Рассудочность и авантюризм (СИ)

— Незавидную участь ты себе готовишь, — задумался отец. — Матери ни звука. А то у неё случится истерика. А есть шанс, что Гарри признает прижитого от него ребёнка?

— Сто процентов. Он вообще всеобщий спаситель. Тут его даже Грейнджер с пути не своротит. Может быть, даже двоих, если поторопиться и вступить с ним в связь до того, как она ему даст.

— Ладно, Дафна. Если ты готова на это ради того, чтобы не позволить нашему роду прерваться — рассчитывай на любую мою поддержку.

— Папа! Мне ведь и идти больше не за кого. Если только за маггла! Но это практически верная крышка магическим способностям потомства. А Гарри…

— Влюбилась, — повторно констатировал отец. — Но без хорошей профессии тебе не обойтись. Ну-ка, посмотрим, чего тебе удалось добиться? — направив палочку на спокойную и сосредоточенную дочь, он произнёс: — Легиллименс.

========== Глава 14. Середина каникул ==========

Шаги гулко отдавались в пустоте нежилых помещений. Гарри и Гермиона осматривали дом, в котором на Хэллоуин восемьдесят первого произошли события, оставившие мальчика сиротой.

— Сделано, конечно, поспешно, — объяснял Сириус. — Но капитальная перестройка требует много времени. А вам, я полагаю, не терпится поскорее здесь поколдовать. Кроме того, без учёта мнения будущей хозяйки было бы опрометчиво затевать нечто глобальное.

— Всё правильно, крёстный. С одним уточнением — Гермиона не будущая, а настоящая, действующая хозяйка.

— Сириус! Гарри, как обкурившийся торчок, непрерывно талдычит мне, что я — его жена.

— Считать тебя девушкой для развлечений? — наёжился парень. — Уволь.

— Ладно, ладно, — замахал руками Блэк. — Камин подключен к сети, хотя и не внесён в реестр. И Визжащая Хижина тоже.

— Не внесён? — поинтересовалась Гермиона. — Ты дал на лапу работнику министерства?

— Этого не потребовалось. У по-настоящему умелых волшебников есть много способов, чтобы достичь намеченной цели. Но организовать отдельную линию отсюда до Визжащей Хижины я не смог. Пришлось бы менять существующую схему связей, для чего требуется участие нескольких работников. Всем память не подотрёшь, тем более, меня им бы и не представили. Вам ведь не нужна огласка?

— Сириус! Ты лучше всех, — воскликнул Гарри.

— Поэтому спешу откланяться. Вот летучий порох — можете вернуться на Гриммо.

— Мы сразу по домам аппарируем, — улыбнулась Гермиона. — Но ты не сказал, можно ли здесь колдовать несовершеннолетнему?

— Могла бы и сама догадаться, если такая умная, — ехидно улыбнулся Блэк. — Магглоотталкивающие чары на месте, значит, Надзор не работает, — и, бросив в камин горсточку пороха, ушёл домой.

— Так просто? — изумилась девушка.

— Ты ведь давно поняла, что волшебники не обращают нашего внимания на массу очевидных для них вещей. Не нарочно, а потому, что не представляют, как этого можно не знать. В результате мы считаем их заносчивыми, а они нас — дикими. И вообще, мы напрасно теряем время. Из чего бы трансфигурировать кровать?

— Строители не вывезли мусор, — взглянув в окно, сказала Гермиона. — Но куча находится за пределами магглооталкивающих чар.

— Гарри Поттер, сэр, подумал о Добби? — появился в комнате домовой эльф.

— Привет, дружище! — обрадовался юноша.

— Быть другом великого Гарри Поттера — огромная честь, — смутился домовик.

— А быть его дворецким? — сориентировалась Гермиона. Взглянула на поникшие уши и поспешила продолжить: — Служба не отменяет дружбы, а скромное жалование — просто способ дать Добби возможность полнее самовыразиться, — уши слегка приподнялись.

— Действительно! — подхватил тему парень. — Посмотри какой вокруг простор, сколько воздуха, и как в доме не хватает камней и разного хлама, из которого я мог бы сделать предметы обстановки.

— Добби должен подумать, — с этими словами эльф пропал.

— Мы его слишком озадачили, — предположила Гермиона.

— Не уверен — он очень сообразительный. Скорее всего, мы мало знаем о его резонах. А сам он не скажет — не в обычае домовиков грузить волшебников своими проблемами.

— Похоже, я слишком резко наехала. Помнишь, он принимал участие в судьбе Винки, хозяина которой…

— Об этом знаем только мы двое.

— Молчание — золото, — согласилась подруга. — Вообще-то, мне кажется, в программных ограничениях Добби возникла всего одна поломка. Помнишь два первых закона робототехники? О не причинении вреда человеку и о подчинении человеку. У эльфов широкое понятие «человек» заменено на конкретное — «хозяин». А у Добби оно как-то странно расплылось — он пока не сообразил, на кого его распространить, хотя его отклоняет к тебе. Императив остался, но не направленный, а блуждающий.

— Он ответил на мой зов, хотя я только подумал… — напомнил Гарри.

— Симптом, однако, — согласилась Гермиона. — У Винки, кстати, может быть похожая умственная травма. Рискнём?

— Пощупаем. Добби!

— Я здесь, Гарри Поттер, сэр, — словно из ниоткуда появился эльф.

— Не могли бы мы переговорить с Винки? Пригласи её, пожалуйста, если тебе не трудно.

Домовик исчез, а ребята переглянулись.

— Я никогда не жила в доме с прислугой, — напомнила Гермиона.

— Я вообще ни в каком доме не жил, — пожаловался Гарри. — Только в тюрьме у Дурслей и в школьном общежитии. Но здесь нам в ближайшие три года придётся бывать лишь иногда — нужно, чтобы кто-то присматривал за жильём.

Эльфы появились неожиданно.

— Здравствуй, Винки, — обратилась к несчастного вида домовушке девушка. — Как ты полагаешь, сумеет ли Добби справиться с ведением этого дома один, без твоей помощи?

— Винки не знает. Винки должна посмотреть.

— Пожалуйста, ознакомься с обстановкой и изложи своё мнение.

Проводив взглядом отправившихся осматривать дом эльфов, Гермиона достала из сумки плоский предмет, обмотанный электрическим шнуром, и воткнула вилку в розетку на стене.

— Есть электричество.

— В Годриковой Впадине волшебники всегда жили рядом с нормальными людьми, — согласился Гарри.

— Это электронные весы, — пояснила девушка, устанавливая их на пол и выравнивая, ориентируясь по пузырьку за стеклышком. — Вот, готово, — закончила она подкручивать ножки. — Работают правильно, — доложила, поставив на площадку гирю и посмотрев на показания.

— А здесь силикагель, — взвесила она стаканчик с гранулами. Сняла и поставила на пол. — Сделай на него «Эванеско».

Гарри сделал — с виду ничего не изменилось. Гермиона снова взвесила стакан и записала результат в блокнот.

— Ты удалил из гранул всю влагу. Теперь работаем с шайбой из схватившегося цемента — достала она из сумки низкий цилиндрический предмет. Взвесила, положила на пол: — Делай «Эванеско»

Гарри сделал. Гермиона попыталась вернуть шайбу на весы, но та расползлась под пальцами в порошок.

— Мерлиновы подштанники! Гарри!

— Получается, это я превратил гомункулус Тома Риддла в пересохшую мумию! — сообразил юноша. — Да, мне приходилось замешивать цементный раствор, и я знаю, что цемент схватывается, поглощая воду.

— Всё равно нужно провести измерение, — упрямо поджала губы Гермиона и достала из сумки новый цементный диск. На этот раз, она поместила его в пластиковый стаканчик, из которого образовавшийся из шайбы порошок никуда не девался.

Отметив в блокноте новые данные, она достала картофелину, положила её в прозрачный пакет и повторила опыт. А потом включила калькулятор и углубилась в вычисления.

— Данных мало, но кое-какие выводы очевидны, — сказала она минуту спустя. Во-первых, «Эванеско» и в твоём, и в моем исполнении — смертельное оружие против любых живых организмов. Во-вторых, ты заметно сильнее меня. По цементному образцу в три раза, по картофелине — на пятнадцать процентов. В-третьих, поскольку это заклинание не относится к боевым — основная масса волшебников магически значительно слабее любого из нас.

— А по гранулам?