Колесо Сварога (СИ)

— Если хотите, после я проведу вас по отделению и покажу, как это работает.

Вампир метался между неприязнью к Светлым и профессиональным интересом к их техническим штучкам.

— Я подумаю, — сухо обронил он.

… Харди внимательно разглядывал спящую девушку, гадая, что она значит для демона. Он видел Иммитиуса Сабтеррано всяким за долгие годы знакомства, но заботливым — никогда! Смертная не была красавицей, особенно сейчас: вымотанная мучительными болями и истощением. Эберхард осторожно откинул простыню, разглядывая по-детски хрупкую фигурку. Долго водил ладонью над неподвижным телом, останавливаясь в области груди и головы. Золотисто-жёлтые всполохи медленно перебегали от его пальцев к щекам, вискам, шее девушки и возвращались обратно. Выражение лица целителя менялось несколько раз: сначала скептическое, потом заинтересованное, в конце оно стало сосредоточенно-напряжённым.

Вампир, так и не надевший предложенный белый халат, сбросил пиджак и закатал рукава чёрной шёлковой рубашки. Связал длинные волосы в хвост, чтобы не мешали, и вернулся к больничной койке. Он положил одну руку на голову больной, другую — на грудину и начал проговаривать заклинание. Маленькие искорки проскальзывали под его пальцами, погружаясь в тело человека. За стеной взвыла сирена, оповещая о повышенном магическом фоне, но её подозрительно быстро выключили. Харди не удержался от едкой усмешки, но шептать не перестал. Воздух палаты отчётливо запах озоном, словно после грозы. Постепенно сходила неестественная бледность с лица девушки, на щёках появился едва заметный румянец. Эберхард удовлетворённо улыбнулся, почувствовав, как дрогнула под рукой грудина: пациентка дышала сама.

Когда вампир вышел, вытирая вымытые руки, его слегка пошатывало. Наверное, это заметил один только Демьянинов, в гордом одиночестве стоящий у окна. Харди глянул на встревоженных Светлых стражей и кивнул на палату:

— Вы можете войти, девушка в порядке.

Дмитрий, как только они остались одни, предложил:

— Крови хочешь?

Вампир вытаращился на невозмутимого мужчину:

— Ты рассудком повредился?.. Здесь Светлых больше, чем у барбоски блох.

— Пошли, — демон кивнул на дверь неподалёку. — Только что выжатой нет, уж уволь, есть донорская.

Эберхард не привередничал: сил он потратил много, а ещё несколько смертных лежали в соседних палатах. Удобно разлёгшись на кушетке, вампир потягивал кровь из пакета.

— Думаю, это была ночница. Призрак сильный, скорее всего при жизни была ведьмой.

— Но ночницы обычно нападают на детей, — возразил Дмитрий, устроившись на стуле.

— Ключевое слово «обычно», — мужчина прикрыл глаза. — Ночницы получаются из ведьм, которые не рожали. А если наша ночница очень хотела детей, а не могла родить. Представляешь, как она завидовала тем, кто смог?

— То есть возненавидела весь женский род?

Вампир кивнул и поинтересовался:

— А что на счёт того, кто вызвал призраков?

— Ты не поверишь! — усмехнулся демон. — Студенты Высшей школы некромантии на Имболк развлекались.

— Империя Санос? — уточнил Харди.

— Угу!

— И?..

— Пара дегенератов заперлась в подвале и стала проводить обряд по вызову духа Умлайлы.

— Ведьма первой эпохи? — вампир прищурился.

— Только Умлайла к ним хрен пришла. Я думаю, она в Гранях и так не скучает, — Демьянинов криво усмехнулся. — А вот открыть циклический портал между Изначальным миром и миром покоя этим глупцам удалось.

Эберхард начал смеяться:

— Циклический портал! Надо же! То есть портал открывается, впускает призрака и закрывается, стражи его депортируют, а назавтра — всё заново.

— Я бы тоже посмеялся. Только призраки бывают разные: одно дело, когда попадает дух безобидного гнома, а другое — ночница.

Укоризненный взгляд Дмитрия не произвёл на хохочущего целителя никакого впечатления.

— Что со студентиками? Отчислили?

— Само собой.

— А я б им благодарность объявил, — сказал Харди, спуская ноги с кушетки. — Ладно, пойдём к остальным. Я ещё хочу здесь погулять. Ты же не против? Кстати ты не думал, почему четыре женщины после «поцелуя смерти» впали в кому, а одна — нет?..

Дмитрий с усмешкой наблюдал за вампиром, но слушал внимательно.

… Он смог попасть в палату к Черниковой только спустя пару часов, когда Эберхард вылечил остальных и теперь, прихватив Баратова, гулял по больнице. Кроме девушки в помещении был только Матусевич, остальные уже ушли. Надя улыбнулась вошедшему:

— Спасибо!

— Не за что, — мужчина пристально глянул на стража, по-свойски развалившегося рядом с его женщиной.

Костик проникся, с больничной кровати встал и отошёл к окну, разглядывая городскую панораму. Дмитрий придвинул стул и сел рядом с девушкой:

— Всё хорошо?

— Уже да.

— Может, тебе что-нибудь нужно?

Надя вместо ответа кивнула на тумбочку, заваленную гостинцами. Девушка легонько коснулась его руки:

— Прости, я нагрубила… тогда.

— Не говори глупостей, тебе было плохо, — отмахнулся Демьянинов.

Его раздражало присутствие Матусевича. То, что Надя позволяет этому Костику оставаться, присутствовать при разговоре, доверяет ему… Или дело не в доверии, а в том, чтобы не оставаться наедине с демоном?

Тёплое, ещё слабое пожатие отвлекли мужчину от неприятных раздумий. А потом Дмитрий плюнул на всё: на стоящего в трёх шагах Матусевича, на то, что докладывали его шпионы — он наклонился и легонько коснулся губ девушки. Это и поцелуем назвать было сложно: его славяночка зажалась моментально, отпрянула бы — да некуда, губы сухие, потрескавшиеся и гнетущий запах больницы. Но главное — демону полегчало. Он поднялся со стула с довольной улыбкой:

— Поправляйся, Надя. А потом мы с тобой сходим куда-нибудь и, наконец, выпьем кофе.

— Уже уходишь?

Грусть в её голосе целебным бальзамом пролилась на мужское самолюбие. Демьянинов наклонился и осторожно заправил русую прядь за ушко:

— Я должен вернуть целителя домой. Пока, милая.

И ещё один поцелуй, как знак тем, кто рядом: моё, не тронь!

Костя, наконец-то, смог повернуться: от вида серого, промокшего города мутило.

— Ты знаешь, Надька, я сейчас нахожусь в растерянном состоянии, а это на меня не похоже, — и в ответ на вопросительный взгляд подруги пояснил: — Демон ведёт себя странно. Он целителя своего сюда ради тебя припёр, выбив разрешение у Хваля.

— Ради всех, — поправила девушка, всё ещё глядя на дверь, через которую вышел Дмитрий.

— Ради тебя, идиотка! До этого наши здесь неделю валялись. Как-то демоны не впечатлились.

— Может, не знали?

— Ха! Ха! Ха! — чётко проговорил Костик. — Для непонятливых: это я сейчас громко и язвительно ржу.

— То есть, теперь ты думаешь, что я что-то значу для Дмитрия? И если пойду с ним на свидание, никто не скажет, что я подстилка и… как это… пососулька? — попрекнула приятеля девушка.

— Нет. Разве что кто-то самоубиться захочет, — Матусевич присел на стул. — Детка, то, что я видел сегодня… Я даже представить не могу, чего ему стоило притащить сюда вампира. И будь я проклят, если это не Эберхард Харди — архимаг-целитель.

— Что? — встепенулась Надя. — Здесь был вампир? А я не видела?

— Ой, Черникова, ты такая дура! — Костя хмуро глянул на подругу. — Насмотришься ещё… и на вампиров, и на эльфов, и на гоблинов с троллями, — а потом осторожно коснулся тёплой ладошки. — Надька, я уже скоро заткнусь, обещаю. Знаю, что надоел тебе своими советами. У меня только одна просьба.

— Какая?

— Знаешь, почему Междумирье называют Зазеркалье?

— Да. Демоны могут использовать зеркала как двери между мирами.

— Точно. А ещё демоны жуткие собственники и эгоисты, тебе придётся нелегко с твоим Димочкой. Демьянинов будет стремиться к полному контролю твоей жизни. А ты у меня натура свободолюбивая. Помнишь ворону из мультика? «Я птица вольная! Куда хочу — туда лечу!»

— Спасибо, родной! — Надя обиженно засопела.