Вечная ночь

— Да пожалуйста. Будь я на твоем месте, я бы только радовалась, что сумела привлечь внимание такого парня, как Балтазар. Но если хочешь, давай поговорим о домашнем задании.

Если честно, я и в самом деле немного гордилась тем, что нравлюсь Балтазару. Конечно, я сомневалась, что он хочет чего-то большего, чем просто дружба, но иногда он действительно со мной заигрывал. После неразберихи с Лукасом мне это было приятно — вроде я и вправду красивая и привлекательная, а не робкая неловкая девчонка.

Балтазар добрый, умный, и у него прекрасное чувство юмора. Он нравится всем — может быть, потому, что сам почти ко всем хорошо относится. Даже Ракель, которая буквально всех терпеть не может, говорит ему «привет», и он всегда ей отвечает. Он не холодный и не сноб. И в самом деле невероятно привлекательный внешне.

Собственно, он воплощал в себе все, чего может хотеть девушка. Но он не Лукас.

Мою старую школу учителя всегда украшали к Хеллоуину. Оранжевые пластиковые тыквы стояли на окнах, дожидаясь, когда их заполнят конфетами, и на каждой стене висели изображения летящих ведьм. В прошлом году директор повесил на дверь своего кабинета гирлянду и прикрепил слово «Ууу!» из кривых зеленых букв. Мне всегда казалось, что это глупо и фальшиво, и никогда в голову не приходило, что однажды я стану скучать по этому.

В «Вечной ночи» никто не развешивал никаких украшений.

— Может, они думают, что горгульи и так страшные, — предположила Ракель, когда мы с ней обедали у нее в комнате.

Я вспомнила ту, за окном моей спальни, и попыталась представить ее, украшенную гирляндой.

— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Если наша школа — это промозглое пугающее адское подземелье, то украшения к Хеллоуину здесь вроде и не к месту.

— Жаль, что мы не можем устроить тут дом с привидениями. Ну знаешь, для маленьких детей из Ривертона. Мы бы нарядились в маскарадные костюмы и сделали бы все по-настоящему жутким. Изображали бы по выходным чертей и демонов. Некоторым из этих придурков и притворяться особо не пришлось бы. Мы могли бы собрать денег для школы.

— Не думаю, что академия «Вечная ночь» нуждается в деньгах.

— Вообще-то да, — согласилась Ракель. — Но мы бы могли собрать денег на благотворительность. Вроде «горячей линии психологической помощи», или предотвращения самоубийств, или еще что-нибудь в этом роде. Не думаю, что многие из здешних интересуются благотворительностью, но, может, они бы занялись этим исключительно ради поступления в колледж. Никто из этих богатеньких стерв даже не заговаривает про учебу в колледже, наверное, все по семейным традициям собираются в Гарвард или в Йель, но заявления-то им все равно придется подавать. Так что они могли бы заинтересоваться идеей, да?

Перед моим мысленным взором замелькали картинки: паутина на лестницах, маниакальный хохот учащихся, эхом отражающийся от стен большого зала, и невинные маленькие дети с расширенными от ужаса глазами, а Кортни или Видетт размахивают у них над головами длинными черными ногтями.

— Мы уже все равно опоздали — до Хеллоуина осталось всего две недели. Может, на следующий год?

— Если я вернусь сюда на следующий год, застрели меня, пожалуйста, — застонала Ракель, бухнувшись на постель. — Родители сказали, что я должна держаться до конца, потому что я получила стипендию, чтобы учиться здесь. А иначе придется вернуться в старую школу с металлоискателями на дверях и сокращенной учебной программой. Но я ненавижу эту академию, просто ненавижу!

У меня в животе заурчало. Салата из тунца и крекеров, которыми мы с Ракель подкрепились, явно не хватило, чтобы утолить мой голод. Придется съесть что-нибудь у себя в комнате. Да только мне не хотелось, чтобы Ракель это поняла.

— Мы привыкнем, и все наладится.

— Ты и вправду в это веришь?

— Нет.

Мы уныло посмотрели друг на друга и расхохотались.

Отсмеявшись, я сообразила, что слышу крики — не очень близко, скорее в дальнем конце коридора. Ракель жила недалеко от центральной арки, соединявшей спальное крыло девочек с учебными помещениями. Мне казалось, что крики доносятся оттуда.

— Эй, ты слышишь...

— Да. — Ракель приподнялась на локтях и прислушалась. — Похоже, там драка.

— Драка?

— Поверь человеку, привыкшему к самой паршивой бесплатной государственной школе Бостона. Уж я-то всегда узнаю драку, если услышу.

— Пошли! — Я схватила сумку с учебниками и рванулась к двери, но Ракель вцепилась мне в рукав свитера.

— Ты что делаешь? Ни к чему нам в это ввязываться. — Она смотрела на меня расширенными глазами. — Не нарывайся на неприятности!

Она рассуждала разумно, но я ее не слушала. Если там драка, я должна была убедиться, что Лукас в ней не замешан.

— Сиди здесь, если хочешь, а я пошла.

Ракель отпустила мой рукав.

Я без промедления помчалась туда, где раздавались крики, даже вопли.

— Уберите его отсюда! — орала Кортни, и в ее голосе слышалось жестокое ликование.

— Парни, эй, парни! — Теперь в коридоре эхом отдавался голос Вика. — Хватит уже!

С упавшим сердцем я завернула за угол и увидела, как Эрик бьет Лукаса в лицо. Лукас отлетел назад и шлепнулся прямо на пятую точку на глазах у всей школы. Типичные «вечноночевцы» захохотали, а Кортни даже зааплодировала. Губы Лукаса были испачканы кровью, темной на его бледной коже. Сообразив, что смотрит снизу вверх на меня, он зажмурился. Наверное, смущение ранило сильнее, чем удар.

— И не смей меня больше оскорблять! — предупредил Эрик, вытянул перед собой руки и начал их рассматривать, словно был доволен своей работой. Костяшки пальцев перепачкались в крови Лукаса. — А не то в следующий раз я заткну тебя навеки.

Лукас приподнялся, пристально глядя на Эрика. Над собравшейся толпой повисло жутковатое молчание, будто все внезапно сделалось намного серьезнее и драка не закончилась, а только начинается. Но я почувствовала, что это вовсе не страх, а... предвкушение. Нетерпение. Желание наказать.

— В следующий раз все повернется совершенно по-другому.

— Да, и я так думаю, — издевательски ухмыльнулся Эрик. — В следующий раз будет по-настоящему больно. — Он повернулся и пошел прочь — герой-победитель в глазах Кортни и других приспешников, последовавших за ним.

Все остальные тоже торопливо разошлись, не дожидаясь появления учителей. Остались только мы с Виком.

Вик опустился рядом с Лукасом на колени.

— Кстати, выглядишь дерьмово.

— Спасибо, что так осторожно сообщил мне об этом. — Лукас сделал глубокий вдох и застонал.

Вик поддержал его и протянул салфетку, чтобы промокнуть капавшую из носа Лукаса кровь.

Я не знала, что сказать, и могла думать только о том, как ужасно выглядит Лукас. Эрик явно одержал над ним верх. После того случая в пиццерии я представляла себе Лукаса довольно агрессивным парнем, который постоянно ввязывается в драки просто так, ради удовольствия. Хотя вот только что он ввязался в очередную драку. Значит ли это, что я права? Или же то, что из него чуть не вышибли дух, доказывает, что Лукас вовсе не такой крутой?

— Ты как, цел? — спросила я наконец.

— Конечно. Все просто отлично. — Лукас даже не глянул на меня. — На самом деле человеку требуется всего один или два коренных зуба. Все остальные — лишние.

— Тебе выбили зубы? — Вик побледнел.

— Один вроде шатается, но я думаю, он удержится на месте. — Лукас помолчал, потом сказал мне: — А я тебе говорил, что раньше или позже этим и кончится.

Да, он говорил мне, что однажды станет в «Вечной ночи» парией. Очевидно, этот день настал.

Но зачем он делает вид, что оставил меня ради моей же пользы? Это я от него ушла.

— Лишь бы с тобой все было в порядке, — сказала я и ушла, оставив его на полу.

Может, на этот раз он поймет, кто из нас кого бросил.

Меня мучили грусть и смятение, плечи поникли, горло перехватило. Я закусила губу так сильно, что почувствовала вкус крови. Это заставило меня встряхнуться, но я все равно не могла вернуться в комнату Ракель: я не была готова отвечать на ее вопросы. Поэтому пришлось пойти в библиотеку, чтобы отсидеться там те полчаса, что оставались до урока политологии. Уж наверное я найду там что-нибудь почитать — книжку по астрономии или журнал мод. Если ненадолго уткнуться носом в книгу, может, станет чуть лучше.