Пробелы в памяти (СИ)

— Сириус, твой мрачный вид только испортит Гарри настроение, — говорит Молли, ставя перед ним тарелку с ужином. — Гарри должен уехать в Хогвартс. Здесь ему не место…

Дальше Сириус уже не слушает. Ему хочется рассмеяться. Неужели Молли считает, что он расстроен тем, что его крестника оправдали? Как такой бред только мог прийти ей в голову? Ему плохо, но Гарри к этому не имеет никакого отношения. Но раз этой женщине так хочется, чтобы проблема была связанная с Гарри, он может и подыграть.

— Я просто ему завидую. Это белая зависть, — перебивает Сириус. — Мне уже никогда не услышать этого слова. Я все упустил, и очень надеюсь, что Гарри не упустит.

Женщина резко умолкает и сочувственно вздыхает. А ее глаза наполняются слезами. Кажется, она нашла и другой смысл в его словах. А он сам толком не знает, какой. В следующую секунду она вдруг кидается ему на шею и крепко обнимает. Сириус невольно поднимается на ноги, но позволяет ей себя обнимать, совершенно ничего не понимая. Кажется, он немного перестарался. А все уже смотрят на них.

— Ну, Молли, все хорошо! — несколько растерянно говорит Сириус, поглаживая женщину по плечам. — И нашла из-за кого рыдать. Ну и подумаешь, не выспался, вот и сижу недовольный.

— Да, конечно, Сириус, — бормочет Молли и медленно отстраняется. — Прости! Тебе, наверное, и так плохо, а мы тут…

— Все хорошо, Молли! Не надо меня жалеть, — последнее слово Сириус буквально рычит. Он ненавидит это слово. — Не буду портить никому настроение. Веселитесь! — прибавляет он, направляясь к двери.

— Сириус, а правда, что ты поешь? — Останавливает его вопрос Лайона.

— Пел, — оборачивается Сириус. — А откуда ты это знаешь?

— У тебя голос подходящий, — пожимает плечами Лайон, а глаза хитро блестят. — Играл на чем-нибудь?

— На гитаре, на клавишных и ударных инструментах, — отвечает Сириус, внимательно вглядываясь в синеву глаз мальчишки. — Знаешь, Слизерин потерял хорошего студента, — улыбается он, когда до него доходит смысл происходящего.

— Увы, кому-то приходится нести потери, — усмехается Лайон. — Но я не верю в то, что ты сказал правду, — возвращается к теме он.

— Ничем не могу помочь, — разводит руками Сириус. — Гарри, есть стоит с закрытым ртом, чтобы ничего изо рта не выпадало. Ты хуже Джеймса, серьезно, — вновь поворачиваясь к двери, прибавляет он.

За его спиной раздается смех, кто-то его просит остаться, но он лишь усмехается, поднимаясь по лестнице. А настроение этот хитрец ему все-таки сумел поднять. Точно так же, как это умел делать он. Странно, что Римус еще не заговорил с ним о бастардах.

***

— Только не вздумай винить в этом себя! — Услышал Сириус голос Гермионы, когда проходил мимо комнаты, в которой четверо подростков оттирали заплесневелый буфет. — Твое место — в Хогвартсе, и Сириус прекрасно это знает. Я лично считаю, что он ведет себя как эгоист.

Сириус резко замер, пытаясь понять, о чем именно идет речь. Он, конечно, эгоист, но причем здесь Гарри и Хогвартс.

— Ты слишком к нему строга, — заметил Рон. — Представь, что тебе самой пришлось бы торчать тут в одиночестве.

— Не в одиночестве! — возразила Гермиона. — Здесь как-никак штаб-квартира Ордена Феникса! Он просто тешил себя надеждой, что Гарри станет жить здесь с ним.

«Почему все уверены, что я хочу, чтобы Гарри остался в этом проклятом доме?» — в который раз подумал Сириус.

— Вряд ли это так, — сказал Гарри. — Он ушел от ответа, когда я спросил, можно ли будет у него поселиться.

— Просто он не хотел слишком уж сильно себя тешить, — мудро рассудила Гермиона. — И он, вероятно, сам чувствовал себя немного виноватым, потому что отчасти действительно хотел, чтобы тебя исключили. Тогда вы оба стали бы отверженными.

— Перестань! — в один голос воскликнули Рон и Гарри.

— Как вам угодно. Но иногда я думаю, что мама Рона права: Сириус путает тебя с твоим отцом, Гарри, — сказала Гермиона.

— По-твоему, он что, чокнутый? — с негодованием спросил Гарри.

— Нет, по-моему, он просто очень много времени провел в одиночестве, — бесхитростно ответила Гермиона.

— Солнышко, ты знаешь, я редко с тобой спорю, — вступил в разговор Лайон. — Но ты очень сильно ошибаешься.

— Так, может ты знаешь, что с ним? Ты ведь так много времени проводишь с моим крестным, — даже не пытается скрыть раздражения Гарри.

— Во-первых, Гарри, я не виноват в том, что ты не можешь просто взять и поговорить с ним, — спокойно произнес Лайон. — Он никогда не заговорит первым, просто будет ждать. Такой он человек, Гарри, а потому первый шаг делать надо самому.

— Лайон, прости, я погорячился, — вдруг стушевался Гарри.

— Во-вторых, почему-то никто не замечает, что он просто развлекается, — словно не услышав слов Гарри, продолжает Лайон.

— О чем ты? — хором спросили Гарри, Рон и Гермиона.

— По-твоему, он развлекается тем, что всех избегает? — скептически хмыкнула Гермиона.

— Он же шутник, — фыркнул Лайон. — Это гениальный розыгрыш, притворяться таким, каким тебя хотят видеть. И никто не в состоянии узнать, что именно с ним происходит.

— Я не понимаю, — нахмурился Рон. — Разве он просто играет?

— Конечно! — кивнул Лайон. — Миссис Уизли считает, что он видит в Гарри его отца, и Сириус ей подыгрывает. Его считают замкнутым, и он старается ни с кем не общаться, если нет необходимости…

— Блэки лучше всех носят маски, — не выдержав, сказал Сириус, заставив всех четверых резко обернуться. — А быть эгоистом очень выгодно. Тебя все недооценивают! — улыбнулся он. — Не буду мешать, — прибавил он, покидая комнату.

Из комнаты доносятся голоса, в которые он уже не вслушивается. Но, кажется, Гермиона обнаружила то, что буфет чист. Да, эгоистом определенно быть выгодно!

***

Иногда Сириусу казалось, что Молли слишком сильно о нем беспокоится. Ему так и хочется встряхнуть ее. Сколько раз он должен ей сказать, что не нуждается в жалости? Что ненавидит одно это слово? Римус в последнее время тоже странно себя ведет. Придет, сядет рядом и молчит. А Сириус ведь не слепой, видит, что другу плохо, что тот о чем-то хочет поговорить. Но и сам молчит. Он не любит первым говорить о проблемах. Иногда, конечно, он способен отказаться от своих принципов, но точно не сейчас.

— Привет, котяра! Решил проведать меня? — Заметив рядом со своим креслом рыжего кота Гермионы, произнес Сириус.

Кот мяукнул и запрыгнул к нему на колени. Сириус погладил его между ушами, невольно зарычав, когда животное принялось устраиваться у него на коленях, при этом щекоча ему нос своим хвостом. Бродяга такой наглости точно не выдержал бы и не больно, но укусил бы за хвост. Знает этот рыжий, что сейчас ему такое нахальство ничем не грозит.

— Что, надоело сидеть в комнате хозяйки? — усмехнулся Сириус, продолжая медленно поглаживать кота. — Или она снова уснула в библиотеке, а тебе стало холодно?

Ответа он, конечно, не получил. Кот просто мурлыкал, свернувшись у него на коленях.

Сириус перевел взгляд на огонь в камине. Хоть кто-то в этом доме его не боится и готов сидеть рядом, даже на коленях. Еще есть Клювокрыл, который тоже очень тоскует по свободе. И почему его не удивляет то, что ему проще общаться с животными, нежели с людьми? Наверное, все дело в том, что он за двенадцать лет слишком сильно сросся со своим внутренним зверем. Звериная сущность у анимагов так сильно никогда не проявляется. Он снова сломал всю систему. Чего еще можно было ожидать?

— Живоглот! Кис-кис-кис… — Послышался из коридора голос Гермионы.

Кот у него на ногах громко мяукнул, но с места так и не сдвинулся. Сириус только тихо фыркнул. Кажется, кот нашел очень удобное место для сна. А ему потом придется избавляться от кошачьей шерсти. Но кому это интересно?

— Живоглот, ты здесь? — В комнату осторожно вошла Гермиона. — Ой, простите… — пробормотала она, заметив Сириуса.

— Гермиона, твой кот здесь, — сказал Сириус, заметив, что девушка собралась уйти. — И уходить он явно не собирается, — со смешком прибавил он.