Песня ветра. За Семью Преградами (СИ)

Потом они одна за одной потянулись к своим кроватям, когда вечерние тени расчертили долину, а Ута неумолимо объявила отбой. Правда сама наставница почти сразу же покинула казарму вместе с остальными старшими, наказав перед уходом, что будет неожиданно возвращаться и проверять, все ли на своих местах. Потому наверное никто из Младших Сестер и не решился в первый же вечер удрать, нарушив ее приказ.

Впрочем, кое-кто из них все еще продолжал негромко переговариваться и обсуждать события сегодняшнего дня, лежа рядом в кроватях. Замолкали они тогда, когда дверь в казарму резко открывалась и внутрь просовывалась голова Уты. Такое случилось уже дважды, но Лиара даже не обернулась на звук. Ей было ни до чего.

Странное отупение разлилось внутри. Она так мечтала попасть сюда, в Рощу, так стремилась увидеть самое сакральное для анай место, поговорить с Держащей Щит, учиться у нее. И так забылась, полностью уйдя в свои мечты, что даже не заметила, как плохо здесь стало Раде. И да, пусть сейчас опасность миновала, но она продолжала клясть себя последними словами за свое равнодушие, эгоизм, невнимательность. Если бы чуть раньше она придала больше значения самочувствию Рады, если бы сразу обратилась за помощью к кому-нибудь, пусть даже к самой Эрис, может, это не поставило бы Раду на грань жизни и смерти. Пусть даже и сама Рада воспротивилась бы такому осмотру, все равно. Я же не сделала ничего. Только пялилась вокруг с открытым ртом и думала о себе.

И ведь ровно настолько же четко она осознавала и другое: во всем случившемся не было ровным счетом никакой ее вины. Если ж кого и винить, то это Сагаира: именно он сделал так, чтобы все способности Рады были заблокированы, именно из-за его блока Раде и стало так плохо в Роще Великой Мани. И уж совершенно точно Лиара не могла предугадать, что так случится, как не мог этого сделать и кто-нибудь другой. И Держащая Щит народа анай подтвердила, что Раде больше ничего не угрожает, что она справилась и пробила блок, а значит, ее жизнь теперь вне опасности. И переживать и рвать сердце из-за того, что только что случилось, не имело никакого смысла, но прекратить это делать Лиара просто не могла. Это было выше ее сил, по крайней мере, сейчас.

Постепенно за окнами казарм темнело. Стояли самые длинные дни в году, и солнце никак не желало уходить за горы, гаснуть бесследно. Роксана сейчас владела небом, и Ее сверкающий щит перекатывался за краем мира обратно, с запада на восток, прочерчивая по самому окоему неба едва заметную светлую полосу, ни на миг целиком не уходя за горизонт. Зажглись где-то над Лиарой серебристые звезды, она ощущала их свет, пусть и скрытый от нее соломенной крышей казармы. В этом месте она гораздо острее ощущала весь мир и неукротимую энергию природы, буквально сгущенную и дрожащую вокруг Держащей Щит и Великой Царицы анай.

Теперь сквозь высокие окна казармы пробивался слабый свет звезд. Его едва видимые серебристые лучи ложились на лицо Рады, росой скапливаясь на самых кончиках ее ресниц. Лиара все смотрела и смотрела, и никак не могла насмотреться. Я почти потеряла тебя сегодня. Я никогда больше ничего подобного не допущу. Клянусь.

Тихонько скрипнула дверь, и внутрь всунулась голова Уты. Лиаре даже поворачиваться не нужно было, чтобы видеть, кто это. Здесь ее чувствительность обострилась до предела, теперь не было необходимости погружаться в пространство и растворяться в нем, чтобы знать, что происходит вокруг нее. Она и так была всем, лишь сгущенным в одном теле, которое сейчас сидело на стуле, словно на жердочке, и не отводило глаз от Рады.

По всем правилам дверь должна была скрипнуть и затвориться, как Ута делала уже дважды этим вечером. Вместо этого за спиной Лиары простучали тяжелые шаги, и наставница остановилась за ее плечом, молча разглядывая ее.

- Я тебе попить принесла, - негромко пробурчала она, и Лиара пошевелилась, вырываясь из оцепенения. – Чаю. Он горячий.

Она обернулась и с удивлением взглянула на наставницу. Лицо той скрывали тени, в руках дымилась горячим парком чашка с чаем. Никогда Ута ничего подобного не делала, ни одна Младшая Сестра не получала от нее ничего, кроме ругани. Так почему же сейчас?

- Спасибо, - тихонько кивнула Лиара, забирая чашку из ее рук. Чай пах мятой, медом и черной терпкостью. Анай предпочитали такой крепкий чай, что от него у Лиары едва язык в трубочку не сворачивался. Но наставница заботилась о ней так, как могла.

- Как она? Просыпалась? – Ута кивнула головой на Раду, и в голосе ее послышалась неподдельная тревога.

- Нет, - покачала головой Лиара, прихлебывая чаю и морщась от его крепости. Впрочем, мята и мед хоть немного, но спасали положение. – Как уснула, так и спит.

- Ну вот и славно, - кивнула Ута, как показалось Лиаре, одобрительно и успокоено одновременно. – Пусть спит, сил набирается. Держащая Щит попросила меня не беспокоить вас, сказала, что Раде нужно побольше отдыхать.

- Держащая Щит очень добра, - тихо заметила Лиара, делая еще глоток чаю. Пусть он и был крепкий, да еще и горячий до такой степени, что она едва могла коснуться раскаленного края кружки губами и сделать крохотный глоток. Но попить было хорошо. Во рту у нее царила такая сушь, словно туда ссыпались пески всех пустынь мира.

- Еще она попросила меня передать вам, что вы получаете ее разрешение гулять по Роще, - Ута перекатилась с пяток на носки, качнувшись взад-вперед, нахмурила темные брови. – Не сказала бы, что меня уж очень это радует. Обычно, если кому-то делается исключение, рано или поздно все остальные тоже начинают драть глотки и требовать таких же исключений для себя. Но с другой стороны вы ведь действительно исключительны сами по себе. К тому же, вряд ли вы будете устраивать какие-то неприятности, ввязываться в драки или мешать Жрицам.

Ута звучала так, будто старалась убедить в этом саму себя. Лиара подавила улыбку, что бы ни происходило, наставница все равно оставалась наставницей, и ей не слишком-то нравилось вмешательство кого-либо в ее дела. Пусть даже этим кем-то была сама Держащая Щит народа анай, перед которой Ута по-настоящему благоговела.

- Благодарю, наставница, - тихо проговорила Лиара, стараясь сделать так, чтобы в голосе прозвучало как можно больше тепла. Ута ведь вовсе не виновата в том, что у Лиары внутри все будто мертвое. – Обещаю, мы не создадим проблем.

- Да я в этом и не сомневалась, - проворчала та под нос.

Некоторое время она молчала, разглядывая спокойно спящую Раду. Наглядевшись, Ута опустила глаза на Лиару и негромко заметила:

- Тебе бы самой поспать, девочка. Измаялась же совсем.

- Я не нуждаюсь в сне, - отрицательно покачала головой Лиара.

- Проклятье, но отдыхаешь ведь ты как-то, да? Грезы эти твои или как их? – наставница поморщилась. – Ложись давай. Чтобы уберечь ее и помочь ей, тебе самой нужны силы.

- Скоро лягу, наставница, - послушно кивнула Лиара, грея замерзшие ладони о чашку с чаем в руках.

Ута еще некоторое время с сомнением разглядывала ее, в конце концов, добавив:

- Смотри, я все еще остаюсь твоей наставницей, и коли я приказала тебе спать, значит, ты берешь и ложишься спать. Все ясно?

- Так точно, первая, - Лиара невольно улыбнулась в ответ, чувствуя, как что-то теплое пробивается сквозь забившую всю грудь пустоту и чувство вины.

- Ну-ну, - буркнула та.

Она тяжело прошагала к выходу и закрыла за собой скрипнувшую в темноте дверь.

Чай оказался как нельзя кстати, и Лиара поняла, что с удовольствием допила чашку до дна. От этого внутри стало чуть теплее, чем раньше, да и после добрых слов наставницы, хоть и сказанных весьма хмурым тоном, печаль внутри немного отступила. Посидев еще и поглядев на Раду, Лиара решила, что надо бы вернуть кружку. Ничего не случится, если она уйдет всего-то на пару минут. Я не могу не отходить от нее ни на шаг всю оставшуюся жизнь. Это и бессмысленно, и глупо. Разве что глаза ей намозолю так, что она и видеть меня не захочет. Впрочем, головой-то она свою правоту понимала, а вот сердце продолжало болезненно ныть, обвиняя ее в эгоизме и глупости, в невнимательности и лени.