Дикая ночь зомби (ЛП)

– Я уверен, что это ведьма–зомби, – его мышцы напряглись, он держал дверную ручку. – Но я думаю, что она первая в своем виде.

Отлично. Еще одна первая в своем виде, как я. Только этого нам не хватало.

– Кто ее создал? – я отбросила вещи, чтобы освободить больше места в крохотном чулане. – Она не могла появиться из ниоткуда. Зомби создают укусом зомби. Или внедрением вируса зомби.

Хантер пожал плечами.

– Я не знаю, кто мог это сделать, ведь для этого нужно было попасть в дом и укусить Райли или ввести ей вирус. А этот дом – большая волшебная ловушка, – он нахмурился из–за тревоги. – Нам нужно понять, кто и зачем это сделал, ведь они могут планировать что–нибудь хуже. В Мистик Уиллоу Бэй только зачарованных зомби не хватало.

Я задумалась, не чувствует ли он такое по отношению ко мне. Может, потому он сказал, что общество Мистик Уиллоу Бэй ищет для меня укрытие. Может, они хотели избавиться от меня.

– Хватит, – возмутился Хантер. – Я так не думаю.

– Как? – спросила я, подозревая, что он как–то прочитал мои мысли.

– Что тебя нужно убрать из города, – сказал он. – Не пытайся отрицать. Я все вижу по твоему лицу.

Я нахмурилась. Ради всех невидимых ведьм, меня так просто читать? Тогда сколько Хантер мог видеть по моему лицу? Он знал, что я когда–то любила его? Он знает, что теперь я в смятении из–за чувств к нему? Он знает, что я пыталась соблазнить его во сне прошлой ночью?

– Эва, хватит переживать, – уже мягче сказал Хантер. – Все будет хорошо.

– Да? Ха, – я напряженно посмотрела на дверь. – И обещание можешь дать?

Он кивнул и взглянул на меня.

– Я не дам ничему навредить тебе.

– С радостью ловлю тебя на слове, – я скрестила руки на груди. – Начни с того, что нельзя вредить Райли. Потому что так ты навредишь и мне.

– Эва, я не могу отпустить ее выедать мозги всем в городе.

– Ха. Я и не думала, что услышу такие слова от тебя… – я замолчала, когда он посмотрел на меня, словно говоря: «у нас нет на это времени». – Ладно, молчу. Но я все еще не хочу, чтобы ты вредил Райли. Должен быть другой выход из ситуации.

Он тяжко вздохнул.

– И что ты предлагаешь делать? Потому что мои идеи основаны на вреде.

– Можно дать ей съесть мозги не самых лучших ведьм, – предложила я. – Или вампиров.

Он покачал головой.

– Некоторые такое, может, и заслужили, но стоит зомби попробовать мозги, голод станет сильнее. И сам зомби станет сильнее. Так что проблема только ухудшится.

– Думаешь, она еще не ела?

– Надеюсь, что нет, в доме только Опал и Пейтон. И она вряд ли вышла и вернулась.

– Она могла съесть мозги летучей мыши Пейтон и брауни Опал.

– Не думаю, что зомби едят такое.

Я пожала плечами.

– Кто знает?

– Ну, да, – он задумался. – Но мы можем проверить. Использовать одного как наживку. Предлагаю брауни.

Я ударила его по руке.

– Ни за что. Это жестоко. И ты отклонил похожее предложение про мозги злых ведьм.

– Брауни и летучие мыши – это тебе не ведьмы, – сказал он. – Особенно, брауни–извращенцы, подглядывающие за ведьмами.

Я закатила глаза.

– Вот в чем дело? Раз брауни Опал подглядывала за тобой и облизывала лицо, то нужно отдать ее мозги? Во–первых, ты сам ей позволил. Во–вторых, это не самое лучшее наказание.

– Я дал ей делать это, потому что думал, что у брауни нет сексуальных влечений, – процедил он недовольно. – Если бы я знал, никогда не позволил бы.

– Конечно, – прислонилась к стене у двери, скрестив руки. Что–то в его словах напоминало о подслушанном разговоре с Опал до этого. – Будто ты не липнешь и делаешь черт знает что, снимая при этом рубашку, с каждой красивой ведьмочкой, похлопавшей тебе ресничками.

Качая головой, он схватил меня за руку и притянул к себе. Он прижал руку к двери рядом с моей головой, поймав меня. Как–то он умудрялся свободной рукой держать ручку двери, Райли–зомби все еще пыталась пробиться сюда.

Дверь шаталась за моей спиной, от этого я врезалась грудью в Хантера. Но он не отступил.

– Сколько раз я должен говорить тебе, что для меня единственная красивая ведьма – это ты, – его взгляд был напряженным, но в тоне была капля игривости. – Если бы я не знал тебя лучше, подумал бы, что ты ревнуешь.

– И что? – глупо парировала я. – Не очень–то приятно, что ты обмениваешься слюной почти со всеми.

– Почти со всеми? – он вскинул бровь. – Ты так говоришь, будто я – бабник.

– Возможно так и есть, – отозвалась я. – Ты много чего делал со многими ведьмами.

– Нет, – он придвинулся ближе ко мне. – Ты просто так думаешь.

– Я думаю так, потому что видела тебя с ними. И я сомневаюсь, что все они для тебя – просто друзья, – отметила я, сердце болело.

Я не должна была так реагировать, ведь не знала, люблю ли я еще Хантера. Сердце думало иначе, продолжало сжиматься, болеть, трепетать и вести себя, как во всех клише в книгах.

«Можно вести себя оригинальнее, сердце».

– Ты видела то, что я хотел, – он склонился еще ближе, его грудь прижалась к моей.

– И ты не зависал с девушками? – едко спросила я. – Скажи еще, что ты девственник.

– Нет, но я зависал с ними не так часто, как ты думаешь.

Неделю назад я бы не сомневалась в нем. Я бы не подумала, что Хантер может врать мне. Но этот Хантер в черных джинсах, черной футболке и кожаных браслетах с шипами передо мной был ужасным вонючим лжецом.

Ладно, он не вонял. Он пах очень приятно одеколоном и мылом. Но он все еще врал!

– Думаешь, я вру тебе? – спросил он, в глазах вспыхнула боль. А потом он быстро скрыл эмоции

Я пожала плечами, дверь билась о мой затылок.

– Не знаю… Я тебя не знаю. И ты врал много, так что мешает тебе врать сейчас?

Он покачал головой, губы дрожали от раздражения, и от этого я волновалась только сильнее.

– Я не вру, – тихо сказал он. – И я докажу это.

Я закатила глаза.

– Никак ты не сможешь…

Он прижался губами к моим губам, обрывая слова.

Я вдохнула носом и прижалась к двери, пытаясь нарушить поцелуй.

«Он не хочет целовать меня. Я суккуб! Я соблазняю его!»

Его язык проник между моих губ, и все мысли улетели к полной луне.

Он застонал, его язык переплелся с моим, его рука все еще держала дверную ручку.

– Я не вру, – прошептал он в мои губы. – Ты же это чувствуешь?

Я кивнула, понимая, что он делает – он использовал нашу общую магию как детектор лжи.

– И я не такой уж бабник, каким ты меня считаешь, – пообещал он, целуя меня раз, другой, третий. – Я просто хотел, чтобы ты так думала.

– Зачем? – спросила я, голова кружилась, я не открывала глаза.

– Потому что это не давало мне зайти слишком далеко.

– О, – я могла прозвучать глупо, но я не понимала, потому задала вопрос. – Куда зайти?

Он вздохнул, дыхание пощекотало мои губы.

– О, Эва, если бы ты только себя видела так, как видят другие.

– Я вижу, – сказала я. – Поверь, я лучше остальных знаю, что я такое.

– Нет, – он поцеловал меня снова.

И снова.

И снова…

О, почему его поцелуи такие классные?

И хотя в дверь стучала Райли–зомби, его поцелуи наполняли меня, опьяняя. Я знала, что целоваться в чулане с парнем, которого давно любила, не лучший вариант, ведь он не знал, что я вероятнее всего соблазняла его своей силой. Я должна остановить поцелуй.

«Нужно остановиться!»

Но губы действовали сами по себе, продолжали двигаться вместе с его. Предательские ноги обвились вокруг пояса Хантера.

Простонав, он удерживал меня одной рукой, пока другая оставалась на дверной ручке. Он прижался ко мне, и все во мне чудесно трепетало от этого. Я была близка к тому, чтобы сорвать с него рубашку.

От этой мысли я очнулась.

Я отпрянула, задыхаясь, и пролепетала правду, пока не испугалась:

– Во мне есть кровь суккуба, потому ты хочешь целовать меня! – эти слова были самыми странными после поцелуя.

Да. Я все испортила.