Каков отец, таков и сын (СИ)

Хоть Гарри и любил свою семью, но не они делали этот последний день каникул счастливым, а то, что завтра он, наконец, отправится в школу.

После двух долгих месяцев, он, наконец, увидит её.

*

Семья Поттеров появилась на платформе 9 ¾.

— Ладно, ребята, — сказал Джеймс, — хорошо проведите этот учебный год и не находите себе проблем.

— Джеймс, дорогой, — невинным голосом спросила Лили, — ты же точно имел в виду то, чтобы они провели этот год хорошо и без неприятностей?

— Конечно, — улыбаясь и подмигивая своим детям, ответил Джеймс. — Именно это я и имел в виду.

— Ну и отлично, — Лили так же подмигнула своим ребятам.

После объятий, поцелуев и прощальных слез Миранды Гарри, Дэниэл и Аврора сели в поезд, каждый из них пошел своим путем и присоединился к друзьям. По крайней мере, так поступили Дэниэл и Аврора. Гарри отправился прямо в вагон старост, где он должен был приступить к своим обязанностям. Юноша очень хотел пойти туда, потому что она тоже была старостой.

Гарри остановился прямо возле отсека вагона, сделав глубокий вдох. Настало время перейти от режима «семья» к режиму «школа». Надо же всё-таки ему поддерживать репутацию.

Он немного взъерошил волосы и проверил, не пахло ли у него изо рта. Все было в порядке, он был готов. Улыбнувшись своей фирменной улыбкой, парень зашел и увидел ещё одну старосту, спокойно читающую книгу.

Видимо, пришел конец её удовольствию. Вздохнув, она искоса взглянула на Гарри.

— Поттер, поезд еще даже не тронулся, а ты уже пришел доставать меня? Неужели ты не можешь потерпеть, чтобы хотя бы двери закрылись?

— А я и не достаю тебя, Грейнджер, — улыбаясь ей, сказал Гарри. Гермиона закатила глаза и спросила:

— А что ты здесь делаешь? Только не говори мне, что Дамблдор опять назначил тебя старостой.

— Нет, — ответил Гарри.

— Слава Мерлину, — воскликнула Гермиона, глядя на него с облегчением. — Я бы не выдержала еще одного такого испытания.

— Даже лучше, — прервал её Гарри, указывая на значок на груди. — Поздоровайся с твоим новым партнером. Теперь мы вместе будем отстаивать школьные правила.

У Гермионы отвисла челюсть.

— Не может быть… Он на самом деле… Ты… Это какая-то шутка, да? Ты за дурочку меня держишь?

— Конечно нет, — сказал Гарри. — Это не шутка.

Гермиона разочарованно опустила голову, её книга упала к ней на колени.

— Я боялась этих слов, — несчастно вздохнула она.

— Перестань, Грейнджер, я ведь не так уж и плох, — Гарри стал дразнить её, не замечая нескольких человек, с удивлением наблюдавших за ними.

— Честно? — спросила Гермиона, приподнимая бровь. — Да.

Гарри задумчиво посмотрел на нее, лицо его просияло.

— Знаешь, что я понял, Грейнджер? Что это у нас самый длинный разговор за все годы нашего знакомства! Прогуляешься сейчас со мной?

— Ты действительно так глуп? — спросила Гермиона. — Ты думаешь, если у нас сейчас был самый длинный и идиотский, совершенно идиотский разговор, то это означает, что я пойду с тобой гулять?

Гарри улыбнулся ей.

— Давай, Грейнджер. Ты же знаешь, что не можешь устоять передо мной. Вот скажи, что тебе не нравится во мне?

Гермиона с отвращением поморщилась.

— Что мне не нравится, так это твое непомерное эго. Не забывай об этом.

— Гермиона, — послышался мечтательный голос. Старосты повернулись и увидели шестикурсницу Луну Лавгуд. — Может, пойдем, проверим списки учеников, пока поезд не тронулся, а потом присоединимся к остальным старостам?

Гермиона самодовольно улыбнулась.

— Ты права, Луна, — девушка встала. — Пошли.

Гарри тупо следил за их разговором. Никогда в жизни он не видел такую девушку, как Гермиона: элегантную и прекрасную, как внешне, так и внутренне. Он впервые стал подкатывать к ней на четвертом курсе. Тогда Гермиона, мягко говоря, отвергла его и по сей день продолжает это делать. Гарри, похоже, и вправду был немного глуп, потому что он не понимал, почему она так с ним поступает.

«Рано или поздно, — подумал Гарри, — у неё появятся чувства ко мне. Потому что, не смотря ни на что, она будет моей».

========== Глава 2. Непреодолимое ==========

Гарри в последний раз улыбнулся Гермионе, в ответ та раздраженно закатила глаза. Она была очень красива в своей злости.

С ухмылкой на лице он вышел из поезда и начал расхаживать вдоль перрона, прекрасно зная, что сейчас все девушки были просто без ума от него, а все мальчишки-первокурсники смотрели на него с восхищением.

«Ах… школа».

Гарри Поттер был королем в школе. Сокурсники и профессора просто обожали Гарри. Все его любили… ну, все, кроме Гермионы, Драко Малфоя и еще нескольких слизеринцев. Большинство слизеринцев были нормальными людьми, но некоторые — просто помешанные на чистоте крови.

Какой-то парень выбежал из поезда и чуть не сбил с ног Поттера. Гарри даже не стал разворачиваться, чтобы узнать, кто это был.

— Следи, куда прешь, Поттер, — прозвучал холодный, самодовольный голос. — Отец не хотел бы знать, что на меня кто-то напал.

Гарри рассмеялся. Люди уже стали собираться вокруг них, чтобы посмотреть на очередную стычку Гарри Поттера и Драко Малфоя.

— Печально, — сказал Гарри.— Семнадцать лет, а всё ещё бегаешь к папочке, чтобы он защитил тебя.

— Почему… ты, — лицо Малфоя покраснело, похоже, словарный запас Драко попросту закончился.

— Я знаю, — сказал Гарри с выражением торжества на лице. Он заметил Гермиону, которая сходила с поезда, уткнувшись взглядом в книгу. — Это потому, что у тебя вообще нет мозгов, абсолютно никаких. Ты даже не можешь придумать нормальное оскорбление, не говоря уже о том, что вечно бегаешь и жалуешься папочке.

Гермиона покачала головой и продолжала чтение, в то время как остальные ученики пытались хоть краем глаза увидеть перепалку Поттера и Малфоя. Гарри неожиданно обнаружил, что когда он спорит с Малфоем, Гермиона окидывает его многозначительными взглядами. Эта мысль отвлекла его от спора с Драко. Очнулся он только в тот момент, когда своей драгоценной пятой точкой приземлился на каменную поверхность. Кажется, на Малфоя все же стоило обращать внимание. Но заклинание, попавшее в грудь Поттера, стоило того, чтобы лишний раз взглянуть на Гермиону.

Кто-то подал ему руку. Гарри мечтательно улыбнулся и взялся за неё.

— Давай, приятель. Куда ты смотришь, Малфой был прямо перед тобой! А у тебя на лице такое выражение, словно ты съел самый вкусный в мире тыквенный пирог… — Рон замолчал, но тут до него дошло, в чем дело. — А-а-а, понятно. Грейнджер? — спросил Уизли, заранее зная ответ.

Гарри по-прежнему глупо улыбался.

— Да, — мечтательно протянул он.

Рон покачал головой, потом завел лучшего друга в вагон.

— Гарри, Гарри. Когда же ты поймешь, что Гермиона Грейнджер — безнадежное дело? Она просто не хочет быть с тобой. Я думал, что ты уже вырос и понял, что тебе семнадцать.

— Рон, — нетерпеливо оборвал друга Гарри, — я не сдамся, пока не найду путь к сердцу Гермионы. Она для меня — самый дорогой человек в мире.

Рон провел ладонью по своему лицу, пытаясь побороть желание накричать на Поттера. Конечно же, этот его жест не возымел должного эффекта, и Гарри так и не понял смысл сказанного. Упорству Уизли можно только позавидовать: не у каждого хватило бы терпения и сил для того, чтобы попытаться заставить этого безнадежного романтика увидеть то, что было очевидно другим.

— Не смей! Ты опять превращаешься в сумасшедшего влюбленного идиота, Гарри. Может ты, как и в прошлом году, опять начнешь писать стихи и петь серенады под окном Грейнджер?

— Я покончил с этим, — уверенно сказал Гарри. — Теперь я понял, что с самого начала это была идиотская идея. Не думаю, что она хочет еще раз услышать весь этот бред… Может быть, ей написать письмо, типа от тайного поклонника?

Руки Рона вновь начали чесаться. Желание накостылять лучшему другу по шее вернулось, казалось, с утроенной силой.