Ошибка

марлевой повязке на лице. Казалось, она склонилась прямо над ним. А возле первой, словно облачная

дымка, проявилась вторая, медленно сложившись из облаков. "Есть" - раздался далекий и глухой, словно

из под подушки, голос - "Добавь еще пару кубиков". "Поздно" - прозвучало в ответ.

И тут процессия вошла в дом и Максим отвлекся от этого небесного явления.

Чистилище

Внутри здание оказалось очень старым, полуразрушенным и абсолютно темным. Они долго шли по его

пустым и пыльным коридорам, шурша под ногами битым кирпичом. Судя по создаваемому при ходьбе шуму

все они дружно шагали в ногу.

И вдруг неприятно-безжизненный, словно в больнице, свет резко ударил в глаза и Максим

непроизвольно зажмурился, успев разглядеть впереди огромный дверной проем в полуподвал.

Они спустились куда-то вниз и перед ним предстала гигантская комната, потолок которой терялся где-то

в вышине. Да и стен тоже не было видно. Но Максим кожей чувствовал ограниченную замкнутость этого

невероятного зала, все пространство которого было заставлено белыми ширмами чуть повыше

человеческого роста, разгородившими в этом помещении отдельные кабинеты и закутки. А вокруг то и дело

гуськом сновали молчаливые толпы людей.

- Новенькие, - равнодушно произнес кто-то за спиной Максима и скрылся за ширмой.

И тут цепочка, словно по невидимой команде, дрогнула и распалась. Вновь прибывший народ нестройно

разбрелся по ближайшим к ним закуткам.

Максим тоже откинул одну из ширм и сразу же уперся в голые женские тела. Вопреки всему девчонки

не закричали и не завизжали.

- Здравствуйте, - очень вежливо сказала самая ближняя девушка и очаровательно ему улыбнулась. -

Заходите пожалуйста.

- Да нет, что вы, - глупо пробормотал он, неуклюже пятясь назад. - Как-нибудь в другой раз.

"Дурдом какой-то", подумал он возвращаясь в основной коридор и стараясь разобраться в этом хаосе

беспорядочно наставленных ширм.

За следующей Максим увидел обыкновенный школьный стол, за которым сидела элегантная,

смуглокожая и очень красивая брюнетка в строгой синей униформе.

- Здравствуйте, - сухо поздоровалась она, разглядывая Максима с усталым безразличием опытной

секретарши. - Вас как зовут?

Максим представился, предварительно для солидности кашлянув.

- А вас? - вдруг спросил он в свою очередь. Но девушка только равнодушно обожгла его взглядом и,

отвернувшись, быстрым профессиональным движением вытащила откуда-то из под столешницы тонкую

сероватую папку.

Она внимательно рассматривала его бумаги, незаметно облизнув кончиком языка свои красивые губы,

накрашенные черной блестящей помадой. Максим с трудом разглядел ее имя, вышитое на кармашке

белыми нитками - Нэйт. Вроде что-то из египетской мифологии, подумалось ему, или ассирийской. А так как

смотреть здесь было больше не на что, он глупо уставился на ее плотно сжатые красивые ноги,

совершенно неприкрытые короткой узкой юбочкой, и заодно уж - смотреть так смотреть - на туго натянутую

на груди белую блузку, готовую лопнуть в любой момент под град весело падающих миниатюрных пуговиц.

Абсолютно безразличная к его взглядам она закрыла папку и посмотрела прямо на Максима, снова

обжигая его чернотой своих глаз.

- Вам сюда, - совершенно без каких-либо эмоций сказала она, ловко пряча бумаги в стол и кивком указав

куда-то налево.

- До свидания, - все также вежливо сказал Максим на прощанье, но девушка ничего не ответила, и он

неуклюже вышел в другой проем. И здесь, в узком проходе между серыми ширмами, Максим сразу же

натолкнулся на здорового крепкого мужика в потной и засаленной фуфайке, над левым карманом которой

грязными и когда-то белыми нитками было коряво вышито - Люцифер. Вокруг него, переминаясь с ноги на

ногу, толпился грустно-покорный народ.

- Палехин! - словно старому знакомому радостно воскликнул он. - Ты с нами идешь!

- А ты это точно знаешь? - не удивляясь, что его окликнули по фамилии, твердо спросил Максим.

- На все сто, - ответил Люцифер и противно подмигнул.

Не сговариваясь они все выстроились в цепочку, во главе которой встал хозяин фуфайки. Без какой-либо

команды но дружно и в ногу тронулись в путь.

На этот раз они не стали выходить в главный широкий коридор, а шли какими-то узкими заброшенными

закоулками, да еще и часто и беспорядочно сворачивая при этом. Однообразная ходьба сильно

убаюкивала, и Максим вроде бы даже задремал на ходу, но тут сосед сзади молча ткнул его в спину и

Максим встрепенулся.

- Что? - тихо спросил он не оборачиваясь.

- Вперед посмотри, - так же сквозь зубы процедил сосед.

И Максим посмотрел. И было на что. Они приближались к огромному неровному отверстию, на стенках

которого недобро плясали языки невидимого пламени. Оттуда же исходил и странный неприятный гул, с

каждым шагом становившийся все громче и громче.

- Чует мое сердце - нам туда, - снова процедил сосед и, казалось, поежился.

Но тут им навстречу из-за ближайшего поворота вынырнула другая процессия, впереди которой шел

забавный толстый мужичонка в белой простыне. Над головой у него, закрепленный на проволочке,

покачивался картонный нимб светло-желтого цвета.

- Здорово, конкурент! - радостно приветствовал его Люцифер тесня широкими плечами в узком проходе.

- Изыди, сатана! - брезгливо ответил тот, резко отстраняясь к ширмам и неуклюже роняя некоторые из

них.

Мужик в фуфайке радостно захохотал, а Максим, воспользовавшись легким замешательством,

неожиданно для себя самого быстро пристроился к встречной группе, энергично втиснувшись между

сухоньким старичком и молодым человеком спортивного вида, который недовольно покосился на него, но

ничего не сказал, молча посторонившись и сбавляя шаг.

- А вы куда идете? - тихо спросил Максим, ни к кому впрочем не обращаясь. И ему никто и не ответил.

Вскоре, поднявшись по широкой лестнице, они прошли мимо бесконечных рядов умывальников,

неприятно режущих глаз своей белизной, и очутились в другом гигантском зале, стены и потолок которого

также терялись где-то вдали. Впрочем, здесь было гораздо светлее, чем в полуподвале. Да и ширм здесь

не было вообще - на белом полу идеально ровными рядами стояли абсолютно одинаковые кровати,

аккуратно застеленные ярко-белыми хорошо наглаженными простынями. А немного правее на тоже белом

стульчике в чистом белом халате сидела толстая добродушная нянечка, умильными глазками и чуть ли не с

любовью оглядывая вновь пришедших.

А где-то высоко в невидимом небе огромные расплывчатые головы врачей тихо переговаривались между

собой - Пульс? - Нет пульса.

Рай

- Ну что, - тихим ласковым голосом бодро сказал толстячек, - принимай, Матреновна, пополнение. -

После чего он повернулся и степенно удалился, важно покачивая бумажным нимбом.

Нянечка, близоруко щурясь, оглядела их добрыми-предобрыми глазками.

- Родненькие, - ласково сказала она, - разбирайте свободные кроватки, одевайте пижамки и

укладывайтесь баиньки. Вам сейчас надо хорошенько поспать. А потом будут игры.

- А игры-то какие? - спросил кто-то из неуклюже сбившейся толпы.

- В мячик, милок, - улыбнулась нянечка. - В обруч. В ленточки. Есть еще кубики.

Больше вопросов ни у кого не было.

Максим кое-как нашел свободное место в этом бесконечном ряду теряющихся вдали лежанок. С

отвращением переоделся в тщательно отутюженную и еще теплую полосатую пижаму. Молча лег, хмуро

укрывшись прохладным свежехрустнувшим покрывалом. И к нему тут же подсеменила нянечка, заботливо