Мой ангел-хранитель (СИ)

Позже, когда они дошли до лестниц, Лафейсон на свой страх и риск взял жену на руки со всей осторожностью, которая только могла в нем быть. Он, не спеша, аккуратно начал спускаться, приговаривая, чтобы она немного потерпела, и Сигюн все так же было спокойно, она лишь приглушенно стонала, держась за шею мужа.

Стражники успели за полминуты предупредить Свану о том, что царица Асгарда начинает рожать, и та побежала навстречу к своим правителям, которые были уже почти на первом этаже.

-Ваше Величество, заносите и кладите её на третью кровать. Я как знала, что скоро нашей милочке рожать, - Свана начала хлопотать, подозвав к себе ещё двух девушек-помощниц. -Мой царь, вам следует уйти, - обратилась она к стоящему возле постели Локи, руку которого Сигюн сжимала все крепче. Свана, однако, начала отталкивать царя ближе к двери, а он не смело поддавался, всецело доверяя лекарям, но все продолжая смотреть на бедняжку-жену с паническим беспокойством.

-Нет, пожалуйста, Свана! Пусть он останется здесь, не выгоняй его, я умоляю, - простонала Сигюн, - Локи, не покидай меня… Мне станет хуже, если ты уйдешь… - она ощутила неимоверный страх, когда он отдалился от неё на какие-то ничтожные миллиметры, когда пальцы его выскользнули из её руки. Внутри девы все завывает от боли, и вот-вот наступит первая схватка.

-Я останусь, любимая, тише, - успокоил маг, тут же возвращаясь назад. -Помоги ей, - Локи вонзился твердым взглядом в лекаршу. Взяв Сигюн за руку, что все это время тянулась к нему так беспомощно, словно прося и моля его о помощи,он опустился на корточки у кровати, его лицо оказалось прямо возле её лица, что сплошь было покрыто крапинками пота, блестящими и мелкими, как дождевые капли. Он провел по её щекам холодной ладонью, стирая с них влагу.

Она смотрит на него своими неповторимыми глазами, в которых плещется целый океан. Дыхание её тяжелеет с каждой новой секундой, и она уже предчувствует, что сейчас начнутся её длительные усилия, пропитанные болью. И известно деве, что наступают трудные минуты и часы для неё, но она не боится этих трудностей, не боится вновь их испытать, ведь рядом с ней он. Его нежная рука скользит по её лицу, его изумрудные глаза раскаляют счастливую, поющую душу, его ласковый голос начинает произносить её имя, а губы целуют вспотевшую кожу.

Лекарши, которые суетились вокруг, уже мало касались девушки. Она не чувствовала их присутствие. Все её внимание было сосредоточено только на Локи, будто весь мир разом рухнул, и остались только его взгляд и нервная полуулыбка.

-Давай, девочка, сейчас будет схватка, - проговорила Свана, и Сигюн услышала её голос словно в тумане. Через несколько секунд после её утонувших где-то далеко слов Сигюн ощутила резкую боль, что сдавила все внутри неё тисками. Девушка закричала, зажмурила глаза, чуть ли не теряя сознание. И только ощущая ладонью его ладонь, она могла прийти в чувство. Сигюн потужилась, но влить в это первое усилие все свои силы ей не позволила острота боли, которая так неожиданно волной прокатилась по телу.

Локи все был возле неё, был как незаметная тень, никому невидная - только ей одной.

-Набери воздуха, любимая. Поднатужься ещё немного. Все будет хорошо, я рядом, - шептал он ей, покрывая поцелуями её ладонь. В груди его сердце колотилось и было готово упасть в пятки. Он никогда раньше не видел жену в таком состоянии, и раньше он даже не мог себе представить, что она, бедная, так мучается… Да, он слышал её крики, чувствовал, что ей больно, но только сейчас, видя её своими глазами в момент родов, он с достатком понимал, сколько же любой женщине приходится вытерпеть, прежде чем осчастливить возлюбленного, подарив ему дитя. И это действительно было достойно уважения.

-Сигюн, приготовься, - пролетел вновь голос лекарши.

Дева снова вдохнула воздух, снова начала тужиться, не сумев сдерживать крики. И теперь боль показалась ей какой-то туманной, словно она мало касалась роженицы, словно это была ни её боль.

-Давай, родная, держись. Все будет хорошо, все будет хорошо, - Свану и звонкий голосок её помощниц заглушал утешающий шепот супруга, который для Сигюн был самым важным в этот момент.

-Нет, милый, мне не больно, мне почти… не больно, - проговорила девушка, еле сумев выговорить слова, а после она откинула голову, мучительно простонав, снова тужась. С лица её градом стекал пот, голубые глаза теперь выглядели усталыми, но в них по-прежнему горел этот манящий огонек, золотые волосы её слегка перепутались между собой, на лбу заметно выступили вены от напряжения, левая рука судорожно сжимала простыню на постели, чудом не разрывая её на части, а правая держалась за ладонь супруга. Локи и одной из лекарей приходилось придерживать руки Сигюн, когда её схватки усиливались и она чуть ли не металась по кровати.

Время тянулось очень медленно, будто кто-то специально задерживал его. За окном уже было не утро, был глубокий вечер, когда небеса потускнели, а звезды напротив, стали ярче. И все ещё были минуты, когда нужно было продолжать трудиться, кричать. Локи был здесь, рядом с ней, когда схватки все мучили, а лекарши твердили, что ребеночек почти показался из чрева, оставляя своей матери совершить последние усилия, чтобы наконец выйти на свободу. Однако маг не слушал их, он все смотрел на то, как страдает его жена, как больно и тяжко ей даются уже третьи роды. Конечно, он знает, что так надо, но сердце в его груди не обливается, а скорее растапливается кровью, когда крики и мучительные стоны рвутся из её груди. Но он рядом, он шепчет, что все будет хорошо, а она жмется лбом к его лбу, устало выдыхает.

-Он уже почти рядом, любимый, - говорит она, и на губах её сверкает улыбка. Локи целует девушку в губы, крепко удерживая её руку, когда Сигюн вновь начинает корчиться от налетевшей схватки.

Время все идет, но роды продолжаются. Однако длятся уже последние минуты… Сигюн лежит на постели, громко дышит, уже обо всем забыв, кроме того, что на подходе та долгожданная секунда, когда она вновь услышит голосок младенца. Боль находит внезапно, и Сигюн изгибается дугой, тужится изо всех сил, сдерживает рвущийся крик, что уже вымотал её связки в горле, но потом за какие-то секунды легкость будто подхватывает ванку в свои объятия. Сигюн устало кладет голову на подушки, прикрывает глаза, когда облегчение воцаряется внутри неё, а комнату наполняет этот звонкий плач дитя.

-Все, отдыхай, родная. Отдыхай теперь, - любимый голос шепчет ей на ухо, а холодные губы целуют, охлаждая её горячие щеки. Локи улыбается, глядя на то, как Свана осторожно удерживает младенца на руках, приподнимая его, с улыбкой разглядывая, а потом с радостным выражением лица обращается к магу:

-Поздравляю, Ваше Величество, вот вам и принцесса.

Вначале Лафейсон не поверил своим ушам, а точнее - он даже не прислушался, радуясь тому, что и жена и ребенок выжили. И только чуть позже до него дошли слова Сваны, которая обрезала пуповину, отсоединив ребенка от матери. Локи с огромным изумлением смотрел на лекаршу, а потом перевел взгляд на младенца, которого уже помощница бережно держала на руках, обтирая мягким полотенцем. Девочка… Неужели девочка?..

-У вас дочка, - объявила Свана вновь, замечая типичное мужское недопонимание всей счастливой ситуации. -Да, именно дочка. Держите, - она, осторожно забрав малышку из рук помощницы, передала её на руки отца, а тот, уже наученный, как обращаться с новорожденными детьми, смело взял её в свои объятия, разглядывая внимательно, нежно улыбаясь. Он держал её так, словно у него в руках был бесценный цветок, только что появившийся, показавшийся этому свету солнца, цветок, которого он так долго искал и вот наконец нашел, приобрел его, и теперь потерять его или допустить, чтобы с него упал хоть один драгоценный лепесточек - нельзя, просто невозможно, иначе и жить не за чем.

Она плакала. Такая маленькая, крошечная, такая нежная и теплая девочка, принцесса, дочка… Его дочка. Он повторял это про себя, не уставал повторять, забываясь этой фразой, ощущая, как сердце словно бьется иначе сейчас. Она была такой легкой, такой невесомой, как пушинка с ветвей тополя, что ветер перенес и плавно уложил ему на ладонь. На губах его дрожала ласковая улыбка, какая только может быть у отца, который любуется своей новорожденной дочерью, долгожданной и желанной.