Жертва (СИ)

Гастер дотронулся до моего лба холодной рукой. В следующий момент пространство начало заполняться светом и терять все свои очертания. Я очнулась на мягком красном коврике, на котором заснула в прошлую ночь. Мой мозг до сих пор не осознавал, что только что произошло. Казалось бы, Гастер, существо совершенно неизвестного происхождения и не имеющее души, единственная мотивация которого – убить человека, чтобы вернуться к жизни... Был обычным монстром, так же способным на любовь и являющимся хорошим отцом.

От мыслей меня оторвали тихие всхлипы, раздающиеся из-за спины. Я подскочила, вспоминая про Фриск. Мне было тяжело даже представить, как она пережила мои чудовищные действия, происходящие хоть и в кошмаре... Но в очень реальном кошмаре, от которого мы обе могли не проснуться.

Я подбежала к небольшой деревянной кровати, осознавая, что Фриск с ног до головы укуталась в теплое белое одеяло и сейчас тихонько рыдает, скрыв лицо в пуховой подушке. Я не знала, что сказать, мне нечем было оправдывать свое поведение. Тяжело представить, каково это – лишаться контроля над собственным телом по вине собственного друга, который заполнил твой разум плохими воспоминаниями о прошлом и вдобавок использовал все ресурсы твоей души. Я попыталась найти любые следы ауры решимости вокруг Фриск, но их не было от слова совсем. Ее лицо, абсолютно бледное, выражало такую горечь, что мне стало очень скорбно на душе и невыносимо стыдно.

*Ф-фриск...

Услышав мой голос, девушка захныкала еще сильнее, хватаясь за подушку руками и прижимая ее к своим ушам. Она знала, что это бесполезно, поскольку моя речь шла напрямую в сознание. Но этот жест был абсолютно мне понятен, и на душе стало еще тяжелее. Мне должны были транслироваться и эмоции Фриск, но их почему-то не было, будто бы эту способность просто вырезали.

*Ф-фриск... Прости меня, пожалуйста... Я не хотела...

В ответ лишь всхлипы.

*П-прости... П-пожалуйста...

Прошло уже несколько дней, и состояние Фриск не спешило улучшаться. Нельзя сказать, что ей становилось хуже, но ее все так же мучила простуда и кашель. Несмотря на мои попытки, мы с ней больше не разговаривали. Честно сказать, я бы даже не смогла найти тему для общения, вся голова была забита мыслями о том, во что обошлось девушке мой образ действий.

В деревянную дверь кто-то постучал. На этот раз звук был слегка более тяжелый, чем когда хозяйка гостиницы приносила еду. Мы синхронно повернули голову в сторону входа, и Фриск хрипло спросила:

“Кто там?”

“доктор.”

Знакомый голос. Девушка не была удовлетворена ответом:

“Доктор кто?”

“да.”

Дверь распахнулась, и перед нами показался Санс. Одет в свою обычную расстегнутую синюю куртку на заляпанную белую майку и все те же черные шорты для спорта. Может быть, ему просто было слишком лень переодеваться? В его руках находился белый непримечательный пакет с неизвестным содержимым, на лице всё та же неизменная улыбка. Тем не менее, меня немного перекосило от его шутки, но мне стало немного легче, когда Фриск, до сих пор лежащая в кровати, слабо улыбнулась. Честно говоря, довольно забавен тот факт, что скелет был осведомлен о культуре жителей Поверхности. Он проследовал к кровати, придвигая к ней деревянный стул и садясь на него, откладывая кулек на пол. Его глаза встревоженно смотрели на Фриск. После минуты молчания, он начал разговор:

“малая... как ты?”

Меня слегка удивил вопрос скелета. Девушка же лишь повела плечами, медленно повернув голову к стене. Вздохнув, Санс продолжил:

“вижу, дела у тебя так себе. папирус передавал тебе привет.”

Фриск улыбнулась скелету, слегка приподнимаясь на подушке. Она прошептала ему слова благодарности.

“мне кажется, что-то тревожит тебя, малая. ты была такая жизнерадостная по началу,

а тут скисла, будто бы...

Санс отвел глаза-огоньки вбок, судя по всему, он придумывал очередную шутку. Я замерла в ожидании, но скелет решил обойтись без каламбуров в этот раз.

“зачем я пришел? честно говоря, сам не уверен. но всем нам в трудную минуту нужна поддержка, даже если она идет от тех существ, от которых ты не ждешь или не желаешь ее получить.”

Скелет потупил голову, предпочтя пол как более разговорчивого собеседника. Фриск же слегка нахмурила брови, обдумывая сказанное Сансом. Тот посидел так еще с полминуты, после чего продолжил:

“береги себя, фриск.”

С этими словами скелет встал со стула и, слегка гремя костями, вышел из комнаты. Мне же, в свою очередь, выдалась возможность подойти к кульку и посмотреть его содержимое. Слегка раздвинув полиэтиленовые ручки при помощи неимоверных усилий для призрака, я увидела, что в пакете в аккуратной обертке находилась большая порция спагетти. Наверное, за это стоит благодарить Папируса?..

“Малышка, ты уже уходишь? Думаешь, что выздоровела?”

Фриск стояла перед стойкой, за которой сидела хозяйка заведения. С улыбкой, она мягко ответила:

“Да, мне уже гораздо лучше. Спасибо вам за ваше гостеприимство! У вас самая крутая гостиница, в которой я когда-либо была!”

Впрочем, даже если это была единственная гостиница, в которой Фриск когда-либо была, то она точно не соврала. Тем не менее, крольчиха слегка покраснела, после чего скрылась за стойкой. Через несколько секунд она вынырнула обратно, в руках она держала что-то мягкое, шелковистое и красное:

“Приходи еще! Мы всегда будем тебе здесь рады! А это – подарок от заведения, чтобы ты больше не болела.”

Подарок оказался объемным милым шарфиком, который Фриск, при желании, могла бы обмотать вокруг свой шеи раз так пять. Девушка поотнекивалась немного для приличия, но все же приняла элемент одежды, надевая его на себя. Партнер так и излучал из себя радость, и я сделала очередную попытку заговорить с ним:

*Тебе идет...

Поблагодарив хозяйку еще раз, Фриск направилась к двери, покидая гостиницу. Оказавшись на улице, она все же ответила:

“Спасибо!”

Честно говоря, одно простое слово сбросило огромный камень с сердца. Это означало, что Фриск не дуется на меня и наши отношения хоть немного, но восстановились.

Первым делом девушка решила немного прогуляться по Снежнеграду. Все здесь так и дышало уютом и новогодним настроением. На главной улице росла пышная ель, обвешанная множеством невиданных украшений. Под величественным деревом находилась куча подарков в разноцветной обертке, рядом собралось несколько монстров. Набравшись смелости, Фриск подошла к полярному мишке, одетому в красное пальто с желтым воротником. Тот, судя по всему, так и ждал кого-то, чтобы завести разговор:

“Ты не местная, да? Тогда не сильно удивляйся нашей традиции. Давным-давно ужасные подростки развлекались тем, что навешивали различные безделушки на древоподобные рога одного из монстров. Нам пришлось давать гостинцы этому монстру, чтобы ему стало лучше. Теперь мы постоянно складываем подарки под украшенную ель в память об этом.”

Фриск о чем-то явно задумалась, прислоняя ладонь к подбородку, а мне же пришла в голову аналогия по типу Дня благодарения, когда европейских колонизаторов спасла от голодной смерти индейка, и теперь раз в году в качестве признательности американцы убивают миллионы пернатых животных, чтобы положить их на свой праздничный стол. Ох уж эта людская “благодарность”. После некоторой паузы, мишка проговорил:

“Возможно, это очень даже неплохо, что дети издевались над тем монстром?..”

Фриск не нашлась чем ответить на это заявление. Попрощавшись с медведем, она подошла к другому монстру, скорее монстрику, сидящему у кучи подарков и слегка напоминающего желтого динозаврика, напялившего на себя оранжевую безрукавку с несколькими полосками. Тот незамедлительно вступил в разговор:

“Йоу! Ты тоже ребенок, да? Знаешь, как я это понял? Ты тоже в полосатой одежде!”

Я мысленно поразилась тому, насколько сильно развита причинно-следственная связь у этого существа, Фриск же лишь одарила монстренка улыбкой, проходя дальше. Мы миновали несколько зданий, подбираясь к краю города и останавливаясь перед достаточно просторным двухэтажным домом. Крыша строения была покрыта разноцветными гирляндами, а если бы Фриск захотела подняться по ступенькам на веранду, то она увидела бы красивый зеленый венок, висящий на ручке деревянной двери. Из светящихся окон здания так и веяло теплом, но было очень тяжело различить, что же происходило внутри. Чуть левее стояло два красных металлических почтовых ящика, один из которых был до краев набит письмами.