Зима (ЛП)

Есть и другие причины. Обычные. Люк старше, живет в городе сам по себе в течение многих лет, а я только поступила в колледж. Я знаю, что он невероятно хорошо выглядит, даже если делаю вид, что это не влияет на меня, хотя еще как влияет, и это означает, что у него может быть любая девушка, стоит только захотеть. Вдобавок к тому, мне отчаянно не хочется ничего к нему чувствовать, потому что каждый раз, когда смотрю на него, вижу его лицо в тот день, когда он пришел к двери нашего дома. Замечаю ужас от того, что он увидел, чувствую вину из-за того, что он должен был сказать нам. Я вижу Брейквотер и все то, что хочу оставить позади. Мне нужно вычеркнуть этого человека из своей жизни навсегда.

***

Красная и синяя мишура обернута вокруг перил лестничной клетки у квартиры Люка. Странно. Рановато для рождественских украшений, кроме того, обычно большинство мест украшено в красно-зеленой гамме. Возможно все, кто живут в этом доме, полицейские. Я иду пешком до верхнего этажа и наклоняюсь, чтобы оставить толстовку полиции Нью-Йорка, которая сложена в сумку Macy’s , перед дверью Люка. Его квартира — единственная на этаже, так что вероятность, что кто-то другой найдет ее раньше, чем он возвратится с работы, крайне мала. Я собираюсь развернуться и идти назад вниз по лестнице, когда дверь открывается и выходит Кейси Фишер, одетая в черно-серое клетчатое пальто. Я застываю, ошеломленная тем фактом, что Люк вернулся настолько рано с предполагаемого двенадцатичасового дежурства, и что бывшая подружка выходит из его квартиры.

— Айрис Бреслин? — бормочет она, а потом выпрямляется и окидывает меня взглядом сверху донизу так, как обычно делают люди, когда они поражены и заинтригованы. Кейси подстригла длинные темные волосы, которые носила в школе, но по-прежнему похожа на Белоснежку: с пухлыми насыщенно красными губами, невероятно бледная. Она из тех людей, которые избегают солнца, чтобы кожа не старела. Намного худее, чем раньше, и приобрела тонкий нью-йоркский шик, который ей к лицу.

— С кем ты... — Люк появляется в дверном проеме позади Кейси, без рубашки. Татуировки, которые выглядывали из-под рукавов, намного крупнее, чем казались. Я рассматривала бы их, если бы не испуганные искорки в его глазах. Там же и паника — ...разговариваешь? — заканчивает он.

Кейси оборачивается, чтобы посмотреть на него, выгибая отлично подведенную бровь.

— Я вижу, что ты все еще увлечен этой жуткой девчонкой.

— Кейси, не надо, — рычит Люк. Звук посылает колебания через меня, как землетрясение. Он смотрит на меня немигающими глазами. Я открываю рот, чтобы сказать что-то, только стоит ли? Нет, конечно, нет. Куча фраз проносится в голове, но ни одной удачной. Я могла бы сказать, что у меня есть причина быть здесь. Можно было бы просто отдать сумку с толстовкой, но тогда Кейси будет знать, что Люк давал ее мне, а я не хочу, чтобы она подумала, что...

Бог мой, что подумала?

Смотрю на Люка дикими глазами пару секунд, прежде чем мои ноги решаются, и я, поворачиваясь, убегаю вниз по лестнице. Уже на полпути к выходу происходит худшее. После всех случаев, когда Люк забывал мое новое имя, он, наконец, выбирает время, чтобы сказать его:

— Эвери, подожди! Эвери!

Я давлюсь рыданиями и бегу.

12 глава

Попалась на крючок

Библиотека — самое теплое место в кампусе, а это значит, что она набита битком. После целого утра пар я встречаюсь здесь с Морган, чтобы позаниматься, но до сих пор выучили мы немного. По крайней мере, она уж точно. Уже добрых минут сорок Морган целуется с Тейтом, и библиотекарь выглядит готовой нанести кое-кому телесные повреждения. У меня ужасное настроение, поэтому то, что меня не трогают, только к лучшему. До тех пор, пока...

— Я собираюсь делать вид, что меня совершенно не задело то, что ты не пишешь мне с самого нашего не-свидания, — Ноа садится на место рядом со мной, лукаво ухмыляясь; на нем шапка, натянутая на уши. Я бросаю свою ручку на открытую книгу и с трудом пытаюсь выдавить улыбку, так как мои нервы все еще расшатаны после бегства от Кейси Фишер. И Люка. Полуголого, взъерошенного, чертовски сексуального Люка. Р-р-р-р. Однако Ноа в этом не виноват. Ни в чем.

— Прости. Разве ты не мог сам написать? Или это не так работает?

Ноа качает головой, еще раз обнажая передо мной ряд жемчужно-белых зубов.

— Настоящий мужчина ни за кем долго не бегает, это за ним бегают. Мне нужны извинения.

— Извинения?

— За две бессонные ночи подряд. Довольно бесчеловечно, так мучить человека.

— Ноа Ричардс! — объявляет Тейт, хлопая по парте. Он и Морган, наконец, оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, и моя лучшая подруга выглядит дьявольски довольной. Не хочу, чтобы она наблюдала за моим взаимодействием с Ноа; то, во что она вмешивается, никогда хорошо не заканчивается. Тейт тянется и ударяется кулаком с Ноа.

— Ты принес те книги, чувак? — спрашивает Морган.

Ноа кивает, с трудом поднимая свою сумку на стол.

— Просто заглянул отдать их тебе. И собрался преследовать Эвери Паттерсон. Видишь ли, она заставляет меня делать всю работу. — Из сумки он достает два учебника размером с маленькие телефонные справочники и двигает их через стол. Морган кладет наманикюренную руку на эту стопку и следит за нами двумя.

— Она заставляет тебя делать всю работу, ха? Это грубо, Эвери.

О боже. Приплыли.

— Я так и подумал, — смеется Ноа. — Только… — он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. — Я совершенно не прав, не так ли? Два дня топтался поблизости, думая, что ты покорена моими жалкими попытками соблазнения, и теперь здесь в смущении оттого, что ты абсолютно не заинтересована.

— О, она заинтересована, милый, — мурлычет Морган. Мне хочется стукнуть ее, но она чертовски сумасшедшая в драке. Я бы проиграла. Лучше держать ее подальше, поэтому просто бросаю ей предупреждающий взгляд. Взгляд, который она мне посылает в ответ, однозначно говорит: «Ты можешь поблагодарить меня позже».

— Так ты действительно покорена моими жалкими попытками соблазнения?

Извиваюсь, пытаясь избежать удара ботинком Steve Madden под столом от Морган, которая изо всех сил старается достать до моей голени. Я буду выслушивать от нее в течение многих недель, если не подыграю.

— Конечно, покорена. Попалась на крючок.

Бравада Ноа не уменьшается, однако я действительно замечаю вспышку облегчения в его глазах. Тейт, который роется бумажнике, бросает Ноа пачку наличных через стол.

— Спасибо, чувак. Я бы заплатил целое состояние, чтобы купить их новыми.

— Без проблем, эти книги больше не нужны.

— Что ты делаешь сегодня?

Ноа толкает меня плечом, усмехаясь.

— Чтение подождет. А прямо сейчас? Прямо сейчас я веду Эвери Паттерсон на ланч.

***

Мы заходим в первую попавшуюся закусочную по пути из кампуса: слишком холодно, чтобы быть избирательными, и запах свежего кофе привлекает с улицы. «У Марго» забито под завязку студентами колледжа, у которых возникла та же идея, что и у нас. Маленькая, хрупкая, женщина передвигается от стола к столу, заново наполняя кофейные кружки посетителям. Окна запотевают, и каждый раз, когда звучит дверной колокольчик и входит новый клиент, слышатся стоны людей и просьбы закрыть дверь.

Мы находим свободный столик; я заказываю кофе и немного тыквенного супа, а Ноа — гамбургер и эспрессо. Когда официантка уходит, он склоняется над столом и улыбается мне. Я ошибалась: у него действительно есть веснушки на носу, но они настолько мелкие, что едва видны. Ноа смотрит на меня без тени смущения.

— Что? — не выдерживают мои нервы. Я не привыкла, чтобы меня так рассматривали.

— О, ничего. Я просто задался вопросом, что ты делаешь на рождественских праздниках?