Убийца и целительница (ЛП)

Селена вздохнула и выпила большой глоток эля. Она почти выплюнула его обратно. Отвратительно. Дешево — так дешево, как и всё остальное здесь. Как тушеное мясо, к которому она даже не прикоснулась. Какое бы мясо ни было там, какого бы существа ни было, это не стоило есть. Поэтому она обходилась хлебом и мягким сыром.

Селена наблюдала за тем, как барменша с каштаново-золотистыми волосами проскользнула через лабиринт столов и стульев. Девушка проворно уклонялась от людей, которые хотели полапать её, в то время как поднос не сдвинулся с её плеча ни на дюйм. Какая потеря таких быстрых ног, хорошего баланса и умных, ошеломляющих глаз. Девушка не была немой. Селена заметила, как она смотрела на комнату и её посетителей — как она смотрела на Селену. Какой личный ад заставил её работать здесь?

Селену это не особо беспокоило. Вопросы появлялись в её голове в основном для того, чтобы отогнать скуку. Она уже прочла три книги, которые взяла с собой из Рафтхола, и ни в одной лавке в Иннише не было ни одной книги для продажи — только специи, рыба, одежда, давно вышедшая из моды, и морские снасти. Для портового городка это было жалко. Но королевство Мелисанда пало в трудные времена, которые продолжались для них последние восемь с половиной лет, так как король Адарлана победил континент и перенаправил торговлю через Эйлуэ, а не в несколько восточных портов Мелисанды.

Казалось, весь мир пал в трудные времена. Включая мир Селены.

Она боролась с желанием прикоснуться к своему лицу. Аробинн больше не избивал её, поэтому всё немного зажило, но ушибы остались. Она избегала зеркала над комодом, зная, что она увидит: пёстрый фиолетовый, синий и жёлтый синяки на скулах, жутковатый чёрный глаз и всё еще заживающую разбитую губу.

Это было напоминание о том, что Аробинн сделал в тот день, когда она вернулась из Бухты Черепов. За то, что она предала его, спасая двести рабов от ужасной судьбы. Она нажила могущественного врага — Пиратского лорда, и она была уверена, что испортила отношения с Аробинном, но… она была права. Это стоило того. Оно всегда будет стоить того, сказала она себе.

Даже если она иногда так злилась, что не могла думать здраво. Даже если бы у неё не было ни одного, ни двух, а целых трёх боёв за эти две недели, что она ехала из Рафтхола в Красную пустыню. По крайней мере, одна из потасовок была поистине справедливо спровоцирована: человек жульничал в картах. Но две других…

Не нужно было этого отрицать: она просто устроила драку. Без лезвий, без какого-либо другого оружия. Просто кулаки и ноги. Селена полагала, что ей должно быть плохо, — от сломанных носов и челюстей, от кучи бессознательных тел на её пути. Но этого не было.

Она не могла успокоиться, потому что в те моменты, которые она проводила в драке, Селена новь чувствовала себя самой собой. Величайшим ассасином в Адарлане, избранным наследником Аробинна Хэмела.

Даже если её противники были пьяницами и неподготовленными бойцами; даже если она должна была быть лучше.

Барменша вернулась за барную стойку, и Селена осмотрела комнату. Трактирщик всё еще наблюдал за ней, как и в течении последних двух дней, размышляя, как он мог выжать еще больше денег из её кошелька. Было и несколько других мужчин, наблюдающих за ней. Некоторых она помнила с прошлых ночей, в то время как другие были новыми лицами, которые она быстро оценивала. Страх или удача удерживали их от неё до сих пор?

Она не скрывала, что несёт с собой деньги. И одежда, и оружие говорили о её богатстве. Рубиновая брошь, которую она носила, практически умоляла о неприятностях — она надела её, чтобы на самом деле вызвать эти неприятности. Это был подарок Аробинна на её шестнадцатилетие; Селена надеялась, что кто-то попытается украсть его. Если они были бы достаточно хороши, чтобы сделать это, она могла бы им позволить оставить украшение себе. То есть, был только вопрос времени, когда один из них попытается ограбить её.

И прежде, чем она решит, что ей надоело сражаться только кулаками и ногами. Она бросила взгляд на меч рядом с ней; он сверкнул в тусклом свете таверны.

Но она уедет на рассвете, чтобы отправиться на Пустынные земли, в Красную пустыню, чтобы встретить немого Мастера Ассасинов, с которым она должна была тренироваться в течении месяца в качестве наказания за её предательство Аробинна. Если быть честным, её уже начала развлекать мысль о том, чтобы не отправиться туда.

Это было заманчиво. Возможно, она могла бы найти корабль где-нибудь — на Южный континент — и начать новую жизнь. Она могла бы оставить Аробинна, Гильдию Ассасинов, город Рафтхол и проклятую Адарланскую Империю. Но этого было мало, учитывая, что Аробинн будет охотиться на неё, независимо от того, как далеко она уйдёт. И тот факт, что Саэм… ну, она не знала, что случилось с её другом в ту ночь, когда мир скатился в ад. Но неизвестность всё еще манила, дикая ярость умоляла её сбросить кандалы Аробинна и отправиться в место, где она могла бы создать свою собственную Гильдию Ассасинов. Это было бы так легко.

Но даже если бы она решила завтра ехать не в Юрпу, а на Южный континент, её ждала бы еще одна ночь в этой ужасной гостинице. Еде одна бессонная ночь, когда она слышит только рёв гнева в её крови.

Если бы она была умной, уравновешенной, она бы избежала любых проблем сегодня вечером и оставила бы Инниш в покое, независимо от того, куда Селена пойдёт в итоге.

Но она не чувствовала себя таковой — конечно, не тогда, когда проходили часы, и воздух в гостинице заполнялся голодной, дикой вещью, которая взбудораживала её кровь.

Глава 2

Ирэн не знала, как и когда это произошло, но атмосфера в «Белой свинье» изменилась. Казалось, все собравшиеся ждали чего-то. Девушка всё еще сидела за столиком, всё еще выглядела задумчивой. Но её пальцы в перчатках постучали по покрытой порезами деревянной поверхности, время от времени она поворачивала голову в капюшоне вокруг, осматриваясь.

Ирэн не могла уйти, даже если бы захотела. До окончания рабочего дня оставалось еще сорок минут, и ей придётся остаться на час после этого, чтобы убраться и выгнать из таверны пьяных посетителей. Ей было всё равно, куда они пойдут, после того, как они покинут этот порог — не волновало, упадут ли они лицом вниз в водяную канаву.

Нолан исчез несколько мгновений назад, чтобы спасти свою шкуру от напряжённой атмосферы или сделать какие-то тёмные дела в переулке, а Джесса всё еще сидела на колене матроса, заигрывая с ним, даже не замечая изменений в воздухе.

Ирэн продолжала смотреть на девушку в капюшоне. И еще много посетителей таверны тоже смотрели на неё. Ждут, что она встанет? Смотрели некоторые воры — воры, которые в течении последних двух дней парили над ней как стервятники, пытаясь выяснить, может ли странная девушка использовать оружие, которое носила с собой. Все знали, что завтра она уезжает на рассвете. Если они хотят взять её деньги, драгоценности, оружие или что-то гораздо более тёмное, сегодня вечером их последний шанс.

Ирэн прикусила губу, наливая в кружку эль для стола, за которым сидели четверо наёмников, королей карт. Она должна предупредить девушку: сказать ей, что лучше спрятаться или отправиться на корабль прямо сейчас, пока ей не перерезали глотку.

Но Нолан выбросит Ирэн на улицу, если узнает, что она её предупредила. Особенно когда многие из головорезов были его любимыми посетителями, ведь частенько делились с ним своей прибылью. И она не сомневалась, что он отправит этих мужчин за ней, если она предаст его. Когда она настолько привязалась к этим людям? Когда Нолан и «Белая Свинья» стали местом и домом, который она так отчаянно не хотела потерять?

Ирэн тяжело сглотнула, наливая следующую кружку. Её мать бы, не колеблясь, предупредила бы девушку.

Но её мать была хорошей женщиной — женщиной, которая никогда не колебалась, которая никогда не отвергала больных или раненых людей, какими бы бедными они ни были, если они приходили на её порог на юге Фенхарру. Никогда.