Одиннадцатая могила в лунном свете (ЛП)

Когда тьма и дым промчались мимо меня, Рейес на мгновение задержался, чтобы шепнуть мне на ухо что-то ласковое. В шуме собственной крови я едва его расслышала. Но из-за слов вся нижняя половина тела содрогнулась от нетерпения. Потом он продолжил свое путешествие и материализовался в углу с другой стороны комнаты, где стал наблюдать за происходящим, так сказать, издалека.

— Шучу, конечно, — проговорила я, глядя в поразительные глаза, которые мерцали даже в тусклом свете. — Он у меня обалденный. И он оттуда… ну, снизу.

— Из Австралии?

— Из ада.

Глаза Рейеса сузились, но если это и была какая-то угроза, ее напрочь развеяла играющая на красивых губах ухмылочка. Сложив руки на широкой груди, Рейес прислонился спиной к стене и стал за мной наблюдать. В последнее время он частенько этим грешит. Появляется из ниоткуда узнать, как у меня дела. Может быть, все это как-то связано с тем, что я развязала войну не с одним богом, а сразу с двумя. С плохим и хорошим. С тем самым, который Большая Шишка Сверху.

Я решила изо всех сил не обращать на мужа внимания. В конце концов, меня принесло сюда по делу. И если я не в состоянии сфокусироваться на задаче, когда меня отвлекает нечто самое восхитительное по эту сторону туманности «Факел», то я не лучше любого сыщика по найму. Хотя… минуточку! Я и есть сыщик по найму. То бишь частный детектив. И этим объясняется то, чем я сейчас занимаюсь. А еще так у меня есть возможность оплачивать счета. Периодически.

— Что ж, вернемся к вашему мужу. О том, что он из ада, вы упомянули в метафорическом смысле?

Я повернулась к доку:

— Нет-нет! В очень даже буквальном. Технически он тоже бог, но его подставили два других бога (одного я уже засунула в адское измерение, а второго как раз пытаюсь изловить и попутно, если получится, капитально покалечить) и преподнесли Люциферу, который из энергии этого бога создал себе сына.

Доктор Мэйфилд нахмурилась, словно пыталась представить себе все это в картинках.

— Иными словами, надо взять энергию неумолимого бога, — для демонстрации я подняла указательный палец, — засунуть ее в адское пламя и самородную серу, — свободной рукой я изобразила огонь, пошевелив пальцами, куда засунула уже упомянутый указательный, — добавить чуточку греха, — я сделала вид, будто всыпаю в варево щепотку специй, — пять минут помешать, и вуаля! — Я растопырила все пальцы, словно только что сотворила магический трюк. — Рейазиэль во всей своей красе.

Рейес уставился на меня мрачным взглядом, и я с трудом сдержалась, чтобы не захихикать. Кому понравится, когда всю суть твоего существования сводят к банальному рецепту со списком ингредиентов?

— Рейазиэль? — переспросила доктор Мэйфилд.

Я тут же повернулась к ней:

— Прошу прощения. Я говорю о муже — Рейесе Фэрроу. Видите ли, я привыкла к тому, что сложно объяснять подробности моей не самой обыкновенной жизни незнакомым людям. А у нас с вами все идет не так уж плохо. Итак, давайте подытожим. Я родилась ангелом смерти — это раз. Я все еще знакомилась со своими способностями, когда узнала, что когда-то была богом в другом мире, — это два. Я замужем за сыном Сатаны, он же Рейес Александр Фэрроу, и он же бог, как мы недавно выяснили, хотя в этом нет его вины, — три. Моя мачеха была редкостной гадиной — четыре. Не знаю почему, но сейчас это кажется важной деталью истории. А еще остался один злобный божок, сговорившийся с папашей Рейеса и жаждущий убить нашу дочь, которую нам пришлось отдать ради спасения ее жизни. — Я широко улыбнулась доку, скрывая острую боль в груди от одной только мысли, что ради безопасности дочери нам пришлось ее отдать, чтобы я не привела к ней врагов. Чтобы у нее был хотя бы намек на надежду выжить. — Говорю же, все идет не так уж плохо.

В какой-то момент мне показалось, что доктор Мэйфилд вот-вот начнет искать в моих словах подвох, поэтому я подняла руку, чтобы ее опередить:

— Знаю, что вы сейчас скажете. И да, соглашусь: тот факт, что Рейес, кроме всего прочего, сын Сатаны, превращает его в весьма сомнительную личность. — Я ему улыбнулась и продолжила: — Но изначально он был богом. И не каким-то там, а младшим братом Иеговы. Мне нравится думать, что добрая часть его личности намного сильнее злой, которую создали в пламени греха и воспитывали демоны ада. Хотя, — я придвинулась к краю дивана, — как только вы его увидите, первое, о чем вы подумаете, будет плотно связано с грехом и пламенем. Если вы понимаете, о чем я. — Я заговорщицки подмигнула доку, но она лишь молча пялилась на меня в ответ, поэтому пришлось добавить: — Он невозможно привлекательный.

Пряча улыбку, Рейес опустил голову, а доктор Мэйфилд взялась писать продолжение романа.

— Классная футболка, — сказал Рейес. Видимо, мне, потому что, судя по всему, больше никто его здесь не слышал.

На мне была футболка с надписью «Люблю, когда психиатр играет с моими шариками и роликами», которую я надела вместо пижамки со словами «Прошу пардона, если оговариваюсь по Фрейду удобства ради». Ехать на сеанс к мозгоправу в пижаме было как-то не комильфо. Я же все-таки профессионал. К тому же, успела испачкать пижаму горчицей, поэтому пришлось переодеться.

Пацан на потолке перестал ползать и с отвисшей челюстью уставился на моего благоверного, который управлял ситуацией прямо из угла. Такое часто случается, когда Рейес рядом.

Я пришпилила его к месту сердитым взглядом. Я же, елки-палки, на задании!

— Нам нужно поговорить, — сказал благоверный.

Вот блин! Ни один приятный разговор не начинается со слов «Нам нужно поговорить». Одними губами я ответила «Потом» и жестом попыталась прогнать Рейеса, пока док делала последние записи в блокноте. Рейес тихо рассмеялся, и на долю секунды доктор Мэйфилд словно растерялась и оглянулась за плечо. Игриво подмигнув, Рейес дематериализовался и опять оставил меня наедине с психиатром. Я же была уверена, что одним своим присутствием в кабинете он нарушил с десяток законов об охране и страховании здоровья.

— Вы что-нибудь слышали? — спросила доктор Мэйфилд.

— Кроме громогласных и разрушительных последствий, которые ждут всех нас, если я не пойму, как справиться со злобным богом, и он таки выполнит свою миссию?

— Да.

— Если бы я только могла как-то вернуть себе воспоминания… Я точно знаю, что у меня в голове кроется что-то важное. Что-то, что подскажет, как справиться с богом. Как будто прямо на языке вертится, только если говорить о мозгах.

— Что ж, продолжим. Почему ваша сестра отказывается от регрессивной терапии? Разумеется, за исключением очевидных причин.

— Ну-у, вся эта этическая лабуда по поводу того, что она моя сестра, и все такое. А еще она боится, что воспоминания пробудят во мне всякие стремные силы, и я сотру Альбукерке с лица земли. Что само по себе полная чушь. — Я фыркнула и закатила глаза. — Сейчас я целиком и полностью контролирую свои силы.

Док опять что-то записала в блокноте.

— То есть большую часть времени, — добавила я.

Она продолжала писать.

— А инцидент с «Тако Хат Лампи», по-моему, не считается. Местечко давно глаза мозолило. Народ мне спасибо должен сказать.

Доктор Мэйфилд снова посмотрела на меня:

— «Тако Хат Лампи»? Это были вы?

Блин. Я и забыла, что этот случай до сих пор расследуют.

— Пф-ф! Нет.

Слава Братцу Рейеса, «Лампи» в тот день был закрыт за какие-то нарушения, поэтому никто не пострадал.

— Ясно. — Док захлопнула блокнот. — Ничем больше не желаете поделиться? Может быть, мне нужно знать что-нибудь еще?

Я задумчиво покачала головой:

— Нет. Вроде бы. Если не считать того, что я собираюсь захватить мир.

— Весь? Целиком?

— Точнее собираюсь попытаться захватить мир.

— По-вашему, вы готовы к мировому господству?

Я неуверенно пожала плечами:

— Уже на занятия по менеджменту записалась.

— Это хорошо.

Опять открыв блокнот, док нацарапала еще пару каких-то идей.

— Я сказала об этом Иегове. Точнее передала через архангела Михаила, само собой.