Мы не ненавидим друг друга (СИ)

Ненависть.

Равнодушие.

Ярость.

Игнорирование.

Все это было, и сила этих чувств и эмоций, словно накаляла нас с Алеком, чтобы сейчас, когда мы наконец-то переступили через выстроенную нами дистанцию, обоих поехала крыша от того, с какой силой на нас обрушится все то, что мы так яро игнорировали и не подпускали к себе.

Если даже Алек не смог приручить глубину этих запретных и неправильных чувств, то, что говорить обо мне? Я капитулировала в тот же день, когда он просто обратился ко мне по имени без того холода и той иронии, которая всегда была присуща ему в отношении меня.

Мы так и не заснули и встречали рассвет в полном молчании, крепко прижавшись друг к другу

Мы не перешли с ним грань, и ночью не произошло ничего, за что сейчас могло быть стыдно или неуютно. Всю ночь мы лишь неистово целовались и обнимались, просто наслаждались той близостью, которая наконец-то перестала быть чем-то запретным.

Мы не перешли грань не потому, что этого не хотели, а потому что даже в этот момент, когда я перестала контролировать себя и сдалась ему беспрекословно, Алек все еще контролировал ситуацию, не позволяя нам с ним зайти далеко.

Потому что это был Алек.

Он не торопился в таких важных вещах.

Если мой мозг в ту минуту был полностью отключен, то Алек не терял самообладание до такой степени. Он прекрасно понимал, что это роковая для наших с ним отношений ночь и не стоит усугублять ее таким кардинальным аспектом.

В самые острые моменты, он находил в себе силы отстраниться и перевести дыхание, дав нам с ним возможность немного остыть, после чего снова притягивал меня к себе, с головой окунаясь в ту страсть которая овладела нами.

Все итак происходило слишком интенсивно и необузданно, и усложнять это сексом точно не было правильно.

Мы оба боялись потерять то важное, что образовалась между нами, и никто не хотел испортить все необдуманным действием.

И если этому еще сопротивляться было можно, то вот потребности в близости и желании касаться друг друга, сопротивление было бесполезным. Поэтому мы не прекращали целоваться и жадно исследовать друг друга, теряясь в тех ощущениях, которые нас охватили.

Мы усмирились лишь под утро, когда обессилено прижались друг к другу и устремили взгляд в окно, где вступал в свои права рассвет. Я прижималась спиной к голой груди Алека, и крепко держала его за руку, который он обнял меня и притянул к себе. Сам парень подпер мою голову своим подбородком и периодически зарывался лицом в мои растрепавшиеся волосы.

И все в этот момент было …правильно.

Мы не говорили с ним о том, что произошло и все еще происходит, потому что никто из нас не хотел нарушать этот покой и рушить все ненужными речами. Хотя оба уже начинали мысленно анализировать эту ночь и беспокойно придумывать план отступления. Утро уже не могло скрывать нас от реальности, как это делала ночь, и мы неизбежно встречали в своей голове мысли, которые не радовали ни одного из нас. Я чувствовала, как напрягся Алек, явно осмысляя все случившиеся, я знаю, что он почувствовал, как напряглась я, когда вспомнила про наш неизбежный отъезд, но та разрушенная стена, уже не позволяла нам с Алеком так быстро надеть на себя ничего не выражающие маски и снова оттолкнуть друг друга.

Мы оба сопротивлялись этому.

Потому что не хотели расставаться с тем, что обрели этой ночью.

Больше … не хотели.

— Не хочу уезжать, — тихо говорю я, когда меня пронзает ужас от того, с чем могу столкнуться, как только Алек встанет с кровати.

Оттолкнет? Сделает вид, что ничего не было? Признает, что это было неизбежно, но нам лучше остановиться? Напомнит, что мы друг для друга под запретом? И что, если это разрушит ту возникшую идиллию между нами?

Я не хочу снова потерять отношение Алека.

— Не хочу вставать с этой постели, — так же тихо отвечает Алек, и когда я облегченно усмехаюсь, парень крепче притягивает меня к себе, отчего по моему телу снова распространяется приятное тепло.

— Алек…

— Я знаю, о чем ты думаешь, — просто перебивает меня парень, когда слышит мой жалобный голосок. — О том, как я отреагирую, и что нам делать с тем, что случилось. Я знаю это, потому что думаю о том же самом.

Мы одновременно вздыхаем.

— Ты жалеешь обо всем этом?

— Нет, Фрэй. Что за глупый вопрос, — с раздражением отвечает Алек, — Конечно, я ни о чем не жалею.

Этого достаточно, чтобы я расплылась в глупой улыбке.

— Я тоже.

Пусть я и не вижу лицо Алека, я знаю, что ему тоже было важно это знать. И его тихий вымученный вздох только подтверждает мои слова.

— Я не хочу уезжать… — снова жалобно пищу я, чувствуя, что на глаза накатываются слезы от страха того, что мы снова отдалимся друг от друга.

— Клэри…

Алек выдыхает мое имя со всей присущей ему чувственностью и сожалением. Я крепче прижимаю его руку к себе, а Алек переворачивает меня на спину и нависает надо мной сверху, бережно утерев большим пальцем мокрые щеки. Мне приходится посмотреть на него и то, с какой нежностью он смотрит на меня, только ускорят поток слез.

— Ну, ты чего, Фрэй?

Алек мягко улыбается мне и соприкасается своим лбом с моим, нежно проведя пальцами по мокрой щеке.

— Это все из-за отъезда, да? Вчера, ты была такой тихой из-за него, да?

Просто киваю.

— Клэри, он ничего не изменит.

Я снова виновато смотрю ему в глаза, пока парень утирает мои слезы.

— Мы вернемся в Институт, и между нами ничего не изменится. Я не собираюсь больше бегать от тебя. Это бесполезно.

Алек усмехается, и я глупо хмыкаю в ответ.

— Но что если…

Алек не дает мне договорить, потому что понимает, что меня так страшит во всем этом.

— Никаких если, Клэри. Ты и я, мы как-нибудь справимся.

И я верю ему.

Я верю, что Мы справимся.

Комментарий к 17: Клэри

Прода раз в неделю будет всегда

насчет второй главы на этой неделе пока не обещаю ибо в загрузе( но постараюсь конечно

а так, каждый вт/ср прода

========== 18: Алек ==========

***

Конечно, никуда мы не уехали.

Мы пролежали в обнимку до обеда, и за тот оставшийся час, что был, Фрэй потратила на сборы, а я на размышления, скрывшись в ванной. Да, я был чертовски напуган тем, что эти чувства к примитивной обрушились на меня такой лавиной. Но я был счастлив. Я был счастлив все это время с ней.

И хочу ли я лишать себя этого счастья?

Определенно, нет.

Да, еще пару месяцев назад я сильно надеялся, что смогу избежать всего этого, но увы, я ошибся. Сильно ошибся. Чувства к Клэри всегда были сильными. Будь это злость, ненависть, раздражение, преданность, уважение, или, вот пожалуйста, любовь.

Стоило мне перестать прятать эти чувства в себе и дать им вырваться на свободу, мир вокруг засиял новыми красками. Я просто потерялся во Фрэй в эту ночь. И я хотел теряться в ней снова и снова.

Она поглощала меня.

Увлекала.

Я послушно принял свое поражение перед ней.

И теперь я хочу, чтобы она так же приняла и свое. Потому что Фрэй прилично нервничала, и как бы я ни пытался подбодрить ее, она все равно ждала от меня подвоха. Прекрасно понимая, что эту «репутацию» я заслужил по своей вине, я не нашел ничего лучше, чем позвонить Ходжу и выпросить у него неделю отпуска. Он, конечно, не сопротивлялся, потому что я впервые о чем-то просил его, тем более о том, что, вроде как, итак заслужил. Я передал ему все, что просил Марк, и, выслушав от меня отчет о том, как все прошло, Ходж спокойно выдал нам выходную неделю, лишь неуместно спросив, чем вызвано мое решение.

— У вас же ничего не случилось?

Закатив глаза, отвечаю, что нет, и мы с примитивной не убили друг друга за это время. Ходжу этого достаточно, чтобы отстать от меня.

После этого неохотно звоню Изабель, уже с раздражением предвкушая ее реакцию.