Окоо судьбы (СИ)

-Я слышал о вас, – кивнул Гай, – вы были младшим из девяти сыновей Бейлвина. Ваш старший брат Гуго в свое время обучал меня владению мечом.

Гуго! Он ещё жив? старец подался вперед, жадно глядя на юношу, ловя каждое его слово.

-Увы. Он тогда уже был очень немолод. Он умер прежде, чем мне сравнялось четырнадцать зим. Но большая часто того, что я умею, его рук дело. Он часто рассказывал мне о своих братьях. О вас в том числе. Он говорил, что вы были самым неугомонным из всех детей Бейлвина.

Пришла Айса, неслышной тенью скользя по шатру и собирая трапезу. Но старик словно не замечал ничего. Он с жадностью вслушивался в голос Гизборна, ловя каждое слово, словно вдруг после долгих лет на чужбине повеял ветер родной земли.

-Отец, у вас будет достаточно времени поговорить, – тихо прошелестела женщина, почтительно склонившись перед родителем, – наш гость голоден и жажда терзает его.

-Ты права как всегда, девочка, – старый Эрик тряхнул головой и преломил небольшую круглую лепешку из тех, что были поданы на деревянном блюде. –Раздели со мной трапезу, сынок.

-Меня зовут Гай из Гизборна, – сказал Гай, с удовольствием принимаясь за еду.

Робин кое-как выпростал длинные конечности из-под покрывала и попытался встать. Попытки с третьей ему это удалось и он, обернув бедра попавшимся куском шелка, пошатываясь, побрел на поиски «дома отдохновения», как тут поэтично называли отхожее место. Вечер выдался достаточно напряженным из-за его желания немедленно отправляться на поиски Гая, Назир просто сделал что-то, надавил на его шею и Робин ощутил, как проваливается в глубокий непробудный сон. Сейчас Робин не мог даже злиться на него, прекрасно понимая, что прежде всего Наз оберегал его самого.

Отыскав крошечное отгороженное помещение с одним-единственным отверстием в приспособлении, напоминающем короткую скамью, Робин облегченно вздохнул.

Сделав свое черное дело, он выбрался из «дома отдохновения» и потащился во внутренний дворик. Спать не хотелось, более того, странное ощущение преследовало его. Он словно ДОЛЖЕН БЫЛ идти туда, куда пришел. Остановившись у кромки бассейна, наполненного ароматной розовой водой, он ополоснул руки и лицо, сгоняя остатки дремоты и истомы. Было душно, огромная желтая луна висела так низко над темными массивами садов, что казалось, её можно потрогать, в воздухе плыл аромат цветов и специй.

Робин опустился на край бассейна. Больше всего на свете он мечтал сейчас оказаться рядом с Гаем, он чувствовал, что тому больше не грозит опасность, но он так привык, что Гизборн все время рядом. Иной раз им даже не надо было говорить, после совместных путешествий По Ту Сторону жизни они ощущали друг друга так остро и сильно, что Гай даже мрачно шутил на эту тему, будто чтобы избавиться от Робина, ему придется сдохнуть уже по-настоящему.

Где ты, Гай, что с тобой… пробормотал бывший разбойник, с тоской глядя в желтый лик луны.

«Локсли!»- прошелестело так неожиданно, что Локсли чуть не слетел в бассейн. Высокая тень скользнула к бассейну. Лица было не различить, но Робин прикусил губу и протянул руку, не помня себя от радости.

-Гай! Это ты, Гай?

-«Да. Слушай. Времени нет. Постарайтесь проникнуть во дворец уже завтра. Лейлу собираются выдать замуж за какого-то местного королька, политический брак. Твою девку убьют сразу после свадьбы, Лейла согласилась на брак при условии, что она останется жива. Приказ отдал Саладин, он под влиянием черного колдовства. Происходит что-то очень плохое. Поторопись, Локсли. Я постараюсь успеть, но прошу, поторопись…»

-Гай, постой, подожди!

«Спаси их, Робин…»- прошелестело в уже опустевшем дворике.

…Он очнулся от странного сна, мокрый от пота и с бешено колотящимся сердцем. Сел, стряхнув пальцами с лица соленые капли, и уставился перед собой. Сон, или явь? И почему такое отчаяние, безнадежное, черное отчаяние владеет сердцем?

Гай, сынок, что случилось? большая рука Эрика легла на плечо, помогая стряхнуть остатки наваждения. –Подожди, я сейчас зажгу свет.

Тусклый язычок пламени на фитиле масляной лампы был словно самой жизнью. Гай прижал руки к груди, пытаясь унять тяжелое болезненное биение.

-Ты видел сон?

Вряд ли это был сон… Гай потряс головой, – я был в гареме Саладина. Видел Лейлу и Амонет. Мою жену собираются выдать замуж за какого-то мерзкого старикашку, Амонет убьют сразу после свадьбы…

-Посмотри на меня, – Эрик пытливо заглянул в синие глаза гостя, – да, пожалуй, это единственный выход…идем со мной, мой мальчик.

Гай молча поднялся с ложа и последовал за старым крестоносцем. Вдвоем они вышли из шатра и побрели по освещенному луной песку. Видна была каждая песчинка, прохладный ветер повеял, когда они вышли за пределы лагеря, он остудил измученное тело Гизборна и прогнал остатки сна.

-Что бы ни случилось, не подавай виду, не задавай никаких вопросов, просто слушай, если тебя спросят о чем-то, отвечай, – сказал старый Эрик, когда они подошли к стоявшему отдельно небольшому шатру, вокруг которого к удивлению Гая вместо песка была растрескавшаяся земля.

Что там? тихо спросил юный рыцарь, кивнув на шатер. Эрик неожиданным отеческим движением погладил его по растрепанным отросшим волосам.

-Судьба, – почти прошептал старик, подтолкнув Гизборна вперед.

Гай на миг прикрыл глаза, представив нежное лицо Лейлы, лицо, которое словно лик Святой Девы, вело его и давало силы жить. А потом откинул край завесы и вошел в шатер, согнувшись чуть ли не вдвое.

Входи, чего застыл? ворчливо произнес женский голос из темноты. –Не бойся, я не кусаюсь. Присаживайся, юноша, раз уж пришел.

-Салям алейкум, – неожиданно для себя произнес Гай одно из немногих выученных им по-арабски слов. Темнота немного удивилась, но видимо, осталась довольна его вежливостью, потому что голос заметно смягчился.

-Алейкум салям, Гай из Гизборна.

Гай хотел было спросить, откуда известно его имя, но вовремя прикусил язык.

Некоторое время царило молчание. Гай помнил наказ Эрика, а темноте видимо, требовалось время собраться с мыслями.

Твоя судьба странная, наконец произнес голос, озлобленное сердце, сумевшее встать на путь света. Умерший и вернувшийся. Ты знаешь, что должен был умереть ещё ребенком, не умеющим говорить? Если бы твой отчим не вернулся с войны кастратом, ты был бы мертв. Смерть стерегла тебя много раз. Дважды она держала тебя в своих когтях. Дважды ты сумел вырваться. В первый раз тебя спасла древняя магия чужой земли, во второй любовь.

Темнота немного помолчала, видимо, собираясь с мыслями. Гаю хотелось вскочить, забросить вопросами того, кто был там, в этой темноте, но он сдерживался огромным усилием.

-Ты и твой друг, обманувшие смерть, сумевшие уйти от неё во второй раз, – наконец произнес голос. – Вы уже были вместе в незапамятные времена, когда над землей пылало огненное небо и существа величиной с замки бродили по ней. Из тех времен пришли те два дракона, которых ты убил. И позже, когда король Артур собирал своих рыцарей, вы тоже были вдвоем, но по разные стороны, ибо ты был Тьмой, а твой друг- Светом, тогда тебя звали Мордред, а твой друг не принадлежал человеческому роду. Но за то сострадание, что он проявил к тебе и попытку защитить, он был перерожден в облике того Робина из Локсли, который тебе известен. А сам ты получил жизнь-искупление, которую должен был пройти, те муки, что выпали на твою долю в юном возрасте, и были искуплением. И оно завершилось, когда ты не позволил наемникам надругаться над юношей…

Гай вскочил, не в силах усидеть на месте. В его голове не укладывалось сказанное, он уже открыл было рот, чтобы заговорить, когда вспыхнуло пламя свечи, на миг ослепив его. А когда глаза привыкли к свету, Гай вскрикнул и отшатнулся, зажмурившись и едва подавив желание выскочить из шатра. Ибо существо, лежавшее на устланном мехами и тканями ложе, не могло быть человеческим созданием.