Мой ангел-хранитель (СИ)

-Локи, не грусти. Мне понравилось, как ты сказал, - она протянула к нему ручки, а он подался вперед, чтобы обнять её. -Я побегу, только обещай больше не грустить.

-Обещаю, малышка. Беги, развлекайся, - Локи поцеловал Еву в щеку и чуть подтолкнул вперед, с улыбкой глядя, как она побежала к другим детям, среди которых был и Нари, и ему Локи поручил следить за девочкой очень внимательно, чтобы она не попала в какую-нибудь беду, потому что, маг точно знал, что её отцу явно будет не до этого.

Вот как раз и сам папаша подсаживается рядом с Локи, уже не выпуская из рук наполненную элем кружку.

-Ты о чем-то хотел спросить меня, если я тебя правильно расслышал, - широко улыбающийся и уже явно находившийся под воздействием эля Тор радостно смотрел на сводного брата.

-Мне все же интересно, что ты наплел Еве обо мне? Она знает, кто я есть на самом деле? - маг нагнулся к собеседнику поближе, чтобы разговор не был слышен кому-либо, хотя в зале стоял шум: музыка, танцы, беседы и смех, вряд ли бы до кого-то долетел разговор братьев.

От вопроса Локи Тор заметно погрустнел.

-Нет, я не рассказал ей о своем прошлом. Она не знает, что мы сводные братья… Я не хочу забивать ей этим голову, Ева ещё слишком мала. Но она привязалась к тебе, постоянно про тебя спрашивала, и я так и прозвал тебя её добрым другом, который может подарить ей всегда маленькое чудо и защитить, если меня не будет рядом, - ответил громовержец, все поглядывая, как Ева играет с детьми, бегает по залу, а особенно веселиться рядом с Нари. И отец улыбается, любуясь своей дочерью. Никто в этом мире не знает, как они с Джейн дороги ему, дороже всего на свете.

-Ты сделал правильный выбор. Не стоит ей ничего знать, по крайней мере пока. Ведь я вовсе не дядя ей, - проговорил Локи, подливая в свой кубок ещё немного вина, делая небольшой глоток.

-Но мне по прежнему брат, - с улыбкой произносит громовержец. -Я так понимаю, твои сыновья в курсе твоей прошлой жизни?

-Только Нари. Он уже взрослый и достаточно смышленый мальчик, чтобы все понять. Вали обо всем узнает позже, я обещал ему рассказать. Только им не могу солгать, Тор, никогда… Моя семья - самое дорогое, что у меня есть, - Локи не хотел, а вернее - не привык открывать кому-то свою потаенную душу, даже порой Сигюн, и поэтому сейчас он вновь скрыл в себе признание и раскаяние за то, что не раз обманывал своего ангела-хранителя, и она прощала его за все, при чем он до сих пор не знает, догадалась ли она о его лжи или же нет…

-С этим не поспоришь, брат… Ладно, предлагаю больше не говорить о грустном и просто выпить за этот день, - Тор поднял кружку, протянул Локи, а тот со звоном соприкаснул её со своим кубком, а затем оба Бога осушили свои сосуды с выпивкой за предстоящее светлое будущее.

========== Глава 99 ==========

Комментарий к Глава 99

Ну что, родные мои, вот и последняя глава. Я хотела бы поблагодарить вас за все, уважаемые читатели, за то, что вы не покидали меня, за то, что указывали на ошибки мои и терпели их, за то, что вы заставили меня думать, что я все таки не так бездарна, как изначально думала сама о себе. Эта была моя первая, действительно серьезная работа, и без вас я бы ни за что не справилась. Спасибо вам всем огромное за то, что вы были со мной. Я вас всех очень сильно люблю!

Хочу сказать, что мне сегодня немного грустно, очень грустно осознавать, что я закончила свою работу, довела её до конца, и, честно признаюсь, когда поставила точку, то не могла сдержать слез. Ну что ж, всему когда-то суждено заканчиваться, но, думаю, об этих персонажах мы ещё услышим.

P.S. С любовью ваш Prince of Darkness

Он вернулся в покои рано, как и обещал, упуская все веселье разгульного пира и нисколько не жалея об этом. У дверей, как всегда, находилась стража, которую он не замечал, а она же почтенно каждый раз отдавала поклон.

Зайдя в гостиную, Локи обнаружил, что она пуста, и только ночной ветер гоняется и озорничает в воздухе, тревожит мирно горящие свечи на стенах, колышет занавеси и перелистывает страницы лежащей на кушетке книги. Ветер был теплым и нежным, как объятия его Сигюн, и, вдохнув его свежесть, Локи медленно пошел к спальне. На дворе ночь, поэтому он бесшумно пробрался в комнату, опасаясь того, что может разбудить Астрид, которая наверняка давно спит сладким сном. Однако он понял, что зря беспокоился, когда, войдя, увидел сидящую в кресле Сигюн, которая держала на руках укутанную в одеяльце дочку и баюкала её, что-то очень тихо напевая, почти неслышно. Девочка же не спала, она внимательно смотрела изумрудными очами на мать и слушала её пение, её прекрасный голос, самый волшебный голос, и девочка словно боялась упустить хоть словечко, хоть звук. Свои маленькие пальчики она засунула в ротик, на её личике невозможно было не заметить этой тени хитрости и лукавой полуулыбки, а как можно не залюбоваться этими озорными глазами?.. Вся в отца. Локи не сводил с дочери нежный взгляд, и тонких губ его касалась легкая полуулыбка, скрывающая в себе гораздо большее, чем просто счастье.

Сигюн умолкла на последней ноте песни, взглянула на мужа, что нагнулся к ней и ласково поцеловал в макушку.

-Ну что, думаю, папа нас сегодня уложит в колыбельку? - промолвила ванка, и Локи со всей осторожностью взял из её рук дитя и понес в кроватку.

Девочка полуспала но, наверно, даже не ощутила, как оказалась на руках отца. В его объятиях ей всегда было спокойно, спокойнее всего на свете, и Сигюн сама замечала не раз, что, капризничая на её руках, у Локи же девочка быстро успокаивается, и это нисколько не удивляло её, между ним и малышкой определенно есть связь, которой Сигюн не понять никогда, и эта связь не только кровная, не только взаимной любви отца и дочери, но и что-то большее, что-то магическое необъяснимое и понятное только им двоим.

-Засыпай, моя радость, - маг широко улыбнулся, поцеловал дочурку в малюсенький носик, едва коснувшись прохладными губами, а Сигюн же погасила горящую рядом с колыбелькой свечу.

Наступила полная темнота, она сгустилась над ними, а нежные прикосновения подсластили эту тьму вокруг них ещё больше.

Эта ночь была самой нежной, когда не хотелось отрываться друг от друга не на секунду, и дело было вовсе не в любовных утехах, дело было в том, чтобы просто быть рядом, в объятиях родного человека. Этими жгучими и ласковыми поцелуями, что губы его дарили, никогда Сигюн не могла насытиться, ей всегда было мало их, а ему же никогда не хватит безграничного времени вечности, чтобы вдоволь насладиться ею. И в эти минуты, когда их должна окружать только тишина, когда они сами должны соблюдать её, дабы не разбудить дочку, они оба пылали от страсти, они утопали в поцелуях, долгих и сладких, они горели, растворялись друг в друге, и были слышны только тихие соприкосновения губ и почти неслышные стоны.

Ночь была уже в самом разгаре, пир наверняка ещё не затих, но им было все равно. Они наконец уединились, забыв обо всем, что только могло их окружать, им казалось, что оба они взлетели в небеса и парили там в объятиях друг друга бесконечно долго, и эта приятная свежесть небес окутала их прохладой, а после палящее солнце окатило жаром. Они вспотели, на их телах показались блестящие крапинки, словно роса, что по утрам возникает на травинках. Руки сплетались с руками, она крепко сжимала его ладонь, лежа на его теле, не смея оторвать своих губ от его уст, он же придерживал её за талию, попутно поглаживая её, иногда проводя линию от самого плеча до самой ягодицы. После он взял власть над ней, укладывая её взмокшее тело под себя, придавливая собою, властно закрепляя её руки над головой, начиная целовать в своей излюбленной манере - надменно, грубо, но до головокружения страстно.

Эти долгие минуты начались так неожиданно. Как только Астрид заснула, между ними просто закончились слова, остались только взгляды, что блестели в темноте, как мерцающие на небесах звезды, но Сигюн всегда была и остается до сих пор застенчивой девочкой, которая никогда не решится на первый шаг, только лишь раз помнит Локи её такой в их первую и последнюю ночь в Мидгарде. И сейчас, как когда-то прежде, он снова начинает все сам, даже не выискивая желания в её глазах, ограничиваясь только своим, но про себя точно зная, что в ней горит тоже этот огонек, что стоит превратить в пожар.