Отравленная роза (СИ)

Она дело говорила, может, именно поэтому она ничего не сказала Поттеру? Это вполне вероятно и логично, у мальчика действительно развивается серьезная паранойя, пускай его выводы правдивы, но ему не стоит лезть не в свое дело, Дамблдор и так загрузил его занятиями.

Северуса директор держал в стороне от своих уроков с Гарри, не позволял вмешиваться. Да, Грейнджер абсолютно права, пытаясь отгородить Поттера от раздражителей. Но ведь она и Уизли ничего не сказала. Вероятно, ей с таким трудом удается уговорить рыжего не ввязываться в этот бред, не хочет чтобы еще на одного параноика стало больше, или тут что-то другое… У Северуса в сознании образовывались странные сомнения и мысли, пока необоснованные всплески подозрений, связать которые он толком не мог. Просто все её речи словно были неестественными, а мыслей не было слышно…

— Идем, а то Лаванда порвет меня на британский флаг, — недовольно сказал парень.

— Ну пошли, — согласилась она.

— Гермиона, как твоя бабушка? — донесся стихающий разговор.

— Пока без изменений, — тяжело вздохнула она. — Знаешь, иногда мне…

Но гул отдаляющихся шагов заглушил последние фразы. Северус принялся анализировать услышанное, но ничего путного в голову не приходило. Всё как-то неправдоподобно, необъяснимо и, в то же время, логично. Стоит рассказать Дамблдору о подозрениях, хотя они беспочвенны, пока… Нет, пока что Снейп сам пронаблюдает за Грейнджер. А ещё Лорьен… Девчонка так сильно поддается зову, а вампир просто с ума сходил от её запаха. Почему она жива, и, похоже, вообще забыла о кровососе, словно его и не было? Северус вспомнил, что опаздывает на педсовет и быстрым шагом пошел в ту сторону, где исчезли подростки, прямиком к лестнице…

На уроках аппарации мало кому удавалось не расщепиться или вообще сдвинуться с места. Мне не хотелось в этом участвовать, но я не имела права. Естественно первой у кого это вышло — была я, а точнее гриффиндорская всезнайка Гермиона Грейнджер. Никто не удивился тому, как я стала развлекаться с аппарацией на последнем занятии, появляясь то тут, то там в пределах Большого Зала, заслужив похвалу от министерского профессора.

Время тянулось очень медленно, Тёмный Лорд не вызывал к себе, да и мне нечего было ему рассказывать. Всё что крутилось в голове — это диадема Когтевран, хотелось хоть глазочком взглянуть на неё, но предупреждение об опасности всё же останавливало. Я прозябала в библиотеке, обложившись всевозможными учебниками, составляла формулы, выводила заклинания, пыталась что-то изобрести, что-то, что поможет стереть эту чертову руну. В книгах, которые я взяла из поместья, тоже ничего путного не было. Школа снова превращалась в обыденность. Я знала, зачем я здесь, знала, почему ненавижу Дамблдора и даже могла объяснить почему желаю смерти как минимум половине гриффиндорцев. Я была раздражительной внутри себя, но умело сдерживала порывы гнева. Вот в такие моменты осознавала слишком явственно, что изменилась. Изменилась навсегда, те эмоции, которые я считала омерзительными, тот лед в сердце, что старалась избегать в прошлом, теперь это со мной, это во мне и это нормально взирать свысока на наивных студентов, верящих, что всё обойдется, верящих в Дамблдора и его Орден.

Глупо, скоро старик умрет, совсем скоро всё поменяется, новый режим, новая империя… волшебникам придется смириться или их будет ждать в лучшем случае Азкабан. Точно не знаю, чем будет мир после захвата власти, но мне будет в нем место, на самом верху, в рядах самых приближенных. Стоять надо всеми, почувствовать силу, манящую, чарующую…

Тёмный Лорд будет щедр, я уверена, после всего, что я делаю для него. Я посвящена в тайну крестражей, но пока не знаю о них ничего, в сущности, поэтому пока не стоит касаться диадемы. Стоит иметь представление об этом артефакте…

Но один раз мне все же довелось посетить Выручай-комнату, проверить одно заклинание, которое, впрочем, не помогло. Я намеренно не стала искать её даже глазами, а целенаправленно занималась исчезательным шкафом…

Хогвартс превратился в рай для кукол четырнадцатого февраля. Изобилие розового цвета всех оттенков раздражало глаза. Повсюду были расклеены бумажные сердца, поющие гимны любви, даже привидения словно окрасились в розовый. Полная дама — картина Гриффиндора — стала похожа на пирожное цвета фуксии, нацепив платье с кринолином. Она изменила гардероб благодаря заклятию МакГонагалл, что занималась украшением замка. Мерлин, её еще не тошнит от «разнообразия» расцветок? Но, похоже, декан делала это с удовольствием. Даже во время уроков в классы залетали маленькие феи, занимающиеся разносом любовной почты. На мою долю поздравлений не выпало. Только устные от Гарри и Рона, когда Лаванды не было рядом.

Только на один урок, я думала, феи просто не посмеют залететь. Снейп был даже угрюмее прежнего, когда сновал меж партами, ища нарушителей тишины. Он снял несколько баллов с Невилла за то, что тот слишком громко скрипел пером, выписывая термины и определения с учебника. Тема урока была нудной и скучной. Мы углубленно изучали заклятие Круциатус. Снейп без особого энтузиазма поведал о том, как оно действует. Ему, как никому другому, известно, сколько боли оно приносит, да и мне тоже. Вспомнилась та ночь, когда Тёмный Лорд приказал наказать Снейпа. Я не чувствовала угрызений совести, так было нужно, я жаждала мести… Теперь же, несмотря на все чувства и желание сохранить ему жизнь, я не замечаю за собой вины, он заслужил то Круцио. Заслужил только потому что совершил отвратительное деяние, он изуродовал моё сознание, но привел к Тёмному Лорду собственноручно. Я благодарна Северусу за это. На сердце защемило, одно воспоминание перетекало в другое. Как была глупа я в своей детской влюбленности, и как жесток был он, человек, что не смог взять себя в руки. Человек, в чью душу я плюнула, а он нагадил в мою…

Мы просто конспектировали учебник под его пристальным взглядом, когда в помещение впорхнули две маленьких фейки. Шарики света, они были похожи на ангелов или больших светлячков, оставляющих за собой золотистый шлейф в воздухе. У каждой в руках была ноша — два абсолютно белых конверта, два послания для кого-то…

Снейп с отвращением скривил губы и с равнодушным взглядом взмахнул палочкой, прогоняя существ, но к его удивлению ничего не произошло, феи продолжили свой путь.

— Убирайтесь из моего класса, немедленно! — яростно процедил Северус.

— Профессор Дамблдор сказал, что нас никто не имеет права останавливать, — пропищала маленькая фея, показалось, что в её голосе было превосходство.

— Тогда отдавайте послания и убирайтесь отсюда, — рявкнул профессор.

Да, Снейп был явно не в духе. Мне ли не знать, как могут угнетать подобные праздники, а ещё когда Дамблдор специально их навязывает. Как же, тяжелое время, нельзя зацикливаться на страхе. Сегодняшняя пламенная речь директора за завтраком не очень-то впечатлила. А тем временем две маленьких феи продолжили путь к адресатам. Одна полетела к Рону. Лаванда, сидящая рядом с ним, была похожа на ёлочную гирлянду, её счастливое лицо просто освещало всех присутствующих. Письмо явно было от неё. Северус скептически отвел взгляда и пошел к учительскому столу. Вторая фея летела… Да какого черта? Нет, нет, мимо, прошу, нет, умоляю, только не ко мне. Я не знаю что было с моим лицом в тот момент, когда письмо аккуратно упало прямо перед моим носом, наверное, это была «легкая» раздраженность. Со стороны могло показаться, что из моих ушей вот-вот повалит пар. Осторожно, словно боясь заразиться драконьей оспой, я коснулась конверта и брезгливо отодвинула от себя.

— Бон-Бон, это от меня, — послышался шепот Лаванды, зачем-то подтверждающей не только очевидного отправителя, но и свою очевидную глупость.

О, Мерлин, меня распирало от внезапно нахлынувшего приступа смеха, но я сдержалась и просто прыснула, закрывшись учебником ЗОТИ.

— Мисс Браун, идёт урок, решайте свои любовные дела после, — сказал Северус, сурово оглядывая парочку. — Минус пять баллов с Гриффиндора за нарушение тишины.