Кровь Повелителей (СИ)

-    Адгар, - прошептала я, в отчаянной попытке остановить непоправимое касание, однако сама была не в силах даже пошевелиться, - Не нужно...

            Мгновенная задержка, усталый короткий вздох, словно уже признающий полное поражение и моё тело ощущает его аккуратный, но настойчивый захват. Снова, как и в первый раз, мой разум невероятным образом отсеивает любые сторонние раздражители, оставляя только нежно прижимающего меня к себе мужчину, его желанные губы, страстно целующие меня и, до дрожи в теле, безумную потребность в этом человеке.

            В этот раз не было такого всё покрывающего забвения, когда только смутно помнишь, что делала, едва ощутив прилив первого желания. То ли из-за оставшейся где-то на краю сознания ноющей боли, непрерывно сверлящей мой мозг, то ли из-за общей слабости организма, а может всего вместе, но я чётко понимала, что происходит. Поглощённая страстью, я задыхалась, когда уста целующего меня мужчины сместились и начали своё безумное медленное шествие по всему моему телу, постепенно смещаясь, надолго задерживаясь в области груди, вначале вниз, а затем с той же томительной медлительностью, поднимаясь обратно, заставляя меня изнывать, и желать значительно большего. Я ощущала каждое движение его ладоней, ненасытно ласкающих каждый изгиб моей фигуры, видела затуманенный безумным желанием почерневший взгляд, не оставляющий никаких сомнений в том, что сжимающий меня в объятиях мужчина находится в полном подчинении страсти. С не меньшим усердием отвечая на каждую ласку, разжигая и так пылающий огонь, я также, как и Адгар, отдавалась сметающему всё на своём пути, желанию. Попеременно перекатываясь то вверх, то вниз, каждый раз с радостью получая очередную победу, мы полностью отдавались друг другу, пока вконец испытав всё возможное терпение, я не стала умолять доводящего меня до безумия мужчину, потушить испепеляющий меня изнутри огонь.

            Приходя в себя в нежных объятиях, чувствуя, как расслабляюсь после охватившего нас очередного приступа безумия, я просто заставляла себя не обдумывать свои действия, не оценивать происходящее между нами и не пытаться, как минимум пока, принимать какие-либо решения. Иначе я просто сойду с ума. По мере того, как в моём теле утихали последствия страсти, я стала замечать возвращающуюся с новой силой боль, словно отвоёвывающую ранее утерянные позиции. Явно отреагировав на появившееся в моём теле напряжение, Адгар чуть крепче прижал меня к себе, при этом не уставая аккуратно поглаживать меня вдоль спины и едва уловимыми поцелуями касаться волос на макушке.

-    Прости меня, - прошептал он, обдавая горячим дыханием, и всё ещё не ослабляя удерживающей меня хватки, словно опасаясь, что сделай он это и я сбегу, - Я слышал, как ты просила меня остановиться и не смог. Я просто не смог.

-    Я тоже не смогла, - прошептала я, пытаясь повернуться в более удобное положение, к сожалению, безрезультатно, - Не кори себя.

-    Я тебе обещал, что никогда не совершу насилия, а не сдержался, - в его голосе проскользнула горечь, - Я нарушил своё обещание.

            Словно поддавшись какому-то особому чувству, я всё же вывернулась в удерживающих меня крепких объятиях и посмотрела в искаженное виной лицо. Его взгляд едва зацепив мои глаза, тут же опустился куда-то вниз, подчёркивая растерянность упрямого мужчины.

-    Адгар, - аккуратно освободив свою руку, я нежно коснулась его щеки, возвращая себе его внимание, - Послушай меня внимательно. Я сама была не способна остановиться, поэтому и попросила тебя, понадеявшись, слышишь, понадеявшись, что хоть тебе это удастся. Ты ни в чём не виноват передо мной. Никакого насилия не было.

            Отметив осознание моих слов в прикованном ко мне взгляде, я с удовольствием наблюдала, как тело прижимающего меня к себе мужчины постепенно расслабляется, а чувство вины сменяет удивление.

-    Ты могла мне этого не говорить, - спустя некоторое время прошептал он, снова зарывшись лицом в мои волосы.

-    Не думаю, что это было бы честно, - я снова попыталась улечься более комфортно, - Тем более, что благодаря тебе я на какое-то время была почти избавлена от боли.

            Я почувствовала, как от сорвавшегося у меня признания, Адгар замер, по всей видимости обдумывая мои слова, а затем чуть рассмеявшись, заметил:

-    Тогда у нас есть способ не только понижать тебе температуру, но и обезболивать. Хоть и не на долго.

            Заметив мою попытку возразить, он тут же остановил, прикрыв мой рот ладонью:

-    Я помню, что ты мне говорила. Мы обсудим это потом, когда ты будешь в состоянии принимать взвешенное решение, а сейчас мы используем любую возможность облегчить твои страдания. Не спорь.

            Следующие три дня слились для меня в череду боли, дрожи и озноба, периодически прерываемые леденящими тело вплоть до каждой косточки, ванными, сбивающими зашкаливающую все возможные пределы температуру и страстными объятиями, выхватывающими меня из безумия нескончаемого страдания. Иногда я замечала, что Адгар ненадолго выходит из спальни, оставляя дверь открытой и тихо решает какие-то неотложные или очень срочные дела. В эти моменты я слышала его серьезный голос, что-то доказывающий или строго выговаривающий кому-то. За всё это время я так и не смогла проглотить ни единого кусочка пищи, с такой фантазией приготавливаемой старательным поваром и с усилием спихиваемой моему неотлучному компаньону, я же могла только в невероятных количествах пить воду. Всё это продолжалось до тех пор, пока однажды, после очередной дозы обезболивающей страсти, я не заметила, что моё истерзанное сознание медленно соскальзывает в сон. Впервые за всё это время я смогла отключиться в полном беспамятстве.

            Проснулась я на четвёртый день ранним - ранним утром, когда Клэа ещё даже не задумалась окрасить небосвод в предрассветные тона. С опаской прислушиваясь к собственному телу, я ещё некоторое время боялась пошевелиться, чтобы не отпугнуть воцарившееся спокойствие. Это была первая ночь без безумных скачков температуры, позволившая нам отдохнуть. Я невольно глянула на оказавшегося таким внимательным, спящего рядом Адгара, несмотря на некоторый отдых, носящего на своём лице следы усталости и бессонных ночей. Ставшие за эти несколько дней уже знакомыми красивые черты такого притягательного для меня мужчины, поражали своей удивительной симметрией и правильностью. Слегка удлинённой формы, заостренный подбородок выдавал волевой и сильный характер, чётко очерченные скулы подчёркивали правильной формы узкий нос и выделяли большие удивительного оттенка зелени глаза, сейчас сомкнутые словно под весом длинных пушистых ресниц, черного-черного цвета. Алые губы достаточно большого, будоражащего приятными воспоминаниями, рта, так и притягивали к себе, словно на меня намагниченные. Сопротивляясь неизвестно откуда взявшемуся порыву, я отвела взгляд от сейчас безмятежно расслабленного покоем сновидения лица и, стараясь не потревожить, аккуратно сползла из-под удерживающей меня руки и тихонечко сделала свои первые шаги без боли. Ещё до конца не веря, что этот марафон разнообразнейших страданий и полного эмоционального безумия подошел к концу, я бесшумно скользнула в ванную, плотно прикрыв за собой дверь.

            Стоя напротив огромного зеркала, я неверяще смотрела на собственное отражение. Если исключить болезненные синяки под сверкающими холодным сиянием яркими серыми глазами и нездоровую бледность измождённого болезнью лица, на меня смотрела едва уловимо знакомая женщина. Идеально здоровая ровная кожа без единого шрамика, упруго оформляла давно забытый округлый овал лица, четко очерченные высоко выступающие скулы гармонировали с ровным, без единой горбинки, носом, словно он никогда и не был сломан и не срастался чуть криво, искажая общий вид заметным несовершенством, сейчас же приятно смотрелся на изменившемся лице. Уже забытая полнота губ, насыщенного яркого цвета, вплоть до чёткого контура, открывала в улыбке абсолютно ровные белоснежные зубы, которые всё ещё ныли, продолжая напоминать о пережитых недавно страданиях. Привычные тёмно-каштановые волосы, всё ещё изредка поблескивающие сохранившимися седыми прядками, всё же в общей своей массе ощутимо сократившие их число, приятно обрамляли удивившее меня лицо. Я не стала выглядеть супер молодо, нет. Женщине, с удивлением взирающей на меня из зеркала, вполне можно было дать от тридцати и до тридцати пяти лет запросто, но насколько же эффектнее я сейчас была, чем даже в своей глубокой молодости. Ещё неделю назад мне требовалось провести перед зеркалом не один час, чтобы добиться хоть сколько-нибудь впечатляющего результата. Сейчас же, после измучивших меня своим постоянством боли и, как следствие, длительной бессонницы, всего лишь после нескольких часов отдыха и непродолжительного лежания в ванной, я видела ту женщину, которой я смогла бы быть довольна. Сохранившиеся мимические и некоторые возрастные морщины никоим образом не нарушали возникшую словно из ниоткуда освежающую яркость моего нового лица.