Вечная ночь

И только воспоминание о Лукасе привело меня в чувство.

Мы вышли на улицу. Сегодня наставники не таились в засаде. Вероятно, миссис Бетани и остальные учителя решили, что осенний вечер слишком холоден и большинство учеников останутся в помещении. Я мысленно с ними согласилась, потому что голые плечи и спина моментально замерзли. Но не успела я задрожать, как Балтазар снял с себя пиджак и накинул его мне на плечи.

— Так лучше?

— Да. Сейчас согреюсь.

Он склонился надо мной, явно обеспокоенный. Балтазар был настоящим джентльменом, таким хорошим и порядочным человеком! Лучше бы он пригласил на бал какую-нибудь другую девушку, которая сумеет оценить его по достоинству.

— Давай пройдемся немного.

— Пройдемся?

— Ну, если ты хочешь вернуться на бал...

— Нет! — Если я вернусь туда, чары могут снова взять надо мной верх и затуманить сознание, а мне нужна ясная голова, чтобы понять, что я едва не натворила. — В смысле нет, пока не хочу. Давай пройдемся.

Над головой ярко сверкали звезды. Ночь была безоблачной, просто безупречной для того, чтобы за ними наблюдать. Мне захотелось вернуться в комнату на самом верху башни и смотреть в телескоп на далекие звезды, а не торчать тут в полной растерянности. Мы шли все дальше и дальше в лес, музыка и смех бала делались все тише и тише.

И наконец Балтазар спросил:

— Ну ладно. И кто он?

— Кто?

— Парень, из-за которого ты сходишь с ума, — печально улыбнулся он.

— Что? — Я так смутилась, что попыталась соврать, лишь бы выпутаться из неловкой ситуации. — Я ни из-за кого не схожу с ума.

— Не такой уж я дурак, Бьянка. И мне хватает опыта, чтобы понять, когда женщина думает о другом мужчине.

— Извини, — сконфуженно прошептала я. — Я не хотела тебя обижать.

— Переживу. — Он положил мне руки на плечи. — Мы друзья, так? А это значит — я хочу, чтобы ты была счастлива. Конечно, лучше бы ты была счастлива со мной...

— Балтазар...

— ...но понимаю, что не всегда все так просто.

Я покачала головой:

— Нет, не просто. Потому что ты потрясающий парень, и думать я должна только о тебе.

— Нет никаких «должна», если речь идет о любви. Поверь мне. — Его рубашка в лунном свете казалась ослепительно-белой. Почему-то Балтазар никогда не выглядел настолько красивым, как сейчас, когда отказывался от меня. — Это тот парень, Вик? Я видел, как ты с ним разговариваешь.

— Вик? — Я невольно рассмеялась. — Нет. Он классный, но мы с ним просто друзья.

— Тогда кто?

Сначала я не собиралась ему говорить, но потом поняла, что мне этого хочется, потому что за последние несколько недель мы и в самом деле стали близкими друзьями. Балтазар всегда находил время выслушать меня и серьезно относился к моему мнению, несмотря на то что я была намного младше и повидала в жизни куда меньше, чем он. В общем, мнение Балтазара многое для меня значило.

— Лукас Росс.

— Неудачник выигрывает этот раунд. — Балтазар выглядел не особенно довольным. Но с другой стороны, с чего он будет довольным, если я рассказываю ему про другого парня? — Могу понять, что ты в нем нашла.

— Можешь понять?

— Конечно. Внешне он очень привлекательный.

— Не в этом дело. — Мне хотелось, чтобы он понял, что я в действительности имею в виду. — Конечно, я заметила, что Лукас привлекательный. Но главное, он здесь единственный человек, который понимает, каково все это для меня.

— Я бы тоже мог понять. Или хотя бы попытаться. — Балтазар смотрел себе под ноги, и до меня наконец дошло, что, несмотря на все его внешнее спокойствие, разговор оказался для него тяжелым. — Все, обещаю, больше я умолять не буду.

— Ты здесь на своем месте, Балтазар, — как можно мягче произнесла я. — И поэтому просто не можешь понять, каково это для нас — тех, кто здесь чужой.

— И ты можешь стать здесь своей, если захочешь.

— Но я не хочу!

Он вскинул бровь.

— Тогда в конце концов у тебя возникнут проблемы.

— Да я не об этом. — Балтазар пытался говорить о будущем, о тех годах, что лежат впереди, а мне не хотелось думать об этом, потому что все и так запуталось. — Я говорю о школе. Ты много ездил и повидал мир. Не думаю, что тебе понятно, насколько... насколько огромным мне кажется это место. Как оно меня пугает. Я могу попасть в ловушку и позволить «Вечной ночи» решать, кто я и что. Но это вовсе не то, чего я хочу. Лукас чувствует то же самое.

Балтазар немного подумал и кивнул. Не думаю, что я его убедила, но он меня услышал.

— Лукас неплохой человек, — согласился Балтазар. — Во всяком случае, насколько я его знаю. Я видел, как он заступается за тех, кого дразнят, и слышал, о чем он говорит на уроках... Он умный.

Я улыбнулась. После нескольких недель сомнений в Лукасе было приятно слышать, как кто-то хорошо отзывается о нем. Но Балтазар еще не договорил.

— Однако он очень вспыльчивый. Ты видела, как они подрались с Эриком, так что и сама это знаешь. — Я порадовалась — не без чувства вины, — что Балтазар ничего не знает о случае в пиццерии Ривертона. — И он все время словно защищается. Я могу понять, как «Вечная ночь» вынуждает людей вроде него вставать в оборонительную позицию, но это не изменяет того факта, что он довольно...

— Неуравновешенный, — договорила я за него. — Да, я знаю. И не уверена, что мы с ним когда-нибудь поладим — именно из-за этого. Но ты имеешь право знать, что я чувствую.

— Я пытаюсь сказать только одно — будь начеку. И если он тебя обидит, беги от него со всех ног. — Он криво усмехнулся. — И может быть, я сумею тебя поймать.

Я положила ладонь ему на руку.

— Мне бы следовало чувствовать себя счастливицей.

Балтазар поцеловал меня в лоб. От него пахло трубочным табаком и кожей, и я вдруг немного пожалела, что не сказала всего этого чуть позже, не дождалась, пока он хотя бы раз поцелует меня по-настоящему.

— Ну что, готова вернуться в зал?

— Еще несколько минут. Мне тут так нравится. Кроме того, сегодня хорошо видны звезды.

— Это да. Ты любишь астрономию. — Он сунул руки в карманы и зашагал рядом со мной в глубь леса, поглядывая на созвездия, подмигивавшие нам сквозь обнажившиеся ветви деревьев. — Это Орион, да?

— Да. Охотник. — Я подняла руку, чтобы очертить ноги, пояс и протянутую для удара руку. — Видишь вон ту очень яркую звезду на плече? Это Бетельгейзе.

— Это которая? — Может, Балтазар и не интересовался астрономией, но мне показалось, что он с облегчением ухватился за возможность поговорить о чем-нибудь другом, чтобы отвлечься от романтических переживаний.

Я понимала, что он чувствовал.

— Вон там. Наклонись немного. — Он наклонился, и я подняла одну его руку вверх так, чтобы его собственный палец указывал на звезду. — Теперь видишь?

Балтазар улыбнулся:

— Думаю, да. В Орионе есть туманность?

— Да, немного ниже. Я тебе сейчас покажу.

Голос позади нас произнес:

— Бьянка?

Мы оба резко повернулись. Я узнала голос сразу, но не поверила собственным ушам. Наверное, надежда ввела меня в заблуждение. Но там, в темноте, стоял Лукас, одетый в школьную форму. Он смотрел сердито — не на меня, не на нас обоих, а только на Балтазара.

— Лукас, что ты тут делаешь? — прошептала я.

— Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Балтазару это не понравилось. Он выпрямился:

— Бьянка в полной безопасности!

— Уже поздно. И темно. Ты увел ее сюда одну.

— Она пошла по доброй воле! — Тут Балтазар сделал глубокий вдох, видимо пытаясь успокоиться. — Если ты предпочтешь сам сопровождать Бьянку, может, так будет лучше.

Лукас не скрывал замешательства. Он ожидал драки, а не уступок.

— Я пойду с тобой, — сказала я Балтазару.

Несмотря на то, о чем мы с ним только что говорили или что я чувствовала, именно он пригласил меня на свидание. Я была перед ним в долгу.

Но Балтазар покачал головой:

— Все нормально. Мне больше не хочется танцевать.