Город, стоящий у солнца (СИ)

Удар в низ живота заставил меня согнуться и шумно выдохнуть от неожиданной боли, а Настя, на секунду обратила руки в когтистые лапы и сорвала с меня штаны, оставив глубокие царапины-порезы на бёдрах. Миг — и когти снова исчезли, а её пальцы опять стали хрупкими, девичьими.

— Знаешь, как наша драгоценнейшая, — в голосе мучительницы зазвенела со стальными нотками холодная ненависть, — драгоценнейшая госпожа куратор и её подстилка-Громов избавили меня от сомнений?

Я замотал головой из стороны в сторону, мыча что-то глубоко отрицательное, и даже не покривил душой при этом — о чужих историях мне практически ничего не было известно, да я и не интересовался никогда дорогами «товарищей по кораблю».

— Ну, не знаешь — так не знаешь! — Настя грустно улыбнулась и замолчала. Откуда-то в руках её появился подозрительного вида флакон, гелем из которого она начала меланхолично покрывать пальцы правой руки, — всё очень и очень просто, — она подошла ко мне и задержалась рядом, с упоением прислушиваясь к участившимся от страха ударам моего сердца.

— Всё очень и очень просто… — прошептала она наконец, — эти двое пытали и насиловали меня несколько дней! — С этими словами она левой рукой схватила меня за волосы, наматывая их на кулак, а правой…

Когда первый палец вошёл внутрь, я чуть не лишился чувств. Боль, страх, глоток воздуха, комом вставший в горле и не дающий вдохнуть… Мои ноги подкосились, но демоница не выпускала меня из лап, да и кандалы на руках, приковывающие меня к столбам фальшивых датчиков не дали бы мне упасть. В глазах начало темнеть… Холодно. Холод и судороги пробежали по всей спине и ногам. Боль! Тяжело дышать. Темно… Этот металлический привкус во рту, который невозможно ни с чем спутать… Это чужеродное во мне… Я сжал зубы, и буквально почувствовал, как они врезаются в кляп, но до ампулы с ядом так и не смог дотянуться.

— Знаешь, — дождавшись, когда я снова смогу нормально дышать, она задвигала рукой вперёд-назад, причиняя мне новые мучения, — я благодарна им за это. Эти двое и впрямь избавили меня от сомнений. Я выбрала для себя правильный путь, понимаешь? Я мучаю, пытаю, насилую людей, которых глубоко презираю, а они платят мне за это и находят благодаря мне смысл своей жизни, хотя бы и в попытках отомстить. Вот ты же будешь мне мстить? — лукаво поинтересовалась Настенька, ввела следом за указательным средний палец и залилась смехом, глядя, как отображается на моём перекошенном лице унижение, страх и боль. Я бессильно стонал, сжимая зубами кляп, пытался сдвинуться, «сняться», но безрезультатно.

— Не нравится? А ведь ты по-хорошему должен меня благодарить, Сашка. Представь, если бы я сделала то же самое без смазки, — она развела пальцы в стороны, растягивая меня сильнее, — или выпусти я когти внутри тебя, представляешь, что было бы? Ну, или как ты чувствовал бы себя, если бы сразу приступила к тому, что начнётся только сейчас…

Она щёлкнула пальцами, и остатки её одежды исчезли в яркой вспышке. Остатки одежды… Джинсы. Джинсы и трусики, если последние вообще на ней были. И то, что я увидел в этот миг, слабо согласовывалось с моими познаниями в анатомии, остававшимися неизменными со времён школьного курса биологии.

— Всегда хотела себе такую штуку, — радостно пояснила демоница, проследив направление моего взгляда, — а тут и магия помогла. Любимый цвет, любимый размер… — она наконец-то убрала от меня свои руки, но не могу сказать, что в свете открывающихся «перспектив» это радовало. Щёлкнули замки, и мои запястья наконец освободились от кандалов.

— Люблю, когда у жертвы есть шанс убежать или оказать сопротивление, — пожало плечами это чудовище, и неожиданный, резкий удар опрокинул меня на пол. Она поставила ногу мне на грудь и с силой до хрипа, до хруста рёбер надавила, ехидно продолжая: — хотя бы формальная возможность, как в твоём случае.

Не помню, как и чем я пытался отбиваться, но завершение этой сцены трудно было выбросить из памяти: рука этой садистки, сжимающая моё горло железной хваткой, длинные, нечеловеческие когти, впивающиеся в плоть. Кажется, по моей шее текла кровь.

— Не дёргайся, сучка! Всё. Гейм овер! — прорычала Настя, а у меня уже совсем не осталось сил с ней бороться.

— На колени! — рыкнула она пару мгновений спустя. Я подчинился.

— Башку к полу! — демоница сама придавила мою голову, не дожидаясь, когда хотя бы пойму, о чём она говорит.

— Спину выгни, сука! — это требование она сопроводила крепким ударом локтём по моему позвоночнику. Я стоял перед ней на коленях, голый, избитый, изрезанный нечеловеческой длины когтями, дрожал и робко надеялся, что она всё-таки шутит, и на этом сеанс «психологической помощи» завершится, а демоница-Настя снова станет милой смешливой девушкой, и уж точно не станет делать со мной столь отвратительной…

— АГА ЩАС! — рявкнуло это чудовище, будто прочитав мои мысли, и одним рывком вошло в мою измученную задницу, сбив меня с ног и всем телом навалившись сверху. А я-то думал, что пара пальцев — это больно, страшно, жестоко и противоестественно…

— Музыка для моих ушей, — довольно проклокотала Настенька, комментируя прорвавшийся сквозь кляп стон боли и унижения, — посмотрим, сможем ли мы лучше!

Она подождала немного, пока мои стоны не утихнут, и начала двигаться во мне — грубо, резко, жестоко. Чёрт, да мог ли я подумать вечность назад, когда выпрашивал у госпожи Найт принять меня на борт корабля, что меня, талантливого и хитроумного меня, насильно поставит раком и трахнет какая-то вздорная девица, чёрным колдовством отрастившая себе большой член?! Быть может, закрадись тогда в мою голову подобная мысль, я и не рвался бы прочь из скучной цензурности и стерильности Города так страстно…

— Знаешь, что самое смешное, мальчик? — прошептала моя насильница (?) мне на ухо, когда я уже окончательно потерял счёт времени, способность ориентироваться в пространстве и просто тупо стоял в той позе, в которую она силой ставила меня, сдвигаясь в указанную сторону тогда, когда было велено, — самое смешное в том, что у тебя сейчас такой стояк, какого у моих жертв мне давненько не случалось встретить. Тебе это нравится, нра-вит-ся! — я пропустил бы эти слова мимо ушей, как и все сыпавшиеся в мой адрес обороты про «сучек», «подстилок», «педиков», «страдальцев» и прочее, но в этот момент она приобняла меня и с силой сжала в руке мой член. И впрямь возбуждённый…

Эта сволочь двигала рукой в такт своим ударам во мне, и к своему ужасу или удивлению я будто бы начал получать удовольствие… Да что за нелепая мысль! Бред! Глупые, бессознательные реакции тела на раздражение-а-а-а!!! Член этого чудовища запульсировал во мне, едва не разрывая меня на части, довольное рычание Насти на секунду сменилось стоном… Авторы порнографических рассказов нещадно врут: когда в тебя кончают, последнее, что ты почувствуешь или о чём подумаешь, это изливающееся в тебя семя. А вот расширение и сжатие ощущаются просто превосходно. «Превосходно»!

Я бы давно упал, если бы «доктор» не продолжала меня держать. Выходить из меня она явно не стремилась, как и выпускать меня из лап. Вечность, другая — и моё тело тоже изогнулось волной, задрожало, руки и ноги задёргались бесконтрольно, и я почувствовал то, чего никогда не ощущал, запираясь в «комнате для медитации» с пачкой салфеток и сомнительного содержания картинками… Обессиленный и полностью дезориентированный, я плашмя упал на пол прямо в лужицу собственной грязи и, кажется, ненадолго вырубился.

Я пришёл в себя от ощущения, что ремни кляпа ослабевают. Миг — и мучительница вырвала эту гадость из моего рта.

— Отпечатки зубов классные, — усмехнулась она, разглядывая игрушку, — но я придумала для твоего языка предназначение поинтереснее.

Настя запустила пальцы в мои волосы и рывком заставила меня посмотреть на неё.

— Сука… — прохрипел я обессиленно. Она дёрнула больнее.

— Хочешь вернуться домой? Тогда будь паинькой — вылижи всё тут хорошенько. Своим языком, я имею в виду. Начнёшь с меня, потом собственные пятна с пола… Будешь искренне стараться, и я тебя отпущу.