Чем заканчиваются все дороги? (СИ)

Эльф хохотнул.

- И все?

Алиса дернула плечом.

- В общем-то, да, - сказала она. – Напиваюсь и лежу тут, на диване, смотрю телевизор. Который ты, между прочим, разбил, - не преминула вставить она.

- Хм, - сказал Иорвет, ни мало не смутившись. – Это тот d’hoine в раме на стене, которого я увидел, выпав из портала?

- Совершенно верно, - подтвердила Алиса, чувствуя некое торжество. – Объясни мне, ради бога, зачем ты это сделал?

- Выпал из портала?

- Нет! Воткнул нож в телевизор!..

Эльф слегка вскинул голову и коротко усмехнулся.

- Выпав из портала в неизвестное мне место? Увидев какого-то d’hoine, что-то нахально буровящего прямо мне в лицо из окна на стене, да еще и с явной угрозой?

Алиса тихонько фыркнула.

- Ясно. Больше вопросов нет…

«Будем считать, что всем повезло, и мужик этот был не настоящий, а всего лишь из телевизора, - подумала она рассеянно. – А уж как повезло мне, что я стояла спиной и ничего нахально не буровила – и не пересказать…»

Но сейчас, когда все еще полураздетая Алиса пила кофе, развалившись вместе с эльфом на диване, эти мысли больше не вызывали в ней ни ужаса, ни гнева. Казалось, кто-то другой думал их в Алисиной голове, и лишь изредка лениво дергал ее за невидимый рукав, а она так же лениво отмахивалась. «Твою ж мать, - рассеяно подумала она, - я же только что переспала с убийцей, террористом и психом. И, чего греха таить, с удовольствием сделаю это снова! Черт, и кто из нас двоих после этого ненормальный?»

Иорвет отставил пустую чашку на стол и приобнял Алису за плечи.

- Но ты же не всегда только напиваешься, - сказал он, словно невзначай легонько поглаживая ее по плечу шершавыми пальцами. – Что-то еще ты же делаешь? Смотришь эти книги свои?.. И почему у тебя нет leede, beanna?

- Кого? – переспросила Алиса, прекрасно понимая, о чем именно он.

- Leede… - эльф пощелкал пальцами в воздухе, видимо, вспоминая, как переводится это слово, слишком редко им используемое там, откуда он пришел. – Любовника! – наконец нашел он. - Или хотя бы ребенка… Я знаю, что продолжение рода для d’hoine – есть суть и цель самого существования…

«Ну началось», - подумала Алиса.

Но… ничего не вскинулось в ней. Ничего не вскипело, заставляя спорить, горячиться, оправдываться, огрызаться. Мир словно замер, сделавшись простым и понятным. А вся прежняя жизнь вдруг сложилась, как паззл, в несложную картинку.

Сама себе удивляясь, Алиса улыбнулась.

- Знаешь, Иорвет, - проговорила она. – Все дело в том, что, как бы тебе сказать… Мы тут живем-живем, и увы, не больно-то много у всех ума, - тут эльф хмыкнул. – Вот и развлекаемся тем, что усложняем вещи простые и упрощаем сложные, которые упрощать ни в коем случае нельзя. Потому и через жопу все у таких, как я.

- Каких?

Алисе стало казаться, что ему и впрямь интересно, хотя речь и шла не о политике, не об оружии, и не о чем-либо другом, как она полагала, для него важном. Она повернулась в его руках, встречаясь с ним взглядом. Он смотрел ей в лицо, чуть склонив голову к плечу, как большая птица; смотрел с интересом и каким-то веселым вызовом.

- Не знаю, Иорвет. Честно, я правда не знаю, кто я. Чего хочу. От чего мне по-настоящему радостно… Точнее, не знала.

«Боже, что я ему такое говорю?» Но эльф молчал, не отводя взгляд. Алиса слабо усмехнулась.

- Знала всегда только, чего я НЕ хочу. От этого и избавлялась. И получила в итоге пустоту.

Иорвет будто бы небрежно, но как-то очень ласково погладил ее по щеке.

- Пустоту можно заполнить, luned, - сказал он просто и коротко. И вдруг отстранился, поднимаясь.

- Пустоту заполнить не только можно, но и нужно, - сказал он, вновь напуская на себя свой обычный вид, насмешливый и ядовитый. – Я бы чего-нибудь, например, съел! И, кстати, где мой платок?

Если бы спустя много лет Алису кто-нибудь спросил о самом счастливом времени в ее жизни – она бы, не колеблясь, тут же вспомнила эти два дня. Вспомнила бы по минутам, по мельчайшим, даже самым незначительным, диалогам, по запахам, по ощущению тепла на коже, по золотистым пылинкам, танцующим в августовском воздухе, напоенном поздней медовой жарой… И – если бы кто-нибудь спросил – она сказала бы даже спустя много лет, не покривив душой: дни эти стоили всего, что только она могла бы за них отдать.

И она отдала. Немного позже.

А пока - после запоздалого обеда она таки отыскала в коридоре пакет с купленной вчера, накануне пьянки, мужской одеждой и всучила Иорвету джинсы и футболку. Эльф кривил губы, ругался на Старшей речи, требовал объяснить, зачем все это– но все же облачился. Алиса, глядя на него и так и эдак, невольно подумала, что в жизни своей даже не стояла рядом с настолько красивым и статным мужчиной… За несколько дней, проведенных в Алисиной квартире, скоя’таэль стал выглядеть заметно лучше. Из глаза его исчез тот лихорадочный, ненормальный блеск, что так Алису пугал, осунувшееся лицо посвежело, движения больше не были резкими и рваными, словно он в любой момент ждал рукопашной схватки. Сытная еда, горячая вода и нормальный сон явно пошли ему на пользу; измученный организм, обладающий, как видно, просто невероятным, нечеловеческим запасом прочности, восстанавливался быстро. Командир скоя’таэлей смотрелся орлом. И тем нелепей выглядела на нем его собственная одежда.

Если стеганый тегиляй и прочая доспешная амуниция еще куда-то годились, пользуясь самым тщательным уходом, то нижняя сорочка и штаны, в которых он разгуливал по Алисиной квартире, смотрелись попросту обносками - и из-за заплаток, и из-за довольно странного фасона. Так или иначе, фигуру эльфа они точно не красили и вызывали в мозгу Алисы давно забытое, где-то вычитанное: «поповские подрясники». Теперь же эльф стоял посреди гостиной в простых светло-синих джинсах и белой футболке - широкоплечий, красивый, полный сильной, гибкой грации. Он был настолько хорош, что Алиса невольно подумала: встреть она такого на улице, шрам на его лице – последнее, что ее бы волновало. Да она бы в обморок упала, как школьница при виде кумира.

Тем не менее, со шрамом и с торчащими, острыми эльфскими ушами надо было что-то делать. Хуже всего было с ушами. Та самая мешковатая хипстерская шапка никак не хотела сидеть, как надо, и явно эльфу мешала. Но в конце концов, видимо, заинтригованный, он смирился и с шапкой, и даже темные очки-пилоты согласился надеть. Алиса еще раз оглядела его с головы до ног.

- Сапоги, - сказала она задумчиво, - можно и твои оставить. За мокасины сойдут. Только штанины натяни поверх…

- Твое великодушие не знает границ, - неприминул съязвить эльф.

В два счета Алиса подвела глаза, надела джинсы и легкую хлопковую размахайку, и взгромоздилась в туфли на платформе и самом высоком каблуке, который только у нее был. Эльф наблюдал за ней, и бровь его ползла вверх.

- То, что мы идем на улицу, я уже понял, - проговорил он с непонятной интонацией, потирая щеку со шрамом. – Не пойму только одного: зачем тебе это нужно?

- Иорвет, - сказала Алиса, запихивая в сумку портмоне с документами от машины и телефон. – Ты хотел провести день в праздности? Вот и проводи.

Молниеносно, как атакующая змея, он схватил ее за запястье, резко притянул к себе, заглядывая в лицо. Снял свои очки. Вновь мелькнула та самая нехорошая, маньячная улыбка, которая Алису так пугала и которую она так надеялась больше не видеть хотя бы в этот день… Но вместо всего того, чего Алиса уже ожидала с упавшим сердцем, он вдруг сочно поцеловал ее в губы и сказал:

- Что ж, веди, d’hoine! Посмотрим, кто такие эти твои психиатры…

И как это ни было удивительно, потом стало все хорошо.

Была поездка по городу, в течение которой эльф сидел молча, как-то уж очень крепко вцепившись в ручку двери машины. Алиса косилась на него, но понимала, что сейчас самое правильное будет – молчать. Потом была пустая загородная трасса, где можно было, наконец, разогнаться, и тогда, улучив момент, Алиса взглянула на эльфа краем глаза… И увидела, что он улыбается, даже не пытаясь сдержать эмоций. Нажав кнопку стеклоподъемника, Алиса слегка приоткрыла окно с пассажирской стороны. Ветер ворвался в салон, теплый, гулкий и звонкий, пахнущий летом и дорогой.