Последний вздох (СИ)

Он повернул ключ зажигания в замке и сунул парню несколько купюр.

*****

«Сэм меня убьет» — обреченно думал Бротт подъезжая к своему дому через полтора часа после того, как отпустил Руперта.

Он, конечно, успел пошарить немного в головах девчонок, убедился, что там не предвидится никаких эксцессов, этернелей и вообще особо буйной вечеринки. Вроде как они собирались просто посидеть у костра рядом с озером, и только. После он заехал в круглосуточный магазин и купил себе и Саманте по смартфону и сим-карте, чтобы можно было связываться, если возникнет необходимость. Еще и так удачно подкрепился менеджером магазина и его помощницей. Без жертв, разумеется.

На нижнем этаже в гостиной горел свет, а значит, госпожа Ходящая еще не легла спать.

— Она меня точно убьет, — собирая развалившиеся на заднем сидении пакеты, проговорил музыкант и пошел в дом, как на казнь.

Хотя, предсказать ее реакцию он не мог. Да и не сможет навести спокойствие на девушку, потому что по долбанным невиданным причинам не может вообще хоть как-то на нее влиять. Даже мысли иногда закрывались. Какая-то неудобная способность у «дампира» — как звали в некоторой литературе вампирских полукровок. Интересно, а другие собратья так же не смогут применить на девушке свою силу? Если так, то это было бы просто отличным козырем в руках.

Оставив покупки на столе кухни, он направился в гостиную и встретился с затылком Сэм, торчащим из-за спинки кресла, на котором девушка сидела. Кажется, Саманта увлеченно читала какую-то книгу или делала вид, что не замечает появления в доме вампира.

Он постоял в проходе несколько секунд и решил все-таки прервать ее чтение. Медленно прошел мимо и уселся в кресло напротив, ожидая, когда она поднимет на него взгляд.

— Один парень, — начал Бротт после нескольких минут напряженного молчания, — как-то сказал: «Можешь не верить в себя, но верь в мою веру в тебя[1]». «Звучит по-дебильному»: подумал я, и до сих пор так считаю, но сейчас понял весь смысл этой фразы, — мужчина запнулся и замолчал на несколько мгновений под ее взглядом. — Сам я с трудом верю в то, что получится сдерживаться, но… то, что ты веришь в силу моей воли, вселяет в меня надежду и уверенность. Знаешь, там, в бассейне, когда я… мысленно разговаривал с главой моего клана, она спросила, с чего бы вдруг я заделался спасителем, когда раньше не страдал от того, что какому-то смертному придется умереть? Я бы мог ответить, но это вышло бы путано и престранно, — Джимм уперся локтями в колени и немного склонился. Саманта даже не пыталась его прервать, давая время строить фразы дальше, и за это он был благодарен девушке. — Ты не услышишь от меня высокопарного: «Ты перевернула мой мир», потому что это не так, но то, что ты изменила что-то во мне, очевидно, даже хотя бы посмотреть, что я рисковал собственной задницей ради тебя. Раньше я бы ни за что не пошел против клана. И с моей стороны было бы полным идиотизмом продолжать игнорировать истинные мотивы твоего спасения. Это не из пьесы «Спасаю потому, что добрый» или «Человек не должен страдать», а из «Я, мать вашу, что-то к ней…». Короче, я бы попробовал, если ты не будешь против.

Он умолк, а потом захотел кое-что добавить, но не стал. Без того много наговорил и теперь сидел в напряжении, ожидая хоть какого-то ответа от полукровки.

«Ах, он «рисковал своей задницей» и не станет говорить, что я перевернула его мир только потому, что «это не так?» — мысленно возмутилась Сэм, стараясь придти в себя после его напыщенной речи. Все это время она ждала, что он скажет что-то более милое, чем: «Я, мать вашу, что-то к ней…»

«Ну, ладно, Джимм… Значит, будет по-другому».

— Забавно, — усмехнулась Сэм спустя минуту, медленно закрывая книгу. Даже шелест страниц сейчас казался слишком громким, такая в комнате стояла тишина. Саманта спустила ноги с кресла, поскольку оставаться и дальше в том положении, в котором она ждала возвращения парней, было тактически неверным шагом. Нет, для предстоящего разговора нужно нечто более серьезное, чем подогнутые под себя ноги. Вздохнув и посмотрев на Джимма, девушка продолжила. — Послушай меня и слушай, пожалуйста, внимательно, поскольку повторять больше одного раза я не собираюсь, — твердо проговорила она. — Да, я совершила ошибку, решив, что испытываю к тебе некую привязанность, и случайно разболтала все Руперту. Но что ты сделал, узнав об этом? Помнишь? Это было нечто вроде: «Не подходи ко мне и вообще обо всем забудь», — ехидно протянула Сэм, начиная распыляться, хотя и хотела говорить с Броттом уверенным спокойным тоном. — А что было потом? — Саманта резко мотнула головой. — Нет, даже вспоминать не стану, ты и так все прекрасно знаешь. Все снова и снова я наступала на те же грабли. С меня хватит, слышишь? Может, я и совершила несколько опрометчивых поступков, однако, у меня тоже есть гордость. Спасибо за твое великодушное предложение, но я отказываюсь. Уверена, что найду более подходящего мне мужчину. Который не будет шарахаться от меня, как от прокаженной, а потом вдруг заявлять, что так уж и быть согласен уступить моим просьбам. Нет уж, Джимм, — Саманта вскочила с кресла, внутри пылая от злости. Ей было совершенно все равно, что Бротт словно застыл, а взгляд его мрачнел с каждой минутой. Она выскажется, и ничто ее не остановит. — Знаешь, что? — она ткнула в направлении Джимма книжкой. — Я действительно верю в то, что ты совершенно адекватен. В конце концов, ты отлично справляешься с самоконтролем. Проблема в другом, мистер Раздутое Эго. Ты — полный кретин и придурок. Жаль, что я поняла это только сейчас. Я пробуду в твоем доме ровно столько, сколько будет нужно для дела, и ни днем больше. После этого мы с Рупом уедем отсюда как можно дальше, — Сэм вдруг запнулась, прислушиваясь к шумам в доме, но так ничего и не уловила. — А куда ты дел Руперта? — Саманта уперла руки в бедра, одарив мужчину грозным взглядом. — Только не говори, что оставил его в городе, потому что в твоей невероятно светлой голове возник план, в котором парень бы просто помешал? Конечно, зачем здесь третий, если бы я лужицей растаяла у твоих ног? Ты планировал устроить ночное рандеву, так что ли? — она все вглядывалась в лицо мужчины, стараясь понять, угадала ли его мотивы, но черты Джимма были подобны непроницаемой маске. — Если да, то я тебя разочарую. Приспичило — гони обратно в город и найди себе кого-нибудь на ночь, — каждое следующее слово давалось Сэм все с большим трудом.

«Ну, почему нужно было испытывать хоть что-то к этому идиоту?» — мысленно простонала она, закусив губу. Решив, что сказала уже достаточно и дальнейшие слова будут лишь бессмысленным сотрясанием воздуха, Саманта развернулась и сделала пару шагов по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж. В конце концов, пока Джимм и Руперт ездили в Батон Руж, Сэм вдоволь успела поработать, приступив, как и планировала, к уборке дома. Девушка села в кресло лишь за несколько минут до возвращения Бротта, а теперь могла с чистой совестью отправляться спать, хотя последнего сейчас вовсе не хотелось. В голове было лишь одно желание — вмазать Джимму по первое число, чтобы впредь с его губ не слетала подобная чушь.

Резко обернувшись, Саманта вновь встретила взгляд басиста.

— Надеюсь, когда я в следующий раз спущусь вниз, Руперт будет в доме. Мне все равно, где ты его потерял, но если с ним что-то случится, это будет на твоей совести, — она хотела было вновь отвернуться от этернеля, но вспомнила, что кое-что забыла. — И запихни свое предложение в ту самую задницу, которой рисковал ради меня, — Сэм помедлила, переводя дыхание. — Ах, да. Мотивы можешь запихнуть туда же, — с этими словами Саманта все же отвернулась от вампира и направилась к лестнице.

— Тц, — мрачно ухмыльнулся Джимм, глядя в спину удаляющейся девушке, затем медленно встал, пытаясь быть как можно спокойнее. В следующее мгновение его громогласный крик вдребезги разбил вновь возникшую тишину дома. — А НУ, СТОЯТЬ!

Подкрепленные толикой его магии слова гулко завибрировали в воздухе, опасно раскачивая хрупкие стеклянные предметы, а окна дрогнули. Он не стал показывать, как удивлен и одновременно счастлив, что не стал приплетать к этому еще и одну маленькую, но вредную штуку, которой учат Сшиллс с самого перерождения. Будь здесь Сюзар, он бы сто раз подумал, прежде чем выступать против телепата. Все же суть его дара совсем другая, и предугадать последствия стычки с ним невозможно, даже для него самого. Иногда Джимм находил все новые грани того, чем наградила его вампирская кровь. Как например, двадцать лет назад, когда он в припадке ярости взорвал мозг своего оппонента, или когда вдруг понял, что может нагнать на человека такую печаль, что сердце у того просто не выдержит, или же, наконец, просто внушить мысли о самоубийстве. Еще этернель был уверен, что полностью сможет перекроить личность смертного, если постарается и потратит немало сил. Все это иногда просто заставляло кипеть его мозг. Вместе с почти безграничными возможностями влияния Бротт получил и вечную головную боль, а также способность перенимать чувства и мысли других, как если бы это происходило в его голове. Потому первые тридцать лет он только и учился, что отрезать себя от людей и собратьев.