Камень сердолик (СИ)

Рушан от песенок действительно успокоился, начал махать ручками, улыбаться, демонстрируя единственную пару зубов, и гулить:

- Ти! Ти!

А потом вдруг выдал:

- Зи!

Зия, уже начинавшая клевать носом, счастливо рассмеялась:

- Клим, ты слышал? Он меня узнал!

Клим подумал, что это совпадение, скорее всего, случайно, но Зия закрыла лицо руками, и малыш беспокойно завертел головкой – дескать, куда ты пропала? А когда Зия отвела руки от лица, вновь радостно воскликнул:

- Зи!

- Какой умница! – восхитилась Зия. – Клим, попробуй, может, он и тебя назовёт?

Клим сильно в этом сомневался, но проделал тот же манёвр, что и Зия – приблизил лицо к личику Рушана и пощекотал ему щёчку. Рушан не подвёл:

- Ка!

- Вот видишь! – захлопала в ладоши Зия. – Он хочет сказать «акка»!

«Акка» действительно на местном языке значило «отец», «амма» - мать, но Клим почему-то подумал, что Рушан хотел сказать не «отец», а «Камель»… Хотя, кто их, маленьких, разберёт… Но когда Клим закрыл лицо руками, Рушан недоумённо замолчал, а потом, вновь увидев его лицо, снова выдал:

- Ка!

- Узнаёт! Узнаёт! – обрадовалась Зия. – Клим, твой сын такой умный! Обычно дети так не умеют.

Клим, по понятным причинам, в детях разбирался плохо, но предпочёл поверить Зии, к тому же их маневры и игры, наконец, утомили малыша, он потянул в рот ручонку, начав громко насасывать большой палец, а потом и вовсе задремал.

- Ты ложись, Зия, - предложил Клим. – Ты же устала. А я ещё с Рушаном посижу, посмотрю, чтобы он не проснулся.

Девушка хотела что-то возразить, но потом зевнула и отправилась устраиваться на тюфяке. Заснула она почти мгновенно, задышав тихо и ровно, Рушан тоже спал, и рука Клима сама собой потянулась к мешочку на шее. Он попытался нашарить в мешочке крошечную книгу, но пальцы вдруг стали каким-то непослушными, стало жутко клонить в сон, и Климу вдруг пришла в голову дикая мысль, что книга сама не хочет того, чтобы он её прочитал. Да и Мама Охха говорила, что пока делать этого не следует. Но любопытство грызло Клима всё сильнее и сильнее, в конце концов, он перевернул мешочек и стал его трясти.

Фигушки. Создалось такое впечатление, что и книга, и камень, и медальон зацепились за стенки мешочка и изо всех сил сопротивляются появлению оттуда. Промучившись минут с пятнадцать, Клим мысленно сплюнул, к тому же спать хотелось всё сильнее, и он, проверив ещё раз Рушана в колыбельке, улёгся спать на тот же тюфяк, что и Зия. Девушка что-то пробормотала во сне, подвинулась, чтобы Клим мог улечься поудобнее, и уткнулась лицом ему в плечо. Клим по-братски приобнял Зию, закрыл глаза и тоже мгновенно уснул, понадеявшись, что хотя бы во сне узнает что-то от Камеля.

Вот эта надежда оправдалась на все сто. Новый сон начался ровно с того же места, которым закончился старый - Клим увидел, как в аудиторию стали входить новенькие студенты-первогодки, и вновь его пронзило ощущение чего-то хорошего, странное предвкушение счастья.

Все входящие отличались иссиня-чёрными или синеватыми шевелюрами Гортанов, и вдруг среди них мелькнула шевелюра необычного цвета. Клим вздрогнул. Красно-золотистый, редкий на Фаэ цвет, оттенок которого точно совпадал с той прядкой, что хранилась в медальоне в его мешочке. «Моя любовь…» Неужели он наконец-то видит таинственного возлюбленного Камеля? Похоже, так, и это точно не девушка… Да ещё и, судя по цвету волос, какая-то родня здешнего правителя. Вот и они, проблемы на пятую точку, учитывая злобное отношение местных к однополой любви. Бедный Камель, как же он влип. Как они оба влипли…

Первогодки рассаживались на нижних скамьях, и Камель явно постарался приблизиться к заинтересовавшему его парню, но не настолько, чтобы на это обратили внимание. Просто спустился на несколько скамей вниз и стал наблюдать. Клим просто физически чувствовал мольбу Камеля – тому так страстно хотелось, чтобы парень обернулся. Тот почувствовал, обернулся на чей-то окрик… Камель увидел его лицо… и пропал. Вот так сразу и пропал – влюбился с первого взгляда.

Строго говоря, новенький студент красавчиком не был – слишком резко очерченные скулы, слишком необычно бледная по местным меркам кожа, нос с лёгкой горбинкой, одна бровь чуть выше другой… Но именно эти недостатки делали его лицо… нет, не прекрасным, просто было нечто такое, что не давало отвести от него взгляд. К тому же потрясающе выразительные глаза… двухцветные, что ясно говорило о текущей в жилах парня крови Фаэров… глаза облачно-серого цвета, цвета старого серебра в длинных, тёмно-каштановых ресницах были, с точки зрения и Камеля, и Клима просто чудо как хороши.

Потом Камель узнал, что этого юношу зовут Азур, что он действительно из семьи правителя, а именно племянник, сын младшего брата правителя от умершей жены-Фаэли. Сам брат тоже долго не протянул после смерти жены, он её очень любил, и, судя по тому, какой прекрасной хрупкой статуэткой получился Азур, эта любовь была взаимной. Правитель забрал осиротевшего племянника к себе, воспитанием и обучением Азура занимались те же учителя, что и у наследников правителя, но юноша практически не интересовался политикой, предпочитая пропадать за чтением в огромной дворцовой библиотеке. Судя по всему, между наследниками и их кузеном не было особой дружбы, но и вражды тоже не было, и супруга правителя относилась к мальчику достаточно ровно, не обижала, но всю любовь предпочитала отдавать своим сыновьям. Зато дворцовые слуги, среди которых было несколько Фаэров и Фаэли, просто обожали Азура за доброе сердце и приветливый характер.

Всю эту информацию Камель добывал несколько месяцев, окольными путями, голова парню всё-таки до конца не отказала, и проявлять явный, ничем не мотивированный интерес к Азуру он не мог. А повода познакомиться и попытаться подружиться всё не выпадало.

Так что Камель мог наблюдать за объектом своей любви лишь изредка и украдкой. Азур исправно посещал лекции, мило общался со своими соучениками, но никаких отношений, напоминающих дружбу, у него не было. Ну, да, для студентов-Гортанов – буйных, обожающих шумные пирушки и грубоватые развлечения – парнишка был слишком утончённым, слишком не по-мужски изящным. К тому же записные карьеристы быстро просекли, что дружба с Азуром не принесёт им никаких выгод, и в друзья не навязывались. А вот немногочисленные студенты-Фаэры избегали Азура совершенно по другой причине – юноша нравился многим, но чем грозил такой интерес – все хорошо знали. Вот и не подставлялись. Камель один оказался достаточно смелым… или достаточно безрассудным, чтобы влюбиться всерьёз.

Возможно, он ещё и смог бы сдержать свои чувства, избегая Азура, но не видеть его ежедневно было выше его сил. Так что Камель продолжал наблюдать и восхищаться издали, но однажды Азур, нагруженный кучей книг и свитков, случайно столкнулся с Камелем в дверях университетской библиотеки. Куча рассыпалась, Камель бросился помогать парню, в процессе собирания поклажи случайно дотронулся до его руки… и пропал окончательно.

Именно после этого случая и разгорелся их тайный, но от этого не менее бурный роман…

***

Клима резко вырвал из сна недовольный детский крик – уже давно наступило утро, и прекрасно выспавшийся Рушан решил, что не дело папочке спать, когда он, Рушан, мокрый и голодный. Клим торопливо вскочил, разбудив не менее крепко спавшую рядом Зию, они столкнулись лбами и дружно расхохотались. Но где-то глубоко внутри у Клима щемило – словно саднила незажившая царапина. Камеля и Азура было жалко до боли, тем более, что он уже знал – эта любовь добром не кончилась. А ещё желание узнать о судьбе Азура стало просто нестерпимым.

========== Глава 13. Подготовка ==========