек.

Выпил залпом, до дна, а затем, хмуро глядя на меня, не притронувшуюся к собственному бокалу, произнес:

— Вам лучше выпить, Ари.

— Меня не устраивает тост, лорд оттон Грэйд, — не скрывая недовольства и настороженности, ответила я.

— Паршивый тост, согласен, — глухо подтвердил герцог.

И вновь наполнил свой бокал, но пить не торопился. Некоторое время крутил бокал в пальцах, задумчиво вглядываясь в игру света в рубиновом вине, затем произнес:

— Вы очень отважный человечек, Ари. Отважный, сильный, смелый, выдержанный. Но…

Повисла пауза.

Неприятная, давящая, долгая…

Не выдержав, я взяла бокал с вином, сделала маленький глоток, выжидающе глядя на герцога. Лорд оттон Грэйд улыбнулся мне, а затем произнес:

— Как вы отнесетесь к тому, что ваше имя опорочат в свете?