Биограф

– Спасибо тебе, моя милая, Патриция, – радовалась Флоренс.

Прильнула к кузине, поцеловала её в обе щёчки, в знак благодарности и ушла собираться. Платья тогда носили пышные, (на кринолине) графиня ничего и не заметила. А то, что молоденькая девушка заметно округлилась, было в порядке обычных вещей, считалось хорошим признаком.

– Значит, расцветает, – говорили окружающие.

В дороге Флоренс растрясло, роды начались прямо в карете.

Розина очень растерялась, она не знала, как помочь подруге.

С трудом девушки добрались до тётушки Розины – Чечилии.

Та приняла ребёнка. Ей не впервой приходилось выручать молоденьких заблудших девиц. Родился чудный мальчик – крепыш.

Но внезапно у Флоренс открылось сильное кровотечение, которое остановить не удалось, и Флоренс скончалась.

Розина приняла эту утрату близко к сердцу. Она чувствовала себя виноватой. Не могла простить себе, что подалась на уговоры Флоренс и отправилась с ней в дальнюю дорогу. Розина знала, что Флоренс вскоре должна рожать. Она считала, что была обязана отговорить Флоренс от этой затеи.

Чечилия, как могла, успокаивала, уговаривала Розину. Но все её попытки так и не воздействовали, не повлияли на душевное состояние девушки. Розина горевала.

Там на поляне, у леса, недалеко от их домика, они и захоронили Флоренс. Было решено ребёнка оставить у Чечилии, а графине правду не говорить, раз Флоренс этого не желала.

Так Розина впервые в жизни ощутила боль невосполнимой утраты и огромную ответственность перед малышом – сыном Флоренс.

Она повзрослела на глазах. Её очаровательная улыбка мгновенно сошла с уст. Потух взор. Искорка жизни, которая так легко зажигала сердца даже флегматичных людей, вместе с горькими слезами покинула Розину. Моторчик, сидевший в ней, приводивший в движение всё вокруг, заглох навечно. Она уже никогда не станет прежнею Розиной.

– Назовём его Пальмиро, что означает, странник, паломник. Мы не знаем, какая судьба ему уготовлена. Но то, что он не будет привязан к одному месту, в этом я уверена, – сказала Розина, глотая слёзы, держа младенца на руках.

– Пальмиро – красивое имя, – согласилась тётушка. – Молодец, Розина. Правильно его назвала. Без родной матери никто не знает, какая участь ему уготовлена.

В поместье графа Риккардо Делла Конти Розина не вернулась. Она не знала, как поведать Патриции и графу всё то, что произошло с бедняжкой Флоренс.

– Они так любили Флоренс, заботились о ней. Для них эта весть будет тяжёлым ударом. Я не могу пойти на это, – объясняла Розина Чечилии.

Новые заботы.

Каждый день Розина ходит за версту, в поисках молока для младенца. Там, в деревне за лесом, живёт старушка Магдалена, её козочка даёт чудесное молоко. Розина наполняет высокий кувшин молоком и отправляется в обратный путь. Она приносит свежее козье молоко, и они вскармливают им Пальмиро.

Розина приносит родниковой водицы. Наливает её в деревянное корытце. Выставляет на солнце, так водица нагревается. Лето – чудная пора! Тепло, всё зелено, красота вокруг!

Чечилия готовит отвары из смеси трав, вливает их в корытце, растворяет в воде и опускает младенца.

– Ай, как хорошо! Наш мальчик так любит купаться. Я ему кладу шишечки, он с ними играет, цепким взглядом следит, как они передвигаются по воде. Всё новое привлекает его внимание, ему интересно всё, – восторгалась Розина.

– Да, мальчик растёт любознательным, – подтверждала Чечилия. – Голубых кровей! Всё так, всё правильно, – рассуждала она вслух.

Ребёнок от рождения удивительно приветлив. Стоит Розине подойти к нему, он тут же начинает издавать бойкие звуки, шевелить ножками, ручками.

– Он думает, что ты его мама. Глянь, как улыбается тебе, – подметила Чечилия.

Розина берёт Пальмиро на руки, малыш нежной бархатной щёчкой прижимается к ней. Обхватывает своими ручонками её шею.

Розина блаженствует и тает от его ласк. Затем он дёснами впивается в её подбородок и чешет, чешет их.

– Вижу, вижу, скоро у нас пойдут зубки, – прогнозировала Чечилия, заигрывая с малышом.

– Маму ему никто не заменит, – с опозданием ответила Розина. – А я буду стараться всё делать так, чтобы он не ощущал себя обездоленным и обделённым, – ответила Розина.

Она осознавала всю меру ответственности за жизнь сына Флоренс, которую добровольно взвалила на свои неокрепшие плечики.

Мальчик прекрасно развивается, хорошо набирает в весе.

А Розина грустит. Тоска увесистым камнем давит ей грудь, полноправной хозяйкой поселилась в её душе и не даёт отдаться ребёнку всем сердцем.

– Как жаль, что Флоренс не видит, как её мальчик растёт, с каждым новым днём меняется, набирается силёнок. Его взгляд становится более осознанным, осмысленным. Такой красивый бутуз. Она бы его очень любила, – сокрушалась Розина.

– Видит, всё она видит. Не надо беспокоиться и тревожить её не нужно. Она всё видит и там, на небесах, радуется вместе с нами, – ответила ей Чечилия, утешая.

– Ты думаешь? – тихо спросила Розина, не отрывая от Пальмиро глаз.

– Да, так оно и есть. Пора тебе успокоиться. Смотри, какой карапуз у нас. День ото дня он крепнет и становится краше. Чудный мальчик. Надо благодарить Магдалену, она нас выручает. Что если бы не её козочка, чем бы мы кормили Пальмиро? – рассуждала Чечилия.

– Ты права. Не представляю, как бы мы растили младенца без молока? – согласилась Розина.

Чувство долга

Прошло три года. Чечилия часто прогуливалась с Пальмиро по лесу. Мальчик любил слушать пенье птиц, ему их язык казался понятным. Собирать жёлуди для него было первейшим удовольствием.

Дома Розина мастерила из них сказочных человечков, с которыми малец играл.

Чечилия рассказывала Пальмиро много интересных историй об обитателях леса. Учила прислушиваться, различать голоса лесных жителей. За делом, незаметно они вернулись. Вошли в избу. А там Розина хлопочет по хозяйству.

– Ах, какие ароматы! Ты решила сегодня соблазнить нас чем-то неповторимо вкусным. От одних запахов урчит в желудке, – сказала Чечилия, находясь в приподнятом настроении после прогулки.

– Сегодня у нашего мальчика день рождения, разве ты забыла? – спросила Розина у Чечилии. – По этому поводу я готовлю праздничный обед: грибной суп с травами, запечённые с сыром и базиликом томаты. Они у нас в этом году особенно хороши, уродились на славу. В печи хлеб поспевает, скоро достану. На закуску наш любимый сыр с вареньем из ягод. Будем праздновать. Устроим пир на весь мир в честь нашего Пальмиро!

– Даже и не верится, – изменившимся голосом произнесла Чечилия. – Три года пробежало со дня тех печальных событий. Над могилой Флоренс вырос холмик, на нём колосится молодая трава, цветы. А мы продолжаем жить и растить её сыночка, – тускло произнесла Чечилия.

– Я сегодня ночью думала об этом. Считаю неправильным, что мальчик дворян живёт здесь. Надо разыскать его отца. Как ни посмотри, а всё же родная кровь. И условия жизни у них иные, мальчику там будет лучше, нежели в лесу, – поделилась Розина своими мыслями.

– И ты так легко готова расстаться с Пальмиро?! – возмутилась Чечилия. Ты заменила ему мать. Ты его растила три года. Когда он болел, ты болела вместе с ним, припадая к его груди поминутно, прислушиваясь к его дыханию. Убивалась, ночами не спасла, дожидаясь малейшего улучшения в его состоянии. Когда он, наконец, улыбался, твоё сердце радовалось. Каждый новый его зубчик ты воспринимала, как подарок. Он так привязан к тебе. Он любит нас. Мы его семья. И кто тебе сказал, что там ему будет лучше?

– Никто не сказал. Но там его родной отец. А здесь две чужие тёти: одна молодая и бедная, другая пожилая, вся скрипит. Вот и весь сказ. Как ты представляешь его дальнейшую жизнь? – Розина рассуждала трезво, правильно, но при этом закрывала своё сердце на ключ. Благополучие ребёнка перевешивало её собственные чувства.